Антон Тарасов - Подводные камни
— Итак, Марина, я рад, что вы с нами, — сказал Волков, когда его жена ушла. — Уладим формальности на днях, оформлю вас на работу в своем агентстве, скажем, уборщицей. Вас устроит?
— Вполне.
— Я рад, очень рад, — он о чем-то задумался. — Ладно, вы похлопочите здесь с ужином, а я схожу к соседям, попрошу помочь заменить стекло в двери. Жена права, за ночь дом может сильно выстыть, да и все равно делать-то нужно. Совсем неприлично получается. Сын приедет, подумает, что мы с женой тут переругались. Или что к нам воры залезли.
— У вас есть сын? Вы не говорили.
— Правда? Да, есть сын, учится в Москве. Сюда приезжает проведать нас со старухой, когда есть время.
— Идет по стопам отца? Весь в делах? — присутствие сына явно не входило в планы Марины, поэтому она насторожилась.
Волков ушел на веранду и кричал оттуда:
— Нет, вы только посмотрите! Вдребезги! Бывает же такое! Нет, Марина, сын совсем в меня не пошел, деловой хватки никакой. Будущий актер, снимается в каких-то сериалах. Да не смотрю я их. Все бумаги, дела, не до них совсем. А вот жена смотрит, гордится, даже мне какие-то куски показывала. Роли, конечно, пока не главные. Но все великие актеры когда-то начинали. Вы осматривайтесь, Марина, я скоро вернусь.
Неестественное, щемящее чувство — Марина осталась одна в доме, который мечтала отвоевать. И это уже в первый день своего приезда сюда. Как-то слишком легко все складывалось. Никаких завоеваний, терзаний, баталий. Волков сам ответил ей по телефону, сам расспросил обо всем в офисе, сам согласился показать дом, даже привез на машине и то сам. У его жены тоже не возникало никаких смутных подозрений. Даже видя и понимая, что Марина не привыкла к работе по дому, они не пытались вникнуть в суть вещей, понять простую взаимосвязь, вскрыть логику ее стремлений, причину покладистости, отсутствие притязаний и каких-либо требований. Ее все устраивало, абсолютно все. Если учесть, что с предыдущей домработницей, какой бы хорошей она ни была, возникали небольшие стычки, то в поведении Марины обязательно должно было хоть что-то, но показаться не так.
«Доверчивые какие-то вы, даже неинтересно совсем. Надо будет рассказать Вике, вот она удивится! А ведь не верила, что у меня что-то получится. Сама посоветовала и сама же не верила. Это надо же! А у них тут уютненько. Ой, что я говорю… У меня тут уютненько! И комната своя, и телевизор нормальный, не то что мой, который не показывает, а только пыль собирает. Кухня нормальная, где никаких дерущихся соседок. Никакой заблеванный Иван свои скороварки не взрывает. Второй шаг удался. Я здесь. Ну, держитесь, денежки, я иду к вам».
Марина колдовала у плиты. Вопреки ее убеждению в том, что она готовить совершенно не умеет, все получалось очень даже неплохо. Куриные грудки мирно тушились на сковородке, картошка в мундире варилась в кастрюле и не собиралась никуда убегать. Михаил вернулся через полчаса, суетился на веранде. Был слышен стук молотка, его нервные разговоры с кем-то, скрип стекла.
Ужинали они все вместе, втроем, на кухне. Разговор не клеился, Волковы с удовольствием поедали стряпню, изредка переглядываясь. Марина ела спокойно, даже равнодушно, не чувствую ни вкуса, ни замечая вообще того, что она есть. О ее ноги терся большой серый кот, любимец жены Волкова. Марина насыпала ему в мисочку корм и, пока готовила, дала ему кусочек курицы, и кот, очевидно, таким банальным образом благодарил ее за это.
— Ой, Марина, завтра мы идем в магазин одежды и подбираем вам пару вещей, которые вы будете носить здесь, у нас, — Екатерина доедала салат. — Надеюсь, что сегодня вы не попортили свою блузку жиром от курицы. Кстати, все очень вкусно.
— Ага, неплохо, — подтвердил Михаил. — Нам готовить совершенно некогда, и мы уже давно дома так вкусно не ели, все всухомятку.
— А на завтрак вам что приготовить? Кашу?
Каша — это единственное, что умела готовить Марина, хотя и не очень любила, вспоминая, как ее заставляла это делать бабушка. Раннее утро, кухня коммунальной квартиры, голос диктора из трехпрограммника и Марина, склонившаяся над ковшиком, что-то в нем с усердием помешивающая — так выглядело это все со стороны.
— Каша? Я не против, — заметила Екатерина. — Но учтите, мы встаем в восемь утра, так что в восемь пятнадцать все уже должно быть готово!
«Да, чувствую, выспаться мне здесь не получится. И вставать рано. Но ничего, то, чего не сделаешь ради денег, сделаешь ради больших денег», — улыбнулась Марина.
