Скотт Брэдфилд - Хорошая плохая девчонка
Я не хочу превращать тебя в мамочку, но я хочу ________________________________. А Рори будет наблюдать за нами. А ты этого хочешь?
Твой будущий парень, ОливерP. S. В субботу у меня день рождения. Мне исполняется девять лет.
Я перечитала письмо Оливера несколько раз. Кажется, он немного запутался. Хотелось бы надеяться, что мне удастся сформировать у него более здоровые взгляды на противоположный пол.
Особенно если учитывать, что его сестре, похоже, суждено остаться старой девой.
Но у каждой медали две стороны — хорошая и плохая, чему доказательством служит записка от надзирателя Харрисона, которую он положил в запечатанный конверт. Я открыла его и прочитала следующее:
Ла, прости меня за вчерашнее. Не сердись, пожалуйста.
С любовью, ДжекИногда мне искренне жаль надзирателя Харрисона.
— 44
Думаю, я никогда бы не смогла стать серийным убийцей на самом деле. Дело в том, что мне абсолютно не присуща такая черта, как навязчивые идеи или состояния. У меня две теории о серийных убийцах. Согласно первой из них, в основном это довольно-таки скучные люди, например банковские менеджеры-трудоголики или люди, которые работают сами на себя. Они все время перебирают у себя в голове детали своих преступлений: как выследить жертву, как связать ее, какие пытки применить, каким способом ее убить и как избавиться от тела. Эти люди воспринимают окружающий мир в упрощенных терминах, например в таких, как «деньги — власть — секс», они не способны расслабиться и, скажем, полюбоваться закатом солнца. Моя вторая теория заключается в том, что серийные убийцы, наоборот, крайне неорганизованны, что действительно делает их похожими на людей, которые работают сами на себя. По крайней мере, если судить по тем, с которыми мне доводилось встречаться.
Возможно, именно по этим причинам читатели газет проявляют особый интерес к серийным убийцам. В отличие от самих себя, они считают серийных убийц настоящими людьми, занятыми самыми что ни на есть настоящими вещами дни напролет, например тем, что разрезают самые настоящие трупы на мелкие части и прячут их на городских свалках или скармливают голубям и так далее. Многие глупые люди считают, что серийные убийцы живут настоящими эмоциями и что их жизнь наполнена увлекательными моментами. Однако тут они заблуждаются. Я не думаю, что жизнь серийных убийц так уж увлекательна. Только они избавились от одного тела, как — бац! — все нужно начинать сначала.
Не знаю, что настроило меня сегодня на такой философский лад. Наверное, всему виной визит шерифа Артура Роуленда из департамента полиции западного Техаса.
Знакомство с новыми людьми всегда несет в себе нечто положительное, потому что заставляет размышлять о многих вещах, о которых ты раньше никогда не задумывалась.
Он попросил, чтобы у меня на руках и ногах были наручники во время нашего разговора, продемонстрировав тем самым полное отсутствие джентльменских манер. Первый раз за время своего пребывания в тюрьме я разговаривала с официальным лицом без каких-либо звукозаписывающих устройств.
Прежде чем вспомнить сам разговор, я должна вспомнить его ритм.
Дзинь-бах!
Что-то в этом роде.
Дзинь-бах! Дзинь-бах!
Слова приходят позднее.
— У вас есть право на присутствие адвоката, мисс Риордан. Хотя, как вы знаете, мы обещали вам полную гарантию неразглашения той информации, которая во время нашего разговора может вас скомпрометировать.
— Я знаю, шериф Роуленд. Я отказываюсь от этого права.
— Я проинформирую Государственный совет по исправительным делам о вашей готовности к сотрудничеству. Мы также договорились с вашим адвокатом, что ничто из того, что вы скажете сегодня, не будет использовано против вас в суде. Вы не можете, даже если вы того захотите, отказаться от вашего права на гарантию неразглашения, лишь только в том случае, если при этом будет присутствовать ваш адвокат и если вы напишите письменное заявление. Мы можем продолжать?
— Никогда не видела, чтобы кто-то сидел в ковбойской шляпе в помещении. Вам не жарко?
— Начнем с дела Дика Тупелоу, он же Дик-охотник, он же…
— Однопалый Дики.
— …Мэк Роджерс, которого в последний раз видели седьмого июня тысяча девятьсот девяносто восьмого года в книжном торговом центре на презентации в Эль-Пасо. Что вам известно о Дике Тупелоу?
— Ну, парень как парень. Хотя немного грубоват. Однако не был лишен своего рода шарма.
— Какого рода шарма, Ла?
— Ну, он не боялся внушить к себе антипатию. Он мог сказать кое-какие вещи, омерзительные вещи, скажем, не знаю… Как будто он сам их придумывал. Я не могу себе представить, чтобы мужчина был способен даже думать о таких вещах. А он мог запросто произнести их в шутливой форме.
