Алена Любимова - Вокруг да около гламура
«Что ж ты меня про Марка-то не спрашиваешь? — вежливо ей улыбаясь, размышляла я. — Или мое отлучение от открытия фестиваля на самом деле твой маленький реванш? Мол, не зазнавайся?»
Сопливка говорила, а я все гадала, спросит или не спросит про Марка? Таки не выдержала. Спросила. Ох, как же, видимо, сильно мучилась!
— Юля, а вы, кстати, с Макаровым давно знакомы?
Как же меня подмывало сказать, что давно!
— Не очень, — все же произнесла я вслух и добавила почти правду: — Нас подруга познакомила.
— И после этого он пригласил вас делать передачу?
Вика разглядывала меня так, словно хотела понять, что же такого Марк во мне нашел, что сходу предложил делать передачу. Меня охватило злорадство. Смотри, смотри. Больше она спросить ничего не решилась, а я молчала. Пусть трактует событие в меру своей испорченности. В результате ей пришлось попросту пожелать мне успеха и отдать пригласительные.
Два дня спустя я отправилась в Большой зал консерватории. С удовольствием взяла бы с собой Милку. Она классическую музыку любит и понимает больше меня. В прошлом году приглашения на тот же «Лес» были на два лица, и мы ходили то с Романом, то с Милкой. А в этот раз почему-то пожмотничали, дали только на одну меня.
Возле Большого зала собралась толпа. Мне хорошо знакома публика, которая обычно ходит на концерты в консерваторию. Сегодняшняя толпа разительно от нее отличалась. Бгядя на разодетых дам и господ, можно было скорее предположить, что тут сейчас не Бетховена с Моцартом исполнять будут, а дорогой бутик открывать или, на худой конец, выставку драгоценностей от ведущих ювелирных домов. Но что поделаешь: музыку слушать тоже становится модным. А раз так, надо ходить, даже если тебе и неинтересно. А фестиваль «Черешневый лес» — мероприятие, которое «светским людям» стыдно не посетить.
И с кем, вы думаете, я столкнулась в дверях? Ни за что не поверите! Я и сама с трудом поверила. С Марком! Он первый меня окликнул:
— Юля, и вы здесь? — Он явно обрадовался. — По долгу службы или по зову сердца?
Я скромно потупилась.
— Совмещаю, а вы?
Он хохотнул:
— Да, можно сказать, тоже.
— Будет сюжет?
— Да нет. Я ведь не снимаю. То есть сюжет, конечно, кто-нибудь из моих сделает. Но я здесь так… Бизнес-выход со светским уклоном. Плюс хорошая музыка в хорошем исполнении. Редкое сочетание приятного с полезным. А вы одна?
— Да.
— Замечательно! — он широко улыбнулся и торопливо добавил: — А то мы на том дне рождения так замечательно беседовали, только, увы, не договорили. Вы прямо как Золушка… То есть даже ее превзошли. И полуночи не дождались. Исчезли. И туфельку мне не оставили. Я, между прочим, вас искал.
Он заглянул мне прямо в глаза, и я решилась на дерзость.
— Найти меня, в принципе, нетрудно. У вас все мои данные были.
Он смутился и, запинаясь, тихо сказал:
— Я… не был уверен.
— В чем? — Я решила прояснить ситуацию до конца.
— Ну, вы так охотно пошли танцевать с тем странным типом. А потом пропали. Я думал… — Он осекся, повел плечами. — Может, вы с ним уехали?
— Спасибо на добром слове! Хорошего же вы обо мне мнения.
— Нет. — Он опять улыбнулся. — Я, конечно же, сомневался, но вы как сквозь землю провалились.
— Провалилась из-за того, что как раз пряталась от странного типа, который меня преследовал, — подхватила я. — И вы совсем меня не искали. Я ведь вас потом видела. Вы веселились в толпе друзей.
Марк широко раскрыл глаза.
— Почему же не подошли?
— Не хотела вас стеснять.
— И зря. Я как раз собирался вас с ними познакомить. Очень милые люди.
«Особенно та блондинка», — подумала я. А он тем временем продолжал:
— Рекламу вам, между прочим, сделал.
— Какую? — я удивилась.
— Вашей передачи. Рассказал, какую вы придумали интересную концепцию.
— Тогда хорошо, что я не подошла. Вдруг вы поторопились, а у меня на самом деле ничего не получится.
— Теперь не имеете права. Вы тогда меня подведете. Никто мне больше верить не станет. Придется уж вам расстараться.
— Да я стараюсь, конечно.
— А я почему-то верю, что у вас все получится, — подчеркнуто убежденно произнес он. — Ладно. Хватит о делах. Нам пора в зал. Где вы сидите?
