Дмитрий Правдин - Записки из арабской тюрьмы
В обязанность капрана корфий входит выносить утром мусор, который собирают в большой одноразовый пакет (перекладывают на небритиков), стоять возле дверей в течение дня и следить за порядком. Честно говоря, я и сам толком не понял, для чего они должны днем выходить из камеры и стоять перед дверью. Им сказали — они и стоят.
После мытья полов никто не имеет права ступить на пол, пока он не высохнет — это закон. Наконец пол высох, и снова на него полетели бычки и пепел, и через час уже трудно признать, что пол недавно мылся.
Я обратился к Тони с просьбой дать мне ручку и бумагу, решил записывать арабские слова, чтобы начать изучать язык. Просьбу мою удовлетворили — дали двойной тетрадный лист и шариковую ручку, почему-то зеленого цвета. Я показывал на предметы и писал их значение по-арабски. Стол — таула, тюрьма — хабс, сыжень, заключенный — марбут, кружка — кэс, ложка — марфа, вентилятор — маруха, перец — фильдфель и т. п. Кстати, слово «марбут» переводится как «привязанный».
Многие пытались заговорить, но пока я не знал языка — это было невозможно, да и Тони разговоры со мной определил как свою монополию и поэтому общаться всем желающим можно было только через него. Наступала ночь, близился отход ко сну. Первая моя ночь в настоящих тюремных условиях, среди свирепых арабов.
Глава 11
Выспаться, когда на сорок кроватей приходится восемьдесят с лишним желающих, очень непросто. Полицейские только распределяют людей по камерам, размещением внутри занимается капран. Без его ведома здесь и «муха не пролетит».
Количество обитателей в камере постоянно варьируется, обычно их около 80, но может быть и больше, меньше не бывает, постоянным остается только количество кроватей.
В казенный дом каждый день доставляют большое число узников, а обретают свободу единицы. Такое ощущение, что стены в кутузке резиновые. В соседних камерах стоят трехъярусные кровати, где на 90 кроватей приходится 200–250 страдальцев. Для того и существуют амнистии, чтоб хоть как-то разгрузить переполненные тюрьмы.
Иногда не само наказание, а страх перед ним заставляет преступника отказаться от своих намерений. Многие, прошедшие через тюрьму, в дальнейшем действительно исправлялись. Я не знаю, как бы повели себя герои боевиков, которые отбывали свой срок в двухместной камере со всеми удобствами, если б они оказались здесь, но, думаю, крутизны бы поубавилось.
Позже я встретил человека, который приехал с острова Мальта. Хоть Мальта и относится к Европе, но говорят там на арабском языке, близком к тунисскому диалекту. Он сидел в мальтийской тюрьме за драку. Два человека в камере, есть кухня, душ, туалет, холодильник, телевизор, можно заниматься спортом и звонить по телефону, еженедельные свидания с родственниками. Приехав в Тунис, лишился свободы за аналогичное преступление — за мордобой. Попав к нам, стал требовать, чтоб его перевели на родину, правда, безрезультатно. Он мне клялся, что больше руку на человека не поднимет! И вы знаете, я ему поверил. По крайней мере, здесь, в Тунисе, он больше пальцем никого не тронет.
Знавал я одного воина Аллаха по имени Лофтий, тот воевал в Ираке против америкосов, а потом обосновался в Италии, там кто-то его «сдал», получил свои пять лет. Отсидел от звонка до звонка. Условия близки к мальтийским — два человека в камере, каждый спит на своей кровати, выдают простыню, наволочку, одеяло, полотенце, спецодежду. В камере душ, телевизор, книги, можно заниматься спортом. Отсидел Лофтий, вернулся в Тунис, тут ему от местного президента еще семь лет, мол, тот итальянский срок не в счет. Попал в нашу камеру, говорит, лучше б в Италии остался.
Человек, говорят, ко всему может привыкнуть. Не знаю кому как, только я думаю, что человек временно соглашается находиться в тех скотских условиях, в какие его ставят, зная, что это наверняка когда-нибудь прекратится. Даже получившие пожизненное заключение надеются обрести свободу.
Большинство двухъярусных кроватей стоят попарно, получается четыре спальных места, на них укладывается шесть человек. Трое наверху, трое — внизу. Тот, кто оказался посередине, разворачивается «вальтом». Нюхаешь ноги соседа, а тот, стало быть — твои.
Интересно, но у них считается не зазорным пускать в камере «газы». А учитывая, что в пищу входит много бобовых, особенно гороха, то надо полагать, с каким завидным постоянством портится воздух в помещении. Но вот если ты начал у всех на глазах добычу «козюль» из носа, то не только сделают замечание, но еще и могут дать по голове, причем крепко. Ковыряние носа — харам! Возьми платок или тряпку — высморкайся, отвернувшись, но боже тебя упаси засунуть в нос палец на глазах у всей честной компании и начать добывать содержимое!
Спальные места на кроватях закреплены за определенным человеком, он стелет свою простыню для себя и того парня, которого ему прикрепили в соседи. Зимой, когда становится холодно, предоставляет и одеяло.
Те, кому не хватило места на кроватях, укладываются на полочках для вещей, ну а остальные на пол. Стелются шерстяные солдатско-тюремные серые полосатые одеяла, и на них спят, подложив под голову что придется.
Капран уступил мне свою койку, а сам ушел спать на пол, возле двери. Его кровать не была спаренной, сверху сосед, он сам на первом ярусе. Летом местные тузы из-за жары спят возле двери.
Дверь двойная, одна цельнометаллическая — стальная, с небольшим зарешеченным окошечком, закрывается только зимой, летом всегда открыта. Вторая сделана из стальных прутьев — решетчатая. Возле нее летом спят местные «авторитеты». Дверь выходит во дворик и оттуда тянет свежим воздухом.
Очередь в туалет и к умывальнику, но время ограничено, Тони все время кричит и подгоняет. Бедолаги, которые не входят в сообщество дружбанов пахана, все делают на бегу. Я со своего места наблюдаю, как беспрерывный людской поток направляется к месту общего пользования, а после расползается по кроватям и полкам, последними ложатся, те, кому выпало спать на полу.
Тела заключенных заполонили все пространство, куда ни взгляни — везде полуобнаженные люди пускают газы, курят, стоит невероятный гул от множества голосов. Выключили свет — по телевизору начался арабский фильм, шум стих, я погрузился в сон.
Проснулся, когда рассвело, часы показывали пять. Перешагивая через тела на полу, сходил в туалет, заметил, что в проходах между кроватями есть свободное пространство два на один метр, решил сделать зарядку. Отжался сто раз от пола, перед глазами все время маячили чьи-то грязные ноги, поприседал, больше ничего на таком клочке «спортзала» сделать не удалось, сходил в «душ».
