Александр Покровский - Кубрик: фривольные рассказы
Силы к этому моменту у нас уже кончились, наступила апатия, и, если б тунгусский метеорит, прилетев, начал виться мотыльком над нашей мачтой, вряд ли кто-либо удивился. А на самом деле нам повезло.
У каждого своя судьба.
Вячеслав.
Привет, Александр! Хочу историю рассказать. Вы же знаете, что некоторые поступают в училище, чтоб продолжить династию флотоводцев. И не всегда это делается добровольно. Часто под нажимом паукопогонных предков.
Был и у нас в системе орел. Не яркая, но запоминающаяся личность. Дадим ему аристократическую фамилию Копытов.
Славное училище им. М. В. Фрунзе, куда устроили Копытова, больше года выдержать его не смогло, и, забрав свой аттестат, двинул Вовочка согласно предписанию на юг, в легендарное училище им. С. М. Кирова, откуда, два года помучив командиров и преподавателей и повеселив курсантов, был отправлен на довоспитание в наше незабвенное Калининградское ВВМУ.
У Копытова только одна цель – он хотел отчислиться из училища.
Что только он не предпринимал, но самовольные отлучки, пьянство и прочие проказы должного эффекта на командование не производили.
А учился Копытов, надо сказать, неплохо. Обычно учился, как все. И отчисляться по неуспеваемости не хотел, хотя фокусы устраивал.
Идет летняя сессия. Сдаем мы экзамен по специальности. Принимающий – начальник кафедры. Входит в аудиторию наш Вовочка.
– Товарищ капитан первого ранга! Курсант Копытов для сдачи экзамена прибыл!
– Берите билет, – начальник кафедры взглядом указывает на стол, где в три шеренги лежат белые прямоугольнички.
Копытов смело берет ближайший билет.
– Очко! – осклабился он.
Каперанг медленно поднимает голову с вопросом в глазах.
– Билет номер двадцать один! – поясняет Вовочка.
– Ознакомьтесь с вопросами, – раздражения в голосе еще нет, но чувствуется, что минус один балл Копытов уже заимел.
В этот момент дверь аудитории раскрывается, и входит начальник училища Герой Советского Союза вице-адмирал Пилипенко В. С. – ужасный барин.
– Встать! Смирно! Товарищ вице-адмирал!..
– Вольно, вольно, – улыбается Владимир Степанович, сцепив руки на животе и покачиваясь с пятки на носок.
Слышно, как муха бьется о стекло в надежде полетать над Советским проспектом.
Но пауза не успела затянуться. Вовочка быстро въехал в ситуацию.
– Товарищ капитан первого ранга! Курсант Копытов доклад на билет номер двадцать один закончил! – звонкий и уверенный голос нарушил тишину, но потом она наступила снова. Даже муха охуела. Только чьи-то наручные часы тикали, отсчитывая минуты пребывания Копытова в училище.
– И как у нас товарищ Копытов отвечал? – с той же улыбкой интересуется Пилипенко у начальника кафедры.
– Удовлетворительно, товарищ адмирал! – выдыхает каперанг и ставит в ведомость «удовл…».
– Что ж вы так, Копытов. Потомственный флотский офицер, понимаешь.
– Ну дык… Разрешите идти, товарищ адмирал?
– Идите.
– Есть!
А вот что было зимой.
Замерзший и уставший к окончанию суток от бестолкового хождения по периметру училища начальник патруля в звании майора (с кафедры физкультуры), отпустив патрульных курсантов в ротное помещение, идет вдоль училищного забора в направлении КПП, где дежурный по училищу принимает увольняемых. Не дойдя метров восьмидесяти от входа, офицер натыкается на тело в шинели курсанта четвертого курса.
Луч включенного фонарика освещает лицо, знакомое всем.
– Копытов! Что с тобой?! Живой? – майор потряхивает курсанта за плечо.
Нечленораздельное, но явно недовольное бормотание и мычание опровергает худшие опасения.
– Вставай! Замерзнешь ведь! – заботится офицер, пытаясь помочь Вовочке подняться.
Через некоторое время ему все-таки удалось поставить Копытова в стойку «вольно» и, подсев под него, водрузить себе на спину.
Дистанция далась майору легко, благо, что он физкультурник.
Уже при подходе к КПП дежурный по училищу, увидев нечто – курсант четвертого курса едет верхом на майоре:
– Это еще что такое?
Копытов распрямляется в «седле», вскидывает руку к шапке и лихо докладывает:
– Товарищ капитан первого ранга! Курсант Копытов из увольнения прибыл! За время увольнения замечаний не имел!
Все. Цель достигнута! «Отчислен из училища».
Новый год Копытов встречал на борту десантного корабля Балтийского флота. Виктор Чичин.
В 1998 году к нам на Камчатку приехал в гости к одному моему знакомому бизнесмену (оказывающему постоянную продовольственную помощь одной из подводных лодок, кстати, одного типа с «Курском») американский партнер. Надо сразу сказать, что этот «америкос» отлично владел русским, так как у него бабушка была из белоэмигрантов. На Камчатке ему все понравилось: рыбалка, грибы-ягоды, медведи, вулканы, но мой приятель решил его сразить наповал – организовать экскурсию на подшефную лодку, благо она стояла у стенки. Приглашен был и я, а «америкос» был жесточайшим образом проинструктирован, то есть в целях избежания конфуза ему пришлось косить под «россиянина».
Приехав на лодку, мы попали в руки замкомандира дивизии атомных лодок, и тут началось шоу….
Зам оказался бывшим замполитом, красноречию его могли позавидовать римские патриции, но самое удивительное было то, что самым главным слушателем он выбрал «америкоса», прямодушно посчитав его своим по национальности. Слушая его комментарии и переползая из отсека в отсек, «америкос» просто потерял дар речи и только крякал вместо удивленных возгласов «вау» (помнил, гад, о светомаскировке). Но потом пришел в себя и стал осторожно задавать вопросы: «А сколько платят у вас офицерам?» и «Как вы тут питаетесь?»
Зам же, приобретя второе дыхание, начал откровенно «травить» при нашем молчаливом согласии. Но самый пик его экскурсии был в конце красочного описания боевых возможностей лодки.
Вот что он сказал:
– Короче, бля, когда мы выходим в море и американский спутник нас теряет, то Клинтон, бля, памперсы не успевает менять! Ты понял, мужик?! – и хлопает нашего «америкоса» по плечу, на что тот под наш гогот трясет головой, как конь гривой, и шепчет:
– Йес, бля!
Это Слава.
Расскажу историю.
Большой десантный корабль «Петр Ильичев», боевая служба, третья неделя.
Должны подойти к борту нашего тральщика рядом с Западной Сахарой, страной, где нет страны, а есть только племена.
Над территорией Западной Сахары шефствует ООН. А если нет государства – нет территориальных вод, нет рыболовной зоны, не надо никому платить, а значит, все кому не лень ловят там рыбу. Марокко, что рядом, с этим не согласно и периодически высылает свои боевые катера кого-нибудь арестовать. А так как наших там гораздо больше, чем других, они и попадаются. Чтобы вызволять и отпугивать, мы держали постоянно там тральщик, плюс все корабли, идущие мимо, должны были проходить через этот район и пугать марокканцев.
