Холдор Вулкан - Жаворонки поют над полем
— Что вы делаете?! Остановитесь сейчас же! — сказала Фарида.
Тут вышел из салона черной машины «Мерседас Бенз» новой модификации тот кредитор с пепельным лицом в черных очках.
— Госпожа, мы же Вас предупредили и вежливо просили отдать наши законные деньги, которые мы зарабатывали честным трудом. А вы не отдали. Так не бывает. Теперь нам придется конфисковать Ваш дом. Иного пути у нас нет. Так что вы найдите себе другое жилище, и не просите у нас пощады. Жизнь беспощадна не только по отношению к Вам, но и к нам тоже. У нас есть соответствующий документ, подтверждающий, что Вы получили от нас огромную сумму денег в долг. Вот Ваша подпись, барышня. Нам чужие копейки не нужны. Давайте, не мешайте моим людям, они должны работать. У нас каждая минута денег стоит… — сказал он, закуривая сигарету.
Фарида заплакала. Её дети тоже плакали, обнимая её ноги и вытирая слезы, текущие из глаз на подол её платья.
21 глава Четвероногий человек
Услышав о беде Фариды, приехал единственный брат, и в споре с кредитором который отобрал у его сестры дом, ничего не смог сделать. Участковый милиционер тоже не особо обратил внимание на несправедивость, ссылаясь на документ который Фарида подписала. Тогда брат Фариды Мирзахаким нанял грузовик и, загрузив в него вещи, увез свою сестру вместе со своими племянниками к себе домой. Там он выделил ей маленькую комнату, и Фарида начала там жить вместе с своими маленькими детми. Но Фариду и её детей недолюбливала жена Мирзахакима и начала их всячески притеснять.
Однажды Фарида услышала ссору между своим братом и его женой. Жена Мирзахакима кричала на него:
— Только этого не хватало! Ты чего привел этих дармоедов, дурак?! Я не хочу жить с твоей сестричкой! Зачем нам лишние рты, когда самим трудно живется?! — плакала она в истерике.
— Ты, потише, дура… А то она услышит наш разговор! У тебя есть чувство гуманности или нет? Она же моя родная сестра и у неё, кроме меня, нет родственников. Кто будет заботиться о ней, если не я?! — оправдывался брат Фариды.
— Пусть муж её позаботится о ней! Каждый должен тянуть свою телегу сам! — кричала она.
— О ком ты говоришь?! О Худьерды?! Да он алкаш натуральный! Он конченый человек! — сказал Мирзахаким, краснея от злобы и напряжения, вздувая шейные артерии.
— Ты откуда знаешь, может он спился из за неё! Может она изменяла ему, откуда нам знать!.. плакала жена Мирзахакима.
Тут Мирзахаким не сдержался и ударил кулаком по лицу жены. Она упала на пол, и из носа у неё пошла кровь. Тогда она встала с места и начала громко плакать зазывая людей на помощь:
— Помогите! Маньяк убивает меня-а-а! Кто-нибудь, помогите! — кричала она.
— Ты закрой рот сейчас же, сука! Не то перережу твое горло кухонным ножом! Ты меня знаешь! Когда злюсь, я не узнаю даже своего собственного отца! У меня расшатанные нервы! Я прошел всю афганскую войну, видел море крови, ты это знаешь! — предупредил Мирзахаким, беря в руку длинный кухонный нож, который лежал на столе.
— Режь! Ну, чего ты ждешь, режь, кровопийца, головорез, басмач! — кричала жена. Фарида больше не могла смотреть на эту опасную ссору, ворвалась в комнату и бросилась к своему брату. Она сидя на колени стала умолять своего брата со слезами на глазах, чтобы он не убивал свою жену.
— Ради бога, брат, не убивайте её, пожалуйста! Это я во всем виновата! Я завтра же уйду из вашего дома! — плакала она.
— Нет! Ты никуда не уйдешь! Ты — моя сестра, и я должен помочь тебе! Потому что ты моя — единственная сестричка! Если не буду помогать тебе, наш покойный отец встанет во вес рост в соей могиле! — сказал Мирзахаким.
В это время в комнату зашли дети Мирзахакима, и они, обнимая свою маму, тоже начали плакать. Через некоторое время бывший пехотинец Мирзахаким метнул нож в сторону и нож воткнулся в дверь комнаты Потом Мирзахаким подошёл к жене начал просить прощения:
— Прости, дорогая, виноват. Погорячился… Сама знаешь, я ветеран афганской войны. А ну-ка улыбнись… Ну… — сказал он поглаживая волосы жены.
— Псих — сказала его жена отбиваясь от него.
Шли дни. Нормальные отношения между Мирзахакимом и женой вроде наладились. Но это продолжалось недолго. Однажды вечером, когда Фарида молилась Богу, сидя на молельном паласе «жойнамоз», она опять услышала громкий крик жены своего брата в соседней комнате.
