Эдуард Тополь - В погоне за наваждением. Наследники Стива Джобса
Пропустив их, Мэтью вошел в пустой вагон и тут же ринулся обратно, закричал на весь перрон:
– Эй! Молодые люди!
Шедшие в обнимку молодые удивленно оглянулись.
Мэтью догнал их и показал свою служебную карточку:
– Добрый вечер! ФБР! Два слова. У вас есть ноутбук или лаптоп?
– Ну, есть. И что? – с вызовом ответил высокий парень.
– И вы открывали его в поезде?
– Ну, открывали. И что?
– А в Нью-Йорке кто-нибудь, кроме вас, пользовался вашим компьютером?
– Нет, конечно. А в чем дело?
– Вы уверены?
– Сэм! – вдруг сказала парню его подруга, высокая и крупная, как Мишель Обама. – А ты помнишь тех двух ребят, которые на Пенн-стейшн попросили на секунду твой лаптоп заглянуть в e-mail?
– Ну и что? – сказал парень. – Они при мне это сделали. Зашли в Интернет и вышли. Big deal! [28] – И он снова почти враждебно повернулся к агенту ФБР. – Вам-то какое дело?
У Мэтью опустились плечи.
– Нет, теперь уже никакого… У них был русский акцент?
Но последний вопрос он задал уже просто так, для проформы. Потому что все и так было ясно – эти два гребаных русских вундеркинда идеально пустили его, специального агента ФБР с 22-летним стажем, по ложному следу.
– Ну, не знаю – русский, не русский… – Парень пожал плечами и посмотрел на свою подругу: – Какой-то акцент у них был. Да, сладкая?
– Это не имеет значения, – сухо сказала она не ему, а Мэтью Гроссу. – Мы можем идти?
– Конечно. Извините за беспокойство.
Обратная дорога в Нью-Йорк заняла час и двадцать минут. Причем пилот посадил свой «Robinson» прямо на Брайтон-Бич бродвоке, и в час ночи неутомимый Мэтью Утюг Гросс, два бруклинских полицейских и Ирина Рогова уже стучали в дверь квартиры № 2130 на 21-м этаже нового кооперативного дома на Брайтон-оушн-вью.
Через минуту заспанный мужской голос спросил:
– Кто там?
– Полиция. Откройте.
Щелкнул английский замок, пожилой толстяк в ночной пижаме открыл дверь.
– Вы Алик Коган?
– Да. А в чем дело?
В глубине квартиры, обставленной замечательной итальянской мебелью, возникла Лиза в халате.
– Алик, кто там?
Гросс показал им свою служебную карточку.
– ФБР.
И, не сказав больше ни слова, быстро прошел в квартиру, стал включать всюду свет и заглядывать даже под роскошные итальянские диваны.
– А в чем дело? – спросил Алик у полицейских. – У вас есть ордер на обыск?
– У него все есть, – ответил один из копов.
Тем временем Гросс уже проверил спальню Алика и Лизы и открыл дверь в детскую. Два малыша, просыпаясь, завозились там в своих постелях, но и это не остановило Гросса – он заглянул под их детские кровати. Но никаких 13-летних подростков не было ни в квартире, ни даже на балконе, с которого открывался вид на ночной океан. Вдохнув освежающий океанский воздух, Гросс невольно задержался на балконе и повернулся к пришедшим сюда Алику и Лизе.
– Когда вы последний раз видели сына Грущо и второго мальчика, Малиновского?
Алик и Лиза переглянулись, и Алик пожал плечами:
– Ну, когда? Вчера, когда они вернули нам машину…
– Во сколько?
– Ну, часа в три дня. А в чем дело?
– А после этого они сюда не возвращались?
– Нет, они же улетели в Москву…
– И не звонили?
– Да нет! Как они могли звонить? Из самолета?
– А что случилось? – спросила Лиза.
– Ничего. Спокойной ночи.
И Мэтью Гросс пошел прочь из этой роскошной квартиры стоимостью не меньше миллиона долларов. Следом, не проронив ни слова, шли Ирина Рогова и двое полицейских.
До утреннего заседания руководства ФБР оставалось пять часов.
Часть четвертая
«Шляпка Сюзан»
28
Совещание в Вашингтоне
Понедельник, 11 июля
Роберт Мюллер был утвержден Конгрессом на пост директора ФБР в первых числах сентября 2001 года, а через неделю, когда он еще только знакомился с работой Бюро, произошел теракт 11 сентября – арабские террористы, захватив четыре пассажирских «боинга», направили их на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке и на Пентагон под Вашингтоном.
