Татьяна Соломатина - Психоз
Вместо внятного ответа по существу просто Вова начинал орать, что Сашка – тварь, дрянь и не ей его жизни учить. Она соглашалась и уходила. Он находил – и возвращал. Весь этот эмоциональный беспредел длился с апреля по июль, пока Сашка не объявила, что она уходит. Окончательно. Совсем. Это только в первый раз тяжело. С мужем, к слову, она развелась безболезненно. Детей у них не было, вопроса раздела его собственности не существовало. Муж попытался было чем-то угрожать, но достаточно было ему лишь однажды узреть Пятиугольникова в не лучшем из его настроений, как он тут же размяк и диффундировал во вселенную не пересекающихся с Сашкиной жизнью множеств.
– Спасибо, Владимир Викторович, всё было очень вкусно, но уже не лезет, – сказала Сашка в один из жарких июльских дней. – Мне пора.
Последующая сцена была безобразна. Он перебил всю посуду, уволил очередную домработницу – впрочем, они и так менялись чаще, чем носки, – именно из-за крутого нрава хозяина. После – внезапно успокоился, сказал Сашке, что без неё не может, но если она не может жить с ним рядом, под одной крышей, то вот, пожалуйста, квартирка. Только-только закончил ремонт. Почти. Въезжай, живи. Будем гостевыми любовниками.
«Полумера? Да – полумера. Но она же ведь ещё и полуквота»
Сашку это устроило.
Хотя, конечно, отвратительно, нехорошо и всё такое прочее. Порядочная женщина никогда ничего подобного себе не позволит. Порядочная женщина потребует квартиру в подарок на день рождения и машину вместо букета. А так же ежемесячное содержание. Чтоб, значит, подарки почём зря не пропадали. Мужчины ценят только то, за что платят.
Но Сашка, мало того что была непорядочная женщина, так и та ещё дура, судя по всему. Так она сама думала. Во всяком случае, ей необходима была передышка. Любой психолог подтвердит – нельзя из одних отношений сразу кидаться в другие. Надо взять тайм-аут, подумать о жизни, побыть без никого в блаженном одиночестве. Но где взять средства на блаженное одиночество, если замуж вышла ещё в институте? И долго-долго ни о чём таком материальном не думала? Если собственной норой не озаботилась, потому что у мужа было родовое гнездо. Если на ваши общие деньги он строился, а ты теперь вроде как не удел? Если, если, если…
«Компромисс – форма существования тридцатитрёхлетних одиноких женщин, у которых средства осуществления плохо конвертируются в средства существования».
Сашке не везло с мужчинами. Она всё время была одна-одинёшенька на своей стороне. И никак не могла присесть и подумать. Потому что пейзаж был громадным, страшным, пустынным. По широкой дороге, отделявшей её от другой стороны, нёсся нескончаемый поток мощных, красивых, мускулистых лошадей, вздымавших пыль до сумрачных небес. И она даже не могла рассмотреть, кто там ждёт её. Она металась с начала вечности, а он спокойно ждал с начала вечности. И ему, в отличие от неё, не было ни страшно, ни жутко, ни безысходно. И от этого её ещё больше заполняло вселенское безразмерное отчаяние. И она даже не могла умереть. Там, во сне.
На этой же стороне сновидений жизнь была предельно проста. В ней надо было уметь заработать на сто грамм еды и десяток квадратных метров. И Сашка пошла на компромисс.
«Гостевые любовники. Это лучше, чем гостевой брак. Ты избавлен от боли неоправданной надежды. Осознанная ясность безнадёги».
Весь август она почти не спала. Это было ужасно – спать одной, но…
Такие правила.
– Сменила шило на мыло! – ехидничала Ирка.
– Ладно, скажи мне, как психолог психологу, что делать?
– Найти такого, что влюбится по уши, и доить его, как корову. Не выкаблучиваться. Это как психолог психологу. А как ведьма иному существу я тебе ничего не скажу. Потому что не знаю. Не хочу знать. И не могу знать. В мир таких, как ты, таким, как я, доступ закрыт. Блок. Граница на замке.
– Ну, пошла плясать губерния. Скажи, что мне делать?!
– Жить. Проёбанная жизнь – это нехорошо. Но не фатально.
– Очень ценный совет. И не менее ценная своей глубиной сентенция. – У подруг была такая манера: слегка пробовать друг друга на зуб. Так играют большие дружественные собаки. Симулируют бои. До первой необильной крови из загривка. Оттачивают навык. Чтобы в случае реальной необходимости вражеская шея была разодрана в клочья.
– Не хуже и не лучше, чем те, что я щедро отваливаю клиентам. Зато тебе, заметь, совершенно бесплатно!..
Пятая глава
Ирка. Ирина Владимировна Смирнова. Один из самых высококлассных (и, соответственно высокооплачиваемых) специалистов в деле разрешения семейных, личностных и каких угодно проблем, возникающих в ментальном и духовном поле клиента. Советы её зачастую были просты, как хлеб-соль. А если не помогали простые, то Ирка принималась за излюбленную свою методу – шоковую психотерапию.
– Если поясной поклон не работает, то кулачный бой – самое оно! – поучала она Сашку. – Приходит ко мне пару месяцев назад вся такая из себя фря. «Ой, спасите-помогите, он ко мне охладел! Я уже и в сексуальном белье по квартире расхаживала, и ужины при свечах накрывала, и эпиляция у меня во всех местах, и волосы на голове по последней французской методе окрашены – с бликами, и ресницы норковые нарощены такой длины, что света белого не вижу. А он…» Слёзы, слюни, сопли, всхлипы.
– А ты?
– Как обычно. Пару минут сижу, лицо умное делаю, щёки надуваю. Она поплакала-поплакала – никто не успокаивает. Отвратительная вещь, доложу тебе, эти норковые ресницы. С них тушь не течёт – можно плакать бесконечно. Но эта не из тех, что в истерику впадёт, – жду. Замолчала. Спрашиваю: «А он?..» Дальше – стандартная ситуация. «Этот гад нашёл себе бабу!» Постарше, потолще, естественно-волосатую и с обычными слоящимися ногтями в заусенцах. Наша «норковая» выследила. Супруге законной он говорит, что на совещание, а сам – нет бы в кабак, с юными безликими красотками, чьё имя наутро и не вспомнит, это бы фифа поняла и простила – к этой бабе, Евгении Петровне, с волосами, цитирую, «цвета поседевшей пизды». То есть, видимо, как у меня, – резюмировала Ирка, – пора пойти покраситься, к слову.
Сашка заходится в хохоте. Ирка подливает в бокалы вина.
– Ну и что, – спрашиваю, – вы от меня хотите, уважаемая? Ответ гениален: «Вы же психолог? Даже психотерапевт. Вот и помогите мне наладить мою семейную жизнь!» Чуть ногой на меня не топает.
– Ага. Они все этого хотят. И все топают. Хотят за кровные три сольдо получить готовое к употреблению – пережёванное и переваренное. Только самые сообразительные понимают, что жевать, переваривать и всё остальное – придётся самим. Но они почему-то к психотерапевтам не ходят.
