Тарьей Весос - Птицы
Маттис шевельнулся, словно хотел стряхнуть с себя глупый страх, как стряхивают с шапки дождь. Кого он думал увидеть?
Человек, вышедший на берег, выглядел обыкновенно — за плечами у него был мешок. Маттис кормой подогнал лодку к берегу, чтобы в нее было удобно войти. До чего ж приятно перевозить своего первого пассажира!
— Ты искал перевозчика? — поспешил спросить Маттис, прежде чем пришедший заговорил сам. — Тут на озере перевожу я.
Незнакомец был доволен.
— Мне повезло, — сказал он. — Погода хорошая, так что я, видишь, пошел прямиком через горы, а тут думал пойти берегом, пока кого-нибудь не встречу. Перевезет же меня кто-нибудь, думал я, — за деньги, конечно. Я и не знал, что тут так пустынно, первый раз в этих краях.
— С сегодняшнего дня тут есть перевоз, — сказал Маттис. — Я первый день работаю. Тебя первого перевожу. Тебе куда, прямо на тот берег? Я там живу. Вместе с Хеге, конечно.
От радости Маттис говорил сбивчиво и непонятно. Но незнакомец даже не обратил на это внимания.
— Мне все равно куда, — ответил он немного чудно. — Лишь бы поскорей добраться до берега. Боюсь только, твоя лодка не выдержит двоих, а? На мой взгляд, она не больно подходит для перевоза.
С этими пренебрежительными словами незнакомец вошел в лодку и снял тяжелый мешок. Из него торчало топорище — очевидно, это был лесоруб, который искал работу. Суровый и сильный лесоруб, вот небось у кого от мускулов рвутся рукава. Вид у него, во всяком случае, был такой.
— Ты лодку-то не ругай, — сказал Маттис. — Я сегодня перевожу первый день, на новую еще не заработал. Пока что я не получил за перевоз ни эре.
— На что же ты живешь? — спросил лесоруб и, не дожидаясь ответа, отвернулся.
Маттис налег на весла. Он мог хорошо рассмотреть незнакомца. Судя по говору, незнакомец был из дальних мест. Лет ему было столько же, сколько Маттису, может, чуть больше. Не красивый и не уродливый — никакой. Одет просто. Все как надо.
И сразу ясно, что он сильный и умный, как все. Маттис греб и радовался.
— Сколько тебе лет? — спросил он.
— Сорок три, а что?
— Да так просто. — Маттису хотелось назвать и свой возраст, но что-то в голосе незнакомца остановило его.
— Ах черт, проморгал, — вдруг сердито сказал незнакомец и потянул мешок, который стоял в воде. Маттис, правда, проконопатил лодку заново, но ведь она годилась только для одного человека, а когда в нее сели двое, она сразу дала течь.
Маттис не посмел оправдываться. Лодка текла, и этот умный не побоялся упрекнуть хозяина. Маттис лихорадочно искал, что бы сказать:
— Ты, видно, заблудился, если вышел в таком месте, где нет дороги?
Незнакомец уже объяснил, как он шел, но все же ответил с усмешкой:
— Как же я заблудился, если вышел прямо на перевозчика?
Вот что значит быть умным. Незнакомец добавил:
— Есть у тебя черпак или что-нибудь вместо него? Вплавь мы отсюда не доберемся.
Маттис потупился. Да, лодка никуда не годилась. Он дал незнакомцу черпак, и тот угрюмо принялся вычерпывать воду. Маттис греб медленно, он устал, но лодку вел прямо.
Берег был уже близко. Незнакомец нарушил долгое молчание:
— Может, ты знаешь какую-нибудь усадьбу, где можно переночевать? Только поближе, я устал и далеко не пойду.
Это был как бы упрек Маттису, который греб слишком медленно.
— Можешь переночевать у нас, раз уж моя лодка так течет, — смущенно ответил Маттис.
— Это где?
— Да тут, рядом. — Маттис показал на дом, стоявший в ложбине.
— Подходит, — уже добрее сказал незнакомец. — Буду рад, если вы меня приютите.
— Будешь рад? — повторил Маттис. Его отношение к незнакомцу сразу изменилось.
— Понимаешь, я пришел сюда работать в лесу, — объяснил незнакомец, теперь он был настроен более дружелюбно.
Этот умный человек сразу понял, что здесь живут небогатые люди. Маттиса он как будто не замечал. На крыльце сидела Хеге со своей работой. Она удивленно и приветливо смотрела на них.
— Я перевез его через озеро, — сказал Маттис. — В первый же день! Только я очень устал.
— Здравствуйте, — сказал незнакомец. — Это правда, что у вас можно переночевать?
— Я ему обещал, что он у нас переночует, — сказал Маттис, который тоже хотел принять участие в разговоре. — Пусть он ляжет в комнате на чердаке. Ладно?
