Екатерина Вильмонт - Полоса везения, или Все мужики козлы
— Ты о чем?
— Не о чем, а о ком. Кстати, как его зовут?
— Максим Павлович. Макс.
Я сама услышала, как предательски дрогнул мой голос. Конечно, и от Таньки это не укрылось.
— Маш, а голосок-то дрогнул…
— Ничего подобного, просто я жутко не выспалась.
— Он когда ушел?
— Утром.
— И всю ночь не давал тебе спать? А ты еще чем-то недовольна?
— Татьяна, прекрати!
— Хорошо, подруга, об этом мы с тобой поговорим при встрече. Советую тебе лечь и поспать.
— Спасибо за совет, я уж собиралась, а тут ты позвонила. Все, пока!
Положив трубку, я подумала, что просто обязана позвонить Лизе. А потом отключу телефон и завалюсь в постель. Трубку взяла Белка.
— Маша! — обрадовалась она — Ну как?
— Что?
— Ты обнаружила мою записку?
— Да.
— И что?
— Ничего, — соврала я. Не хватало еще посвящать девчонку.
— Совсем ничего? — упавшим голосом спросила она.
— Не понимаю, чего ты от меня хочешь? Почему ты не могла по-человечески мне сказать, что решила пожить у Лизы?
— Да я же, наоборот, решила у тебя пожить, но мне твоя Таня позвонила и устроила такой разгон…
— Татьяна? По какому поводу разгон?
— По поводу твоей личной жизни. Ну я и перебралась к Лизе. У нее тут, кстати, вполне клево. И она такая милая… Ее сейчас дома нет. Маш, знаешь, что она мне предложила?
— Понятия не имею.
— Вообще переехать к ней!
— То есть как?
— Ну, если папа уйдет от мамы, то мне, считает Лиза, лучше будет не с ними жить, а с ней… С Лизой. Это было бы клево!
Час от часу не легче.
— Маш, ты так не думаешь?
— Не знаю… Но ведь папа твой пока что от мамы не ушел, может, и вовсе не уйдет.
— Уйдет! — с торжеством произнесла она. — Теперь уж точно уйдет.
— Почему теперь? — растерялась я.
— Потому что у Милы квартира маленькая!
— И что?
— Ну, втроем нам было бы у нее тесновато, и вообще… А если я к Лизе перееду… И потом, мне давно охота в Москве жить!
— А тебе маму совсем, что ли, не жалко?
— Нет! Совсем не жалко! Она, по-моему, счастлива будет до небес, когда одна останется. Ты, наверное, думаешь: какие жестокие эти дети! Но, во-первых, я уже не ребенок, а во-вторых… Знала бы ты, как мы живем… — с искренней горечью проговорила Белка. — Как в дурдоме… А с Лизой спокойно, она такая добрая, все понимает. И потом ты тоже здесь, я ведь тебя люблю, тетка! И ты мне во сто тысяч раз ближе, чем мама.
— Послушай, Белка, нельзя такие вопросы вот так, с кондачка, решать. Я все понимаю, Но ты уж больно резко рубишь… К тому же Лиза уже не молоденькая, ей покой нужен, а ты небось наведешь полный дом друзей-приятелей, музыку эту вашу сумасшедшую врубать будешь…
— Маш, да ты что? — рассмеялась Белка. — Знаешь, чего я больше всего хочу? По-ко-я! Покоя, поняла? Дома мне он только снится, а тут… Друзей-приятелей у меня в Москве пока что нет, а что касается музыки, то я больше всего люблю то, что любит папа — Окуджаву, Визбора, Городницкого… Мы с ним всегда ходим на концерты авторской песни, когда они в Питере бывают. Лиза тоже против этого ничего не имеет, ей, правда, больше Высоцкий нравится…
— И мне тоже! Но и Окуджаву с Визбором я тоже люблю.
— Вот видишь, как все здорово!
— А по школе, по подружкам скучать не будешь?
— Ну, может, поскучаю немножко, только это все равно…
— Но ты отдаешь себе отчет в том, что папа-то останется в Питере?
— Отдаю! Но Питер все-таки не Рио-де-Жанейро, это раз, а потом я уверена, что папа меня не бросит.
— Естественно, не бросит, но будет в другом городе, с другой женщиной…
— И хорошо, и отлично!
— У тебя сейчас сложный возраст…
— Маш, неужели, если я попаду в какую-нибудь передрягу, ты мне не поможешь?
— Естественно, помогу!
— И Лиза тоже!
— Лиза-то поможет, без вопросов, а вот как насчет того, чтобы помогать Лизе?
— Да это же просто чепуха! Что мне стоит убрать квартиру, сбегать в магазин, попрошу папу купить ей стиральную машину…
Боже, как легко она решает все проблемы! Но определенная логика в ее словах есть.
— Маш, скажи, ты возражать не будешь?
— Я? С какой стати? Мне же спокойнее будет, что Лиза не одна… И если Костя наконец заживет по-человечески, я буду рада, вот только…
— Что? — насторожилась Белка.
— Ты полагаешь, что твоя мама так легко со всем этим смирится?
— Нет, наверное, но… Если папа оставит ей квартиру и вообще все…
— А ты уверена, что он готов на это?
— Уверена! Он только машину не отдаст, но она ей и не нужна, она же не водит.
— Ладно, поглядим! Вот Костя приедет, и мы все обсудим!
А я-то размечталась, что узнаю у брата все, что возможно, о Максе! Обстоятельства складываются так, что ему явно будет не до Макса. А может, и лучше? Может, не надо мне никаких лишних сведений о нем? Как говорится, много будешь знать, скоро состаришься, а мне теперь так не хочется стариться раньше времени! Мне хочется… Мне хочется вопить от восторга, танцевать, прыгать, одним словом, вести себя так, как вовсе не подобает сорокалетней даме, известной переводчице и члену Союза писателей! А еще хочется читать стихи! «Мне не к лицу и не по летам, пора, пора мне быть умней, но узнаю по всем приметам болезнь любви в душе моей!» Узнаю, ох, узнаю! И, что хуже всего, тянет все время говорить о нем!
Я ведь собиралась поспать, только сна уже ни в одном глазу. А сегодня у его сына день рождения, значит, мы не увидимся. И очень возможно, что он даже не позвонит. Он вчера обмолвился, что перед Новым годом много работы. Но сколько бы ни было работы, позвонить-то все-таки можно. И я с надеждой уставилась на телефонный аппарат. Нет, так не годится! Самое ужасное в любви — зависимость от телефона, когда боишься, даже на секунду от него отойти, потому что по закону мирового свинства любимый позвонит именно в эту самую секунду. Если вообще позвонит.
Интересно, сообщила та дамочка из ресторана его супруге, что застала его с незнакомой бабой? Могла и не сообщить. И кстати, почему он так свободно не ночует дома? Позавчера собирался остаться у меня, а вчера остался — и никаких вроде бы проблем. Хотя дамочка из ресторана изрядно испортила ему настроение.
Господи, я же ничегошеньки про него не знаю. А хочу уже знать все. Но ведь я только что решила, что не надо лишних сведений… Дура непоследовательная… Конечно, если дать задание Таньке, она в три дня представит мне полное досье на него. Все-таки в Москве телекомпании исчисляются пока не тысячами и даже не сотнями. Впрочем, я вспомнила, как называется та, где он работает, — «Виктория-ТВ». Жаль, что ловить ее программы можно только с какой-то специальной антенной. Нет, это хорошо, а то бы я целыми днями смотрела какую-нибудь лабуду. Это тоже можно причислить к полосе везения… Ну, позвони же мне, позвони!