— Бедная старуха! Она была совсем здоровая! Это, она, твоя сестричка отравила её и убила! Потом продала дом своей свекрови, вместе со своим любовником! Бог знает, может она убила и закопала своего мужа тоже, напоив его отравленной водкой! — кричала она.
Услышав это, Фарида на миг окаменела! Господи боже мой! Что за бред?! — подумала она в ужасе. Тут его брат стал кричать:
— Ты чего мелешь, сука, а?! Как ты могла вообще сказать такое! Заколочу твой язык гвоздем в пол! — кричал он.
— Ааааа, все огораживаешь её, да?! Любишь её значить! Ну ну… Иди, возьми свой матрац и спи сней! — кричала и плакала жена Мирзахакима. Фарида слышала много оскорблений и терпела всякие издевательства, но такое она слышала впервые! От этих жутких слов жены брата с ней чуть инфаркт не случился.
Тут брат Фариды начал бить свою жену с диким криком:
— Убю, зарежу, сука! Язык вырву! Глаза вилкой выколю! Пусть меня посадят на сто лет в тюрьму! Сейчас обезглавлю тебя и пойду в милицию с повинной!.. — кричал он!
Фарида пулей влетела в их комнату. Она увидела брата, который душил свою жену с призрением, как Отелло который душит Дездемону, схватив за её горло цепкими руками. От страха и от нехватки воздуха у жены Мирзахакима расширились глаза, и язык её торчал изо рта как язык жирафа, который жуёт листья с высоких африканских деревьев. Фарида впилась зубами в руки брата, и он от боли отпустил горло своей жены. После этого жена Мирзахакима долго не смогла прийти в себя.
На следующий день Фарида со своими детьми ушла из дома брата Мирзахакима и в тот же день с помощью односельчан поселилась на полевом стане на окраине хлопкового поля. Там, из человеколюбия, бригадир Довул выделил ей одну комнату, и она, разгрузив свои вещи из прицепа трактора, обставила комнату. И начала жить там со своими детьми. Тут ей нашлась и скромная работа. Бригадир Довул назначил ей зарплату, приняв её на работу на полставки сторожем полевого стана.
Однажды утром Фарида разбудила своих детей, накормила их завтраком и закрыв полевой стан на висячий замок, направилась в город, чтобы навестит Гурракалона. Так как у неё не было денег, она с детьми добралась в город пешком.
У порога палаты она незаметно от посторонних глаз вытерла слёзы и зашла в палату, в которой, где лежал её любимый Гурракалон. Дети тоже зашли, пугливо оглядываясь вокруг, где по их представлению, доктора в белых халатах будут делать им уколы. Увидев их, Гурракалон обрадовался как никогда. Он лежал без всяких шнурков, и бинты остались у него только в руках. Но правая нога у Гурракалона была всё ещё в гипсе, напоминая белые валенки.
— Слава Богу, Вы, наконец, пришли Фарида. Ещё и с детьми! Это просто здорово! Как я ждал вас, как я ждал! Даже я начал планировать суицид, то есть кхххххк!.. — Гурракалон показывал жестом, как вешаются. Какие очаровательные дети! Как тебя звать, дружок? Мекоил? О, Михаил значит. Михаил Горбачев! Перестройка! Берлинская стена! Развал СССР! Независимость нашей республики! А тебя? Зулейха? Какое красивое имя! Красивое имя, высокая честь, Гренадская волость в Испании есть. Я видел: над трупом склонилась луна, Гренада, Гренада, Гренада моя!.. Моё имя Гурракалон. Вот и познакомились. А вы ребята, видели когда-нибудь человека, который ходит на четвереньках? — спросил Гурракалон, хитро улыбаясь, как вождь пролетариата Владимир Ильич Ленин. Дети испугались его вопроса. Зулехо, держа за платья мамы спряталась за ней и испуганно смотрела на Гурракалона широко раскрыв глаза.
— Если не видели четвероногого человека, то сейчас увидите его — сказал Гурракалон и, с трудом встав с места, взял костыли и, опираясь на них, направился в сторону детей.
— Вот, видели? Это я и есть тот человек, который ходит на четвереньках.
Дети спрятались за спиной мамы.
— Осторожно, не упадите! — сказала Фарида, глядя на Гурракалона, и улыбнулась сквозь слезы.
Тут Гурракалон споткнулся и, потеряв равновесие, начал падать. Но Фарида успела удержать его и двое влюбленных оказались в объятиях друг у друга. Снова тот знакомый райский запах волос Фариды, похожий на запах водорослей, одурманил Гурракалона и он, притянув её к себе, шепотом произнес:
— Любимая, пришла наконец-то… Я страшно соскучился по тебе, роза моя красная… Я люблю тебя, слышишь, люблю… — сказал он, стараясь поцеловать её в шею. Фарида покраснела. Она тоже опьянела от сладких чувств, держа Гурракалона в своих объятиях и невольно прошептала тоже:
