Фрэнк Харди - Власть без славы. Книга 2
— Что случилось, Перси? — спросил Блекуэлл.
Он молча выслушал Мортона и Лэмберта.
— Да, мы будем бороться с ними, Перси. Не могу сказать, чтобы я целиком одобрял такой способ дурачить Ренфри: это опасный человек. От него можно всего ожидать. Я предпочел бы бороться с ним и Уэстом только политическим оружием. Но все же, по-моему, план может удасться, и я не буду вам мешать. — Затем Блекуэлл обратился к Мортону: — Ты, я думаю, понимаешь, Джим, как это опасно.
— Понимаю, Морри, но мне кажется, план Перси неплох, — подтвердил Мортон, впрочем, несколько нерешительно.
— И ты готов выполнить его? Ведь больше всех рискуешь ты сам.
— Думаю, что справлюсь. Во всяком случае, завтра вечером я должен встретиться с Ренфри.
Блекуэлл поднялся.
— Советую тебе обзавестись револьвером, — с улыбкой сказал ему Лэмберт.
— Нет, я не признаю насилия, ты же знаешь. Я буду бороться с ними по-своему.
На другой день Джим Мортон стоял перед ратушей Керрингбуша. Он невольно вздрогнул, когда большие часы на башне начали бить десять. Чувствовал он себя прескверно.
Не успел отзвучать последний удар, как подъехала машина и из нее вышел Ренфри. Он оглянулся по сторонам, потом подошел к Мортону.
— Идем, поговорим в машине, — сказал он.
Мортон помедлил немного, прежде чем последовать за Ренфри. Они сели на переднее сиденье. Мортон заметил, что сзади сидят еще двое. Несмотря на полумрак, он узнал сына Ренфри, коренастого парня с широким тупым лицом. Он обернулся и взглянул на второго седока. У того шляпа была низко надвинута на лоб, так что виднелись одни белые усы; руки он спрятал в карманы пиджака. Мортон не знал, что это Артур Уэст. Револьвер, который тот держал в кармане, был направлен в спину Мортона.
Мортон струхнул не на шутку. Как-то он выпутается из этой истории?
— Ну, ты надумал? — спросил его Ренфри.
— Да, но… — охрипшим от волнения голосом проговорил Мортон.
— Тянешь, чтобы содрать побольше?
— Грязное это дело.
— Что же здесь грязного? Твой Блекуэлл ни черта не стоит. Ты окажешь услугу рабочим, если поможешь избавиться от него.
Мортона возмутили эти слова, но он сдержался. — Во всяком случае, — сказал он, — я хочу получить за это побольше, никак не меньше сотни.
Мортон услышал, как человек с белыми усами пошевелился за его спиной. Бог знает, на что способны эти люди, если он будет слишком артачиться. Нужно поскорее выбираться отсюда.
Ренфри помолчал немного. — Ладно, — сказал он наконец. — Вот что мы сделаем. Ты не только заявишь, что «Номер девять» — это Блекуэлл, но и подпишешь письмо, в котором будет сказано, что он уже много лет состоит членом коммунистической партии. За это ядам тебе сотню фунтов. Договорились? И нечего больше ломаться, добром говорю тебе. А то — неровен час…
— Хорошо, я согласен, но…
— Вот и молодец! И послушайся меня, развяжись ты со своими красными. Всю жизнь будешь без штанов ходить, если останешься с ними. Встретимся завтра вечером, и я все приготовлю.
— Нет, завтра я не могу. У меня собрание. Давайте в пятницу вечером.
Ренфри сказал Мортону, где его ждать, и машина уехала, а сильно встревоженный Джим Мортон поплелся в город.
На следующий день после свидания Джима Мортона у ратуши Керрингбуша Мортон и Блекуэлл посетили председателя лейбористской партии штата Виктория.
Мортон заверил его, что «Номер девять» вовсе не Блекуэлл и что Блекуэлл никогда не состоял в коммунистической партии. Председатель, со своей стороны, заявил, что не допустит, чтобы Ренфри протащил кандидатуру ставленника Уэста. Было решено, что Мортон пойдет на свидание с Ренфри, и Лэмберт будет выполнять роль свидетеля, а если понадобится, то и защитника.
Перси Лэмберт стоял в темном углу, прижавшись к стене, и наблюдал за Джимом Мортоном, ожидавшим Ренфри под фонарем на противоположной стороне улицы. Лэмберт нащупал в кармане револьвер. Мортона страшило предстоящее свидание — и недаром: место, назначенное Ренфри для встреч, оказалось кондитерским магазином — одним из тайных притонов шайки Тэннера.
На узенькой уличке показались огни автомобильных фар. Ренфри вышел из машины, заговорил с Мортоном и вместе с ним свернул в переулок, на углу которого находилась лавка. Лэмберт пересек улицу и прошел мимо переулка, сжимая в кармане рукоять револьвера; Мортон, Ренфри и еще двое мужчин разговаривали на пороге открытой двери.
Лэмберт услышал голос Мортона: — Я не подпишу до тех пор, пока не получу деньги. — И ответ Ренфри: — Значит, не доверяешь мне?