Я продемонстрировала ему свой пригласительный. Марк расхохотался:
— А я-то хотел вам место рядом с собой предложить. Но, оказывается, вы и так рядом. Только с другой стороны. Знаете, Юля, по-моему, это судьба.
Мне так хотелось спросить у него, какой смысл он вкладывает в эти слова, но я не решилась. А сам он, не распространяясь больше на эту тему, взял меня за руку и потянул к нашему ряду. Пока мы шли, с ним то и дело кто-нибудь здоровался, одновременно пристально изучая меня. Особенно лица женского пола.
Кажется, я начинала понимать Лесю Радомыжскую. Когда все на тебя таращатся, ощущение не из приятных. Мне захотелось превратиться в улитку. Счастливая! У нее всегда с собой домик, в который можно спрятаться. Но я не была улиткой, и меня продолжали преследовать изучающие взгляды. Когда мы наконец уселись на свои места, я их затылком чувствовала. Даже шея зачесалась. Почему-то на дне рождения у Леси я подобных взглядов не ощущала. Только сопливка меня буравила. Может, конечно, я на ней так зациклилась. Или людям там, в радостном предвкушении еды и выпивки, было не до меня. А тут им пока делать нечего, вот все друг друга и разглядывают. И моя скромная персона вдруг превратилась в интересное развлечение. Я с трудом удерживалась, чтобы не поправить прическу. Черт с ними, пусть смотрят. Меня куда больше их взглядов занимало и волновало поведение Марка. Выходит, фотография не обманула, и он действительно мной заинтересовался. И если ему верить, даже потом искал. Кажется, даже обиделся, заподозрив, будто я предпочла ему другого. И сегодня ведь, едва увидев меня, готов был предложить мне место рядом с собой. А я-то думала, он с охотой тогда уступил меня этому Кире.
Музыки я в тот вечер почти не слышала. Я сидела, думала о Марке и ощущала его рядом с собой. И когда он случайно (или не случайно?) касался меня, по всему телу пробегали мурашки. Кажется, я не испытывала ничего подобного с десятого класса, когда меня однажды пригласил в кино мальчик, в которого я была влюблена. Со всеми остальными никогда ничего подобного не чувствовала, даже с Романом. Мне было радостно и страшно одновременно. Господи, что со мной делается, и чем это кончится?
Когда в антракте мы спустились в фойе, Марка, извинившись передо мной, отозвал в сторону какой-то знакомый. Марк быстро мне прошептал:
— К сожалению, вынужден отойти, он мне нужен. Только, умоляю, Юля, не превращайтесь больше в Золушку. Предупреждаю: если вы сегодня сбежите, никогда вам этого не прощу.
— Да я и не собираюсь.
— Тогда у меня только одна просьба: постойте пять минут на месте.
— Но не больше, — как можно строже постаралась произнести я; он не должен был догадаться, что я готова ждать его тут и пятнадцать минут, и двадцать, и намного больше…
Больше Марк от меня не отходил. И даже представил меня нескольким знакомым, под оценивающими взглядами которых я, однако, уже не ежилась. Мне было, как теперь говорят, «параллельно», а может, даже и «фиолетово». Ибо я поняла: их выразительные взгляды свидетельствовали, что Марк ведет себя со мной как-то по-особенному И меня окрыляла надежда.
Второе отделение концерта и вовсе прошло мимо моего сознания. Сосредоточиться на музыке не было никакой возможности. Мне хотелось, чтобы концерт скорее закончился, и мы с Марком остались вдвоем. Не зря ведь он так настойчиво просил меня не исчезать. Значит, наверное, тоже хочет после концерта побыть со мной. Интересно, он меня куда-нибудь пригласит? А если да, то куда? В ресторан или клуб я, разумеется, пойду. А если вдруг домой позовет? Согласиться? Отказаться? Соглашусь, чего доброго сочтет меня слишком доступной. А если откажусь, еще обидится и больше вообще никуда не позовет. Придется как-нибудь так согласиться, чтобы ему стало ясно: я девушка приличная, и сегодня он ни на что особо рассчитывать не может. В то же время он обязательно должен понять, что потом, конечно, сможет на это рассчитывать, однако никак не на первом свидании. Словом, передо мной стояла сложнейшая задача, которую неизбежно решает каждая влюбленная женщина: как не отпугнуть мужчину и в то же время соблюсти себя и сохранить его уважение. Мне предстояло пройти по лезвию бритвы.
Громкие аплодисменты отвлекли меня. Скрипач пожимал руку дирижеру и раскланивался. Концерт завершился. Я вдруг занервничала. Ведь так и не успела выработать правильную линию поведения.
— Замечательный концерт, Юля, да? — сказал Марк.
— Замечательный! — поддержала я и не покривила душой. Мне действительно было замечательно сидеть рядом с ним.
