Ирина Лобановская - Искушение
Бесконечные смены руководителей после смерти Леонида Ильича. Облавы в магазинах посреди дня - а ты почему не на рабочем месте?! Стиляги и тунеядцы - слова из того времени.
- Ты что такие брюки надела? У-у, стиляга, совсем разлагаешься! А комсомол?
Михаил Сергеевич и Раиса Максимовна. Путч девяносто первого. И впервые зазвучавшее излюбленное: "Дорогие россияне..." Перекрой политической и физической карты мира. Новые страны: Чехия, Словакия, Сербия, Черногория, Украина, Эстония, Казахстан... Список огромен. Новые границы и таможни. Доллар в руках. Надо же... вот как он выглядит... Интересно... А это что такое? А-а, это евро! Подумать только... И всюду - турецкие, корейские и китайские товары. Восток шагнул на Запад. Рынок.
Не вспоминай, не надо... Это обычно ни к чему хорошему не приводит.
- Встать... Суд идет...
Почему привязалась к ней эта картинка из последнего сна?
У каждого на Земле - свой собственный суд. Когда, как и при каких обстоятельствах... Но главный - впереди...
12
Алла села утром в машину взвинченная. Петр покосился на нее и выбросил в окно окурок. Дорогу заметало первым декабрьским снегом.
- Чего-то стряслось, никак? Двоек, что ли, понахватала?
Алла отмахнулась.
- Да журналюги эти паршивые! Пиарщики! Сплошное обругалово! Знаете, кто такой журналист? Это профессиональный посторонний. Пришел, увидел, написал...
Петр включил зажигание.
- И что же он написал?
- Да пока ничего! Но мама очень боится. Ей обещали грандиозный скандал в прессе! Журналисты опять скрысятничали - украли у мамы со стола фотографии нашего коттеджа, наших машин, шоферов, прислуги... В общем, роскошь. Вот как живет работник Белого дома, в прошлом Госдумы! Вы понимаете, чем это пахнет?
Дорога петляла уже робко белеющим лесочком. Скоро зима развернется вовсю.
- Ну, это еще ничем не пахнет. Украли - не опубликовали!
- А если опубликуют? - Алла была близка к слезам. - Мама уже которую ночь не спит. Папа ей капли дает, таблетки...
Петр крутил баранку и припоминал. Что-то такое на днях Тоня рассказывала... Про фотографии некой дамы из высшей власти в газете, где Тоня подрабатывала корректором.
- А журналисты из какой газеты были?
- Да кто их знает! - простонала Алла. - Она там все заодно... И норовят напечатать в разных газетах...
- СМИ... - пробормотал Петр. - Союз милых идиотов... Идеолухи... По-другому их и не назовешь. И я там есть на тех фотках? Если машины фотографировали...Что-то не упомню я никаких фотокорров, никто меня вроде не щелкал...
- Он ведь хитрые, я говорю! - опять заныла Алла. - Норовят из-за угла да из-за кустов, чтобы никто не видел, не приметил... Обувалово... А потом - бац на полосу!
- Сурово! - пробурчал Петр. - Нелегкая у вас там жизнь, как я посмотрю... "Одним концом по барину, другим - по мужику..." Еще со школы помню. Ладно, успокойся, лишь бы не было войны...
Оставив Аллу на занятиях - физик встретил ее, тотчас забывшую про все материнские беды и безмятежно одарившую его бело-туманной улыбкой - Петр достал мобильник.
- Тонь, ты о чьих фотографиях мне вчера рассказывала? Ну, помнишь, дама высокопоставленная - особняк, машины, то да се...
Жена немного замялась.
- А тебе зачем?
- Надо, если спрашиваю. Это, надеюсь, не секрет?
Тоня молчала.
- Тонь! - заорал Петр, спугнув криком стайку неумело шарахнувшихся ввысь толстоватых голубей. Разжирели на дармовых харчах! Старушки без конца подкармливают. - Ты, значит, коттедж Минераловский узнала, а чего мне мозги пудрила? Может, и я где на фотке красуюсь в натуральную величину? Пуля дырочку найдет!
- Тебя там нет, - нехотя сказала Тоня. - А ты что вдруг взбаламутился? Жалеешь свою хозяйку? Брось! Они с жиру бесятся, деньги не знают куда девать, прислуги полон дом! Я на тебя удивляюсь - защитник выискался! Пусть люди все увидят своими глазами, пусть почитают, как живут эти элитные! Ни слова неправды там нет! Все на снимках, как на ладошке.
Петр выругался и отсоединился. Достал сигарету. Но все россказни об ее успокоительных свойствах - одни только россказни. Не успокоишься, хоть подряд две пачки выкури. Разве что навсегда...
Потом он снова набрал Тонин номер.
- Нужно сделать так, чтобы эти снимки пропали из редакции, поняла?
- Да зачем? - возмутилась Тоня. - Чем они тебя так подкупили? Деньги платят? Так ведь за дело. И другому бы столько же платили, а то и больше. И ты можешь работать на других, подумаешь, невидаль! Этих миллионеров у нас теперь навалом, служи - не хочу! На дорогах одни Порше да Вольво.
Петр понял, что с женой, такой обычно покладистой и кроткой, на сей раз договориться не удастся. Правда, ему самому было не до конца ясно, почему он действительно собирается вмешаться в историю с фотоснимками. Так привязался к хозяевам? Жалко стало девчонку? Да что, что на самом деле его мучает, донимает, не дает спать спокойно?!
- Ты что там считываешь для издательства? Все еще Стендаля?
Тоня вздохнула:
- Его....
- Ну и как тебе?
- Зануднее только Голсуорси.
- А я вот никак не соберусь тебя спросить, любопытно... ты читала на днях про уродку какую-то... Что там по сюжету происходит и действительно ли пресловутая герцогиня такая безобразная?
Тоня засмеялась.
- Да, девушке сильно не повезло с внешностью. А что касается содержания - то бароны отхватывают друг у друга землю и из-за лишнего ее куска нарезают друг друга на колбасу. Ни в какую не хотят жить в мире - руки чешутся, как бы на соседа войной пойти. В общем, совсем обычная историческая реальность...
Вечером Ностра проорала свое обычное приветствие возле забора.
- Заткнись, дура! - посоветовал ей Петр.
Дед Архип сразу полез выяснять, что случилось.
- Неласковый ты нынче, Петька, смурной. Чего стряслось?
- На итальянском твою комедиантку зовут "наше дело", - мрачно поведал Петр. - Имя свое она вполне оправдывает и свою роль тоже, а вот ее значимость... Сильно ты ее преувеличиваешь, дедуля!
Дед Архип предпочел ничего не услышать.
- И-и, болезный... А хозяйка тобой сильно довольна. Встретил я ее тут на днях, прогуливаться она изволила... Под личной охраной. Оченно она тебя расхваливала, прям на все лады.
- Охрана? - хмуро спросил Петр.
- Как есть ты дурак, Петька, - сказал дед. - Ты, а не моя бедная козочка, которую ты обругал незаслуженно. У ней интуиция есть, а у тебя - ни на грош! И Ностра твою хозяйку госпожу Тушину прямо обожает. Ластится к ней, как собака.
- Вся Москва разрушена, осталась только Тушина, - угрюмо и плоско сострил Петр.
Вышли три дочки посмотреть, что сегодня приключилось с отцом. Младшенькая привычно пропела:
- "Я хочу, шофер, чтоб тебе повезло..."
- Надоело! - буркнул Петр. - Иди учи уроки!
Маша и Даша фыркнули и исчезли. Саша подошла поближе.
- Видел я твоего... - поведал ей Петр. - Прямо гимнаст! Через заборы сигает, глазищами зыркает. А место ему самое лучшее в цирке. И зачем ты сюда Алку припутала? У нее уже есть один, в школе, так еще здесь! Пускай лучше учится, чем хвостом вертеть.
- А это ее дело, - логично заметила разумная младшенькая. - И я ее никуда не впутывала: мы стояли, она шла себе мимо... он спросил, знаю ли я ее...
- А ты как где с ним познакомилась? - взревел Петр. - Шляешься вечно где-то, дома тебя сроду нет!
- Откуда такая информейшн? - огрызнулась дочка. - Сам приезжаешь к ночи! А познакомилась очень просто: он помогал своей училке на лето в деревню переехать. И часто к ней приезжал. Ему училка попалась классная, стоящая, повезло. Тебе чем помочь? Ты скажи...
Петр задумчиво посмотрел на дочку.
- Помочь?.. Сашутка... ты в редакцию к матери заходила?
Дочь хмыкнула.
- Сколько раз... Но туда так просто не пройдешь, пропуск надо заказывать. Если идти, когда мамы там нет... - дочка была очень догадлива. - Можно что-то выдумать... причины всяки-разны... Например, мамуля забыла там книгу, рукопись какую-нибудь, документы... Я найду, что сказать, даю палец на отсечение! А ты колись, папуля, что мне надо сделать...
Белым лебедем проплыла над землей зима. И растаяла очень быстро и почти незаметно.
Тамара Вадимовна попросила Петра зайти в дом. Он делать этого не любил. Помрачнел, долго тер о пушистый коврик подошвы, наконец ступил на террасу...
Хозяйка его ждала, в нетерпении выбивая ритмичную дробь малиновым ногтем по стеклу.
- Петр Васильич... вы не знаете, что случилось с Аллой? Она давно сама не своя...
"Чтоб вам всем провалиться!" - подумал Петр. Пробурчал:
- Ничего не знаю... Взрослый она человек... хотя еще вроде маленькая... три штучки у меня этаких... и каждая - тот еще апельсин...
Тамара Вадимовна даже глазом не повела в его сторону.
- Вы должны знать... Может, что-то слышали... у нее что-то в школе...
Петр вздохнул.
- Да вам лучше знать, как она учится... отметки хорошие...
- При чем тут отметки?! - вдруг завизжала точь-в-точь как дочка хозяйка.
Петр вздрогнул от неожиданности, покрутил головой... Баба есть баба, даже Белодоменная или Госдумовская.
