Юстейн Гордер - Таинственный пасьянс
Один дом был больше других, он был похож на склад. Оттуда раздавался громкий стук, и когда я заглянул в открытую дверь, я понял, что это столярная мастерская. Четверо или пятеро карликов сколачивали большой стол. На них была форма, напоминавшая синюю форму земледелов. Разница была в том, что у этих форма была чёрная и на спине, там, где у земледелов был знак треф, у этих был знак пик. Таким образом загадка разрешилась: пики были столярами. У них были чёрные волосы, но кожа — значительно светлее, чем у треф.
♣ Перед одной из избушек на скамеечке сидел Валет Бубён и созерцал, как в его мече отражается вечернее солнце. На нём были длинный светло-красный камзол и широкие зелёные штаны.
Я подошёл к нему и вежливо поклонился.
— Добрый вечер, Валет Бубён, — сказал я, стараясь быть подчёркнуто добродушным. — Не скажешь ли ты, какой король правит у вас в настоящее время?
Валет вложил меч в ножны и глянул на меня затуманенными глазами.
— Король Пик, — неохотно ответил он. — А завтра будет уже Джокер. Но у нас запрещается называть карты.
— Жаль, потому что я вынужден просить тебя показать мне, где находится главный властитель этого острова.
— Ыт лашылс, в еровогзар язьлен ьтавызан ытрак.
— Что-что?
— Язьлен ьтавызан ытрак, — повторил он.
— Допустим. И что это означает?
— Отч онжун ьтаводелс маливарп.
— Вот как?
— Оннеми кат.
— Это правда?
Я внимательно смотрел на его маленькое личико. У него были такие же блестящие волосы и такая же бледная кожа, что и у стекольщиц в стекольной мастерской.
— Прости, но я не совсем привык к этому диалекту, — сказал я. — Наверное, это голландский?
Маленький валет поднял на меня глаза, в них светилось торжество.
— Только короли, дамы и валеты могут произносить слова слева направо и справа налево. Поскольку ты не понял того, что я сказал, значит, по достоинству ты ниже меня.
Я задумался. Наверное, этот валет имел в виду, что он произносил слова задом наперёд?
"Оннеми кат" — да это же "именно так"! Ещё он два раза произнёс "язьлен ьтавызан ытрак". А это должно означать "нельзя называть карты".
— Нельзя называть карты, — сказал я.
Он немного насторожился.
— Умечоп ыт отэ лазакс? — неуверенно спросил он.
— Ыботч ьтиреворп ябет! — твёрдо ответил я.
Теперь можно было бы сказать, что это он, а не я упал с Луны.
— Я спросил у тебя, знаешь ли ты, какой король сейчас правит, чтобы посмотреть, что ты ответишь, — продолжал я. — Но ты не сумел ответить, а потому нарушил правила.
— Никогда не слышал подобной дерзости! — заявил он.
— А я могу быть и ещё более дерзким.
— Умечоп?
— Потому что моего отца зовут Отто, — сказал я. — Попробуй произнести это имя справа налево.
Валет посмотрел на меня.
— Отто, — сказал он.
— Да-да, — сказал я. — А теперь слева направо!
— Отто, — опять сказал он.
— Это я уже слышал. Я хочу, чтобы ты произнёс это справа налево, — продолжал я.
— Отто, Отто! — прорычал валет.
— Ты хотя бы попытался. — Мне хотелось немного его успокоить. — Попробуем взять более длинное слово?
— Йавад! — сказал валет.
— Заказ, — сказал я.
— Заказ, — повторил валет.
Я взмахнул рукой.
— Скажи это слово слева направо.
— Заказ, заказ! — сказал валет.
— Спасибо. Достаточно. А переведёшь целую фразу?
— Онченок!
— Тогда скажи справа налево: "Торт с кофе не фокстрот".
— Торт с кофе не фокстрот, — снова сказал он.
Я покачал головой.
— Ты просто повторил то, что сказал я. А переверни это наоборот.
— Торт с кофе не фокстрот!.. Торт с кофе не фокстрот!.. — опять крикнул он.
Мне стало жаль его, но ведь не я начал эту игру.