— Хеге оторопела. Это уже что-то новое. Было видно, что она не против, она с любопытством смотрела на незнакомца.
— И еще я обещал, что мы его накормим, — сказал Маттис, хотя об этом у них не было речи.
— Вы знаете друг друга? — спросила Хеге у брата.
— Нет, — ответил незнакомец.
— Нет, — подтвердил Маттис. — Он всю дорогу молчал, даже не сказал, как его зовут. Ему пришлось вычерпывать воду.
Незнакомец шагнул вперед и сказал, что его зовут Ёрген.
— Еда у меня с собой, об этом вы не тревожьтесь.
— Я обещал, что мы его накормим, — упрямо сказал Маттис.
Ночлег, еда, может, он у них так и останется? Несмотря на растерянность, Хеге оживилась. Маттис был горд, что оказался виновником такого события, он пошел в дом следом за Хеге, чтобы еще поговорить о Ёргене.
— Он тоже умный, — сообщил он. — Хеге, ведь ты не сердишься на меня за это?
Маттис спросил так для порядка, он видел, что Хеге и не думает сердиться. Она была возбуждена и взволнованна, у нее даже походка изменилась.
— Может, завтра я перевезу еще кого-нибудь, — сказал Маттис. — Может, теперь я каждый день буду привозить тебе новых постояльцев. Но должен сказать, их не так-то просто найти.
Хеге поднялась по лесенке, чтобы привести в порядок комнату на чердаке. Маттис сидел внизу вместе с Ёргеном. Оба молчали. Маттиса покачивало от усталости.
29
Ёрген не собирался покидать их дом. Он быстро нашел себе работу в лесу, где-то поблизости, и спросил, нельзя ли ему жить у них. Маттис и Хеге тут же ответили согласием, они были удивлены и обрадованы. Особенно Хеге.
Она стала другой, Маттис сразу заметил это, заметил, что и сам он тоже изменился.
Ёрген был молчалив. Вернувшись из леса, он недолго возился на кухне, готовил себе еду. Потом поднимался на чердак и отдыхал. Он не делал попыток ближе познакомиться с хозяевами. Но брат и сестра не переставали удивляться: пришел чужой человек, и ему захотелось у них остаться.
Кроме того, у Маттиса был перевоз.
Он плавал по озеру каждый день. Такой добычи, как в первый день, у него уже не было — больше никому не требовалось переправляться через озеро. Порой какая-нибудь моторка протарахтит к западным склонам, потом вернется и умчится куда-то еще — все это происходило где-то в другом мире. Вот Маттис был настоящий перевозчик с простой лодкой, и работал он без устали; хотя никого и не перевозил, он больше уже не метался по озеру и ему перестали чудиться крики. Вскоре он привык дремать на каком-нибудь из берегов в ожидании пассажира. Каждый день он по нескольку раз переплывал озеро, если не было сильного ветра. Лодка годилась только для одного человека. Когда Маттис плавал один, она не текла. Он радовался, что имеет работу, которая ему по душе и которую одобряет Хеге. И не его вина, что тут некого перевозить.
Плохо, конечно, что он до сих пор не заработал ни эре на новую лодку, но ведь все еще могло измениться. Каждый день на перевозе могли появиться люди.
К тому же Ёрген поселился у них, и было похоже, что он намерен тут остаться.
— Теперь мы как все, — сказал Маттис однажды.
Хеге это задело:
— Не болтай глупости! Мы и раньше были ничем не хуже других.
— Я знаю, — покорно сказал он.
— Я больше не хочу слышать об этом.
Маттис чувствовал, что Хеге сильно изменилась. Она уже не была с ним такой доброй, как прежде. И он не понимал, о чем она думает, когда порой ловил на себе ее взгляд.
— Ну нельзя же так! — сказала она однажды, когда он сделал очередную глупость.
— Почему ты так переменилась? — спросил он, почувствовав себя несчастным. — Чего ты сердишься? Я такой, как всегда, а ты сердишься.
Она возмутилась:
— Чепуха!
— Я-то думаю, это совсем другое, — сказал Маттис и пристально поглядел на нее. — По-моему, ты вовсе не сердишься, а…
— Не понимаю, о чем ты? Объясни.
— Объяснить? Прямо сейчас? — спросил он нерешительно.
— Тогда давай прекратим этот разговор.
Оба отступили.
Маттис не мог не заметить, как Хеге смотрит на умного и сильного лесоруба. А Ёрген занимался своими делами, от него пахло лесом, и он молчал, лишь изредка ронял несколько слов о погоде. Вечером он возвращался домой и приносил с собой запах леса. Хеге предлагала помочь ему готовить еду. Нет, он привык все делать сам. Хеге оставалось только уйти. О себе он никогда ничего не рассказывал. А если у него спрашивали, делал вид, что не слышит. Или говорил: какое кому дело? Ничего плохого за мной нет.