Лэмберт снова прошел мимо переулка и остановился, напряженно прислушиваясь. Мортон, Ренфри и еще кто-то третий громко спорили. Лэмберт не знал, вмешаться ему или нет. Все что угодно может случиться. Наконец он услышал шаги по переулку и бегом бросился обратно через улицу. Из переулка вышел Мортон и, обогнав лавку, направился в сторону города. Как было условлено, Лэмберт повернул за противоположный угол и пошел Мортону навстречу.
Когда они сошлись, Мортон сказал: — Ну, с меня довольно, Перси. Их было трое. У всех револьверы в кармане. Один из них, по-моему, сам Пройдоха Тэннер.
— О чем вы договорились?
— Я договорился встретиться с Ренфри у станции Клифтон-Хилл в пять часов дня в воскресенье. Я сказал, что мне нужно еще подумать. Признаюсь, я здорово перетрусил.
— У нас уже есть все, что нужно. Ты больше не показывайся им, Джим. Я пойду сам и приведу с собой свидетелей. Посмотрю, кого они пришлют.
Через несколько дней после выборов в округе Фицрой Джон Уэст в бешенстве шагал взад и вперед по музыкальной комнате белого особняка. Возле рояля сидел перепуганный Ренфри.
— Я говорил тебе, будь осторожен, — отчитывал его Джон Уэст. — Я говорил тебе, не доверяй Мортону. А ты что наделал? Оставил ему копию письма! Да еще наболтал лишнее.
— Да нет же, Джек. Ничего я ему не говорил. Честное слово, ничего, — оправдывался Ренфри. — Я ему не доверял, как ты и велел мне.
— Как же не доверял! — Джон Уэст круто остановился перед Ренфри. — Откуда же им все это известно? — Он начал читать листовку, которую держал в руке:
«Лейбористский Таммани-холл. Станет ли лейбористская партия орудием бандитов? „Черная рука“ в Фицрое. Победа Блекуэлла на дополнительных выборах в Фицрое — это не только победа над якобы „независимым“ кандидатом, это победа над бандой „Черной руки“, орудующей в политической жизни штата Виктория.
Подпав под власть этой преступной банды, человек становится ее послушным орудием. Попробуйте только выступить против нее, пойти наперекор ее желаниям, и каждый знает, что вы счастливец, если у вас есть разрешение носить при себе оружие. Морис Блекуэлл выиграл историческую битву против этих бандитов…»
— Историческая битва! Я им покажу историческую битву!
— Плюнь ты на все это, Джек. Ведь все это было напечатано в коммунистической газете «Рабочий». Все это враки, и ничего такого я не говорил Мортону, — убеждал Ренфри, прибегая к уловке, получившей широкое распространение в последующие годы, особенно среди политических деятелей: нападать на коммунистов в надежде прикрыть этим свои злодеяния.
Но это объяснение не успокоило Джона Уэста.
— Если все это вранье, то откуда это взялось: «Во время одного разговора с Мортоном Ренфри сказал, что к его услугам шайка Пройдохи Тэннера, исполняющая определенные поручения в избирательных кампаниях…?» А что ты скажешь на это: «Упомянутая преступная организация вмешивается более или менее успешно вдело выдвижения кандидатов в лейбористской партии и возглавляет ее пресловутый букмекер Ренфри, за которым стоит зловещая, скрывающаяся в тени фигура — всем известный мельбурнский миллионер, в течение многих лет широко финансирующий политические кампании…»?
— Это про тебя, Джек.
— Да, про меня, — з арычал Джек Уэст, — а вот это про тебя: «Хвастливый пустозвон, тщеславный, самодовольный болтун». На счет тебя-то они правы. Они только забыли написать, что ты еще и набитый дурак!
— Брось, Джек!
— Нет, это ты брось. Тут пишут, что тебя выгонят из лейбористской партии. А я говорю тебе — не выгонят.
— Правда? Ты это уладишь, Джек?
— И не подумаю! Ты пойдешь и сам подашь в отставку. А потом, перед выборами в муниципалитет, я устрою, чтобы тебя приняли обратно, и ты выставишь свою кандидатуру. И впредь ты будешь работать только в Керрингбуше. Это было мое последнее серьезное поручение тебе.
— Ты уж больно строг, Джек.
— Ничего я не строг. Ты нажил на мне целое состояние — и, уж наверно, порастряс его, — и еще не было дела, которого ты не испортил бы.
— Ну, уж это ты преувеличиваешь, Джек.
— Вместо того чтобы провалить Блекуэлла, ты помог ему победить. Сообщения в газетах о ходе предвыборной кампании сильно повредили мне — и все это твоя вина. А теперь еще эта листовка! Я предупреждал тебя после твоей первой встречи с Мортоном, что здесь может быть ловушка, а ты дал ему одурачить себя. Вот послушай. — Он снова со злобой начал читать листовку: — «Не следует забывать, что многие члены этой банды состоят в организациях лейбористской партии и что в густо населенных районах, прилегающих к Керрингбушу, их слово — закон». А дальше еще хуже: «Один оратор за другим, один политический деятель за другим, которых хвастливый букмекер объявил своими приспешниками, поддерживали кандидатуру Блекуэлла. Разоблачению попытки подкупить Джима Мортона было уделено видное место в двух последних предвыборных речах Блекуэлла. Возмущенные мошенническими уловками бандитов, сторонники лейбористской партии теснее сплотились вокруг Мориса Блекуэлла. Тамманизм потерпел крах».