— Вижу, вы не против встать пораньше, — Екатерина отнесла эту улыбку на свой счет. — А какой кашей нас угостите?
— А какая найдется, я ведь еще не осматривала ваши запасы. Хотя, овсяные хлопья я там видела. Овсянка будет точно.
— Овсянку я люблю, — спокойно сказал Волков. — Вот мы и решили насчет завтрака.
Вечером Марина долго мыла посуду, убирала осколки и мусор на веранде, убирала пятна с нового стекла на входной двери. Хозяева удалились на второй этаж по той лестнице, что вела наверх из гостиной. Оттуда доносились лишь негромкие разговоры да звук работающего телевизора. Скоро стало совсем тихо.
Быть может, летом вид из комнаты Марины и приветливей, живее, но весной он уныл: ветки кустарника с набухшими, но не распустившимися почками, однообразные крыши коттеджей, почти таких, как у Волковых, унылый высокий забор.
Марина застелила постель, привела себя в порядок, поставила будильник на телефоне на семь утра и легла. Ее тотчас же захватил в свои объятия тяжелый сон. Снилась бабушка, ковшик с кашей, потом офис Михаила и он сам, раскачивающийся в кресле из стороны в сторону и размахивающий пачкой денег. И только Марина протянула руки к этой пачке денег, как заметила, что ее руки все исцарапаны. «Кот», — подумала она и проснулась от звука будильника.
Кот стоял около кровати и мяукал.
— Тебя, наверное, нужно выпустить погулять, дверь-то внизу, небось, закрыта, — прошептала ему Марина. — Сейчас, подожди минутку, потерпи. Только здесь не надо гадить, пожалуйста. Убирать так неохота.
Кот в ответ замурлыкал. Марина спустилась вниз, приоткрыла дверь — кот лениво вышел на крыльцо и направился куда-то к теплицам. Марина снова поднялась в комнату. Стоя перед зеркалом, она внимательно рассматривала себя и решила обойтись без косметики, пожалуй, впервые за пятнадцать или шестнадцать лет своей жизни.
Ровно в восемь пятнадцать сонный Волков спустился на кухню и уселся за стол.
— Я жду, опаздываю уже, — нервно сказал он Марине.
Марина спокойно поставила перед ним тарелку с овсянкой и вазочку с джемом. Какой именно это джем, Марина так и не поняла — банка стояла на одной из полок в помещении, которые хозяева гордо именовали складом. Все надписи были на английском, а в нем, как и в других иностранных языках, Марина сильна не была. Она лишь сообразила, что есть джем еще можно, срок годности еще не истек, и с овсянкой он, возможно, будет очень кстати.
— А откуда варенье? — в голосе Михаила звучало недовольство.
— Нашла на вашем складе. Это джем, кажется, из слив.
— Надо же, я думал у нас давно ничего такого не осталось. Ладно, попробуем. Заварите чай и можете быть свободны.
В дверях показалась Екатерина.
— Да, Марина, положите мне каши и дайте нам с мужем спокойно позавтракать.
Настроение хозяев по сравнению с первым днем пребывания Марины в доме разительно переменилось. Если накануне это была добрая, довольная жизнью и собой неприхотливая чета средних лет, то теперь все поменялось. Михаил был явно не выспавшийся, а отсюда и не в духе, правда, со зверским аппетитом. Екатерина же была погружена в какие-то мысли, ее все раздражало, даже присутствие Марины, до этого вызывавшей лишь положительные эмоции.
«Позавтракаю потом, — решила Марина. — Зачем мне им лишний раз глаза мозолить, еще успеется».
Она поднялась к себе наверх и, немного поразмыслив, написала сообщение Вике: «Привет. Я осталась у Волковых, работаю. Скажи, что и как можно готовить. Я ничего не умею!!!»
Почти сразу пришел ответ: «Спроси у них, что они любят. И без паники».
«Ага, без паники, как же! Не ей же готовить и выходить из положения. Хотя, действительно, нужно спросить, что они хотят на обед и на ужин. Продуктов в дома никаких, следовательно, нужно идти в магазин. Издевательство. Нужно делать уборку, осмотрюсь в доме. Интересно, что у них там на втором этаже?»
— Марина, — кричал снизу Волков. — Спуститесь, пожалуйста.
«Ну вот, начинается», — Марина нехотя направилась обратно, в кухню.
Каша была съедена, пустая кастрюля стояла в раковине. Там же была и дочиста вылизанная вазочка, в которой было варенье.
— Марина, план дня такой, слушайте внимательно, чтобы ничего не пропустить, — после завтрака к Волкову вернулась свойственная ему деловитость. — Я уезжаю на работу и вернусь к семи вечера, к восьми вы готовите ужин. Моя жена еще не решила, куда пойдет сегодня, но в час она хотела бы что-нибудь перекусить. Уборка комнат наверху тоже на вашей совести, это нужно сделать утром. Во второй половине дня Катя, то есть Екатерина Николаевна, отвезет вас на машине подобрать рабочую одежду, а потом за продуктами.