— Пожалуйста, продолжайте.
— Вы уверены, что не хотите снять шляпу?
— Пожалуйста, расскажите мне о том, что случилось с Диком Тупелоу.
— Боюсь, что не знаю, что случилось с Диком Тупелоу. Я уже обсуждала все, что помню о Дике, с моим терапевтом, профессором Александром, который использует меня в качестве подопытного кролика в своих психологических изысканиях. Или кем он меня там считает?
— Я бы предпочел не читать записи, а услышать все лично от вас, мисс Риордан. Я бы хотел смотреть вам прямо в глаза.
(Кто-то должен заставить его снять эту шляпу. Тогда он сможет увидеть себя со стороны. Без этой шляпы, я имею в виду.)
— Не то чтобы я против роли подопытного кролика. В этом есть даже что-то возбуждающее.
— Не возражаете, если я сменю тему, мисс Риордан?
— Нисколько.
— Скажите, вы любили животных в детстве? Или относились к ним как к подопытным кроликам? У вас была кошка или собака? Вы мучили пауков и жуков?
— Вообще-то я не большой любитель животных. Особенно всяких жучков.
— Вы ведете какую-то двойную игру, мисс Риордан?
— Нет, шериф Роуленд. А вы?
— У вас есть что рассказать мне об исчезновении Дика Тупелоу?
— Все, что я могу сказать о Дике Тупелоу, об этом так называемом короле криминальной прозы западного Техаса, так это то, что я прочла некоторые его книги и не увидела в них ничего выдающегося. Я считаю, что он ничегошеньки не смыслит в криминальной психологии.
— Почему вы так считаете, мисс Риордан?
— Секрет криминальной психологии прост: она ничем не отличается от обыкновенной психологии. Просто у преступников другие цели и мотивы в отличие от обыкновенных людей, вот и все. Как, скажем, одним людям нравится читать книги, другим — ходить в кино, а третьим — коллекционировать марки и так далее. Кстати, я только что прочитала книгу, шериф Роуленд, и она совсем не о преступлениях. Хотите, я расскажу вам о ней?
— Мне кажется, мы напрасно теряем время, мисс Риордан.
— Книга называется «Луна и грош», это о художнике, который переехал жить на Таити.
— Возможно, я попрошу вашего разрешения перенести нашу встречу на другое время. Не хочу задавать неверный темп нашему разговору. Мне кажется, что вы могли бы оказать неоценимую помощь в этом деле. А еще я чувствую, что мы могли бы постараться нащупать общую почву.
— То есть вы чувствуете, что мы с вами на одной волне?
— Да.
— Вы чувствуете, что мы на одной волне даже тогда, когда мы сбиваемся с нужного ритма?
— Да. Вы разрешите мне попросить надзирателя Харрисона о второй встрече с вами?
Офицер Роуленд показался мне весьма занятным мужчиной, очень непохожим на всех мужчин, которых я знала до этого.
Когда ему становится жарко, он предпочитает испариться.
Когда остальным мужчинам становится жарко, они никогда не уходят. Даже потом, когда остынут.
Они всегда поблизости, всегда поблизости и никогда не уходят.
Они пасутся и пасутся около тебя, и этому нет ни конца, ни края.
— Почему вы не смотрите мне в глаза, шериф Роуленд? Посмотрите мне в глаза, и тогда я вам отвечу.
— Хорошо.
— Вы можете приходить ко мне, когда захотите, шериф Роуленд. Как только я вам понадоблюсь, я тотчас же приду.
И даже когда они уходят, ты все равно чувствуешь, что они где-то рядом.
Порой я не всегда успеваю ответить на все приходящие мне письма и открытки. Но письмо моего маленького друга Оливера я не могу оставить без ответа. Я к нему по-настоящему привязалась и желаю ему только добра.
ГОСУДАРСТВЕННАЯ ИСПРАВИТЕЛЬНАЯ ТЮРЬМА ТЕХАСА
КАМЕРА ОСУЖДЕННЫХ НА СМЕРТНУЮ КАЗНЬ
Дорогой Оливер!
Большое спасибо тебе за доброе письмо, оно меня очень порадовало и придало бодрости, ведь мне осталось жить всего сорок четыре дня.
Принимая во внимание, что ты мальчик и что тебе исполнилось девять лет, мне показалось, что у тебя имеются не совсем правильные взгляды на противоположный пол. Возможно, я не самый лучший советчик в этом вопросе, хотя одно знаю наверняка: выбор сексуального партнера — это личное дело каждого, и тут ты исходишь из того, кем ты себя считаешь — гетеросексуалом, бисексуалом или кем-то еще. Но, думаю, я все-таки могла бы дать тебе несколько советов, исходя из личного опыта.