Маленький валет вытащил меч из ножен и ударил им по бутылке, которая разбилась, стукнувшись о стену дома. Проходившие мимо черви широко раскрыли глаза, но тут же отвернулись и стали смотреть в сторону.
И я опять подумал, что этот большой остров служит резервацией для неизлечимых душевнобольных. Вот только почему они все такие маленькие? Почему говорят по-немецки? И, самое главное, почему они делятся на масти и достоинства обычных игральных карт?
Я решил не выпускать червового валета из виду, пока не получу ответы на все эти вопросы. Мне только следовало не выражаться слишком понятно, потому что единственное, чего эти карлики не понимали, так это понятных слов.
Я только что прибыл сюда, — сказал я. — Но мне казалось, что этот остров так же необитаем, как Луна. И теперь я хочу знать, кто вы и откуда взялись.
Валет отступил на шаг и растерянно спросил:
— Ты новый Джокер?
— Я не знал, что у Германии есть колония в Атлантическом океане, — продолжал я. — И хотя я посетил множество стран, должен признаться, что впервые вижу таких маленьких людей.
— Точно, ты новый Джокер! Треч тов! Только бы вас не было слишком много. Нам вовсе не нужны Джокеры для каждой масти.
— Не скажи! Этот пасьянс получился бы гораздо лучше при условии, что все были бы джокерами, если, конечно, джокеры — единственные, кто может говорить нормально.
Валет замахал руками, словно надеялся, что я исчезну.
— Очень трудно отвечать на такие вопросы, — признался он.
Я понимал, что это будет нелегко, но сделал ещё одну попытку:
— Вы обитаете на удивительном острове в Атлантическом океане. Поэтому было бы естественно, чтобы вы ответили на вопрос, как вы попали сюда.
— Пас!
— Что ты сказал!
— Ты нарушил игру! Я сказал, что я пас!
Из кармана камзола он извлёк маленькую бутылочку и выпил из неё немного того же сверкающего напитка, какой раньше пили трефы. Завинтив снова пробку, он взмахнул рукой и громко, с выражением, словно читал стихи, сказал:
— Серебряный бриг тонет в бушующем море.
Я покачал головой и вздохнул. Сейчас он заснёт. И мне придётся самостоятельно искать Короля Пик. Хотя я уже понимал, что и тот не скажет мне ничего вразумительного.
И тут я вспомнил то, что сказал кто-то из треф. Почти про себя я произнёс:
— Посмотрим, найду ли я Фроде…
Валет Бубён сразу оживился, вскочил со скамьи, на которой сидел, встал по стойке "смирно" и отдал честь.
— Ты сказал, Фроде?
Я кивнул.
— Проводишь меня к нему? — спросил я.
— Онченок!
♣ Мы пошли мимо домов и вскоре вышли на небольшую площадь. Посреди площади стоял большой колодец. Восьмёрка и Девятка Червей доставали из колодца ведро воды. Кроваво-красные платья мелькали на площади.
Все четыре короля стояли кружком перед колодцем, положив руки на плечи друг другу. Может, они совещались перед тем, как отдать важный приказ? Помню, я подумал, что иметь четырёх королей — непрактично. Королевские одежды были тех же цветов, что и камзолы валетов, но выглядели короли немного лучше и на голове у каждого гордо красовалось по золотой короне.
Все дамы тоже были на площади. Они семенили между домами и всё время смотрелись в маленькие зеркальца. Казалось, будто они забывали, кто они, и потому должны были снова и снова смотреться в зеркальца. На дамах тоже были короны, но их короны были чуть выше и тоньше, чем у королей.
В глубине площади я увидел старого светловолосого человека с длинной седой бородой. Он сидел на большом камне и курил трубку. Самым интересным в этом человеке был его рост, старик был нисколько не ниже меня. Но не только это отличало его от карликов. На нём были рубаха из серой тканины и широкие коричневые штаны. И то и другое изрядно поношенное и самодельное, что составляло резкий контраст живописным одеждам карликов.
Валет подошёл к нему и представил меня.
— Мастер, — сказал он, — прибыл новый Джокер.