Хотя никто не произнес этого вслух, но все понимали, что такое могло случиться только при полном профессиональном банкротстве ФБР. Ведомство, в котором никто никому не подчинялся, а главным шиком считался девиз «настоящий сыщик не печатает на машинке» (и тем более не пользуется компьютером), где левая рука не знает, что делает правая (а правая чаще всего не делает ничего), и где не под носом, нет, а в буквальном смысле под задницей у армии бюрократов сыска, то есть на нижних этажах здания ФБР на Федерал-плаза, двадцать (ДВАДЦАТЬ!) арабских террористов получили в Иммиграционной службе студенческие въездные визы, а потом еще год учились в лучших американских летных школах водить «боинги», – ну что это было за «всесильное силовое ведомство»?
Поэтому от президента Джорджа Буша-младшего Мюллер получил карт-бланш и почти неограниченный бюджет на полную реорганизацию Бюро. Тысячи пожилых агентов ушли на отдых и неплохую пенсию. А из главных технических вузов страны Мюллер и когорта его молодых помощников сманили лучших выпускников, которые провели компьютеризацию и hi-технизацию всех 56 региональных управлений ведомства. В результате ФБР стало одной из лучших в мире антитеррористических организаций, и за все время после гибели «Близнецов» Всемирного торгового центра в Америке (тьфу-тьфу!) не произошло ни одного теракта.
11 июля директор ФБР – высокий, массивный, с тяжелым лицом и в темном костюме – ровно в 7.40 утра вошел, как всегда по понедельникам, в комнату 7074, оборудованную для телеконференций в штаб-квартире ФБР в Вашингтоне. Три больших 61-дюймовых плазменных экрана уже светились на трех стенах этой комнаты, а во всех 56 региональных офисах ФБР начальники этих отделений уже сидели у своих обеспеченных защитой средств телевизионной спецсвязи.
– Мы потратим минут 15–20 на то, что случилось за уик-энд, – сказал им директор своим спокойным негромким голосом. – Я уже видел у себя в e-mail ваши доклады, и потому мы начнем с Нью-Йорка. Кажется,
Биллу Корни есть что рассказать. Билл, у вас две минуты.
– Yes, sir! – ответил Билл Корни, возникший на экране прямо перед директором и еще на 55 экранах начальников региональных бюро ФБР во всех концах США и даже в Гонолулу. – В 1992-м, когда русский президент Борис Ельцин был вынужден сокращать свою армию с трех миллионов до одного миллиона, к нему пришел один молодой архитектор и сказал: «Давайте создадим Министерство чрезвычайных ситуаций и переведем туда самых лучших из сокращенных офицеров. Так мы на случай войны сохраним военные кадры, а для Запада это будут гражданские люди, которые будут тушить лесные пожары, спасать людей во время землетрясений и наводнений, ну и так далее». Ельцину идея понравилась, и сегодня в EMERCOM of Russia (Emergency Control Ministry of Russia), а по-русски в МЧС, работают больше 350 000 человек, и это самое влиятельное и эффективное министерство в России. Позвольте вам представить начальника Антитеррористического центра МЧС полковника Ирину Рогову! – И Корни повернул на Рогову телекамеру спецсвязи. – Она прилетела к нам как русский партнер по поиску создателей Red October Nightmare…
Непривычные для ФБР аплодисменты прервали речь Корни.
– Спасибо, – сказала Рогова. – Я пока мало чем помогла. Практически всю работу сделал ваш специальный агент Мэтью Гросс. Он нашел Эрика Губера, который был прототипом Стивена Купера в этом американском сне– предсказании. А через него мы вышли на создателей этого сна – тринадцатилетних русских ребят Андрея Грущо и Виктора Малиновского. Но в последний момент они от нас улизнули, а вчера даже убрали свои страницы в «Фейсбук» и «Одноклассниках». И хотя ваша служба реагирования на компьютерные угрозы успела скачать оттуда всю информацию, мы не можем допустить, чтобы эти подростки попали в руки каких-нибудь маньяков, которые заставят их внушить Америке и России те же разрушительные идеи, какие сейчас овладели людьми в Египте, Сирии, Ливии и Тунисе. Поэтому у меня к вам просьба или, точнее, предложение – ни в коем случае не распространять их фотографии и вообще не давать прессе никаких сведений по этому делу. Спасибо за внимание.
– Итак, – сказал директор ФБР, – что мы имеем? Два русских пацана, гениальных, правда, как Серж Брин и Стив Джобс, болтаются где-то по нашей Америке, а мы, 18 тысяч взрослых профессиональных агентов плюс 300 тысяч полицейских и плюс русский полковник, получаем неплохую зарплату за то, чтобы их найти. Мне эта задача не кажется невыполнимой. И дело, конечно, не в содержании сна, который они сочинили. Мало ли что про нас сочиняют от Европы до Азии! Дело в том, как им удалось навязать этот сон всей стране. Вот рецепт, который нам нужен, и ради чего их нужно найти!
– И у нас есть заложники – отец и мать Андрея Грущо, – сообщил Билл Корни. – Они сидят в Нью-Йорке, в отеле под нашей охраной. Плюс этот мальчишка Эрик Губер, он в Корвелле, в полицейском участке.
