Джим Додж - Трикстер, Гермес, Джокер
— Расследование идет как надо. Но насчет Шеймуса вы ошибаетесь — а кстати, зачем вы приехали? Вы ведь тоже хотели что-то узнать?
— Хотел. Вообще-то я хотел остаться здесь, на ферме, в такой славной компании, на пару дней, но в Лос-Анджелесе возникло какое-то срочное дело, и я вынужден вернуться сегодня же вечером. Но не ранее, чем ты расскажешь мне, как у тебя обстоят дела с Бешеным Биллом и его нестандартной педагогикой.
— Спросите лучше у него. Я понятия не имею.
Вольта усмехнулся:
— Имей в виду, если Бешеный Билл говорит «неплохо», это высокая похвала.
После ухода Вольты Бешеный Билл подошел к домику Дэниела и с изумлением обнаружил того сидящим на пороге.
— Эй, с тобой все в порядке?
— Все нормально, — ответил Дэниел рассеянно.
— А в чем дело?
— Не знаю. В Вольте. Что-то я ему не верю.
— Вольта ведет себя по-честному, вот что я тебе скажу. Он, конечно, кажется скользким, но все потому, что не делает резких движений. Предпочитает сначала разобраться в ситуации, увидеть картинку целиком, а уж потом влезать в дело.
— Вы поэтому позвонили ему вчера?
— А вот и нет, — хихикнул Билл.
— Хотите сказать, это просто случайность, что он приехал?
— А тебе никогда не приходило в голову, что все в этом мире держится на случайностях? «Что в небесах, что и на земле». Случайности начинают беспокоить меня только тогда, когда они не случаются. Вот тогда жди на свою задницу неприятностей. А сейчас — почему бы тебе не подобрать эту самую задницу и не пойти за ружьями и парой коробок дроби восьмого калибра? Я сказал Тилли, что мы прогуляемся вдоль ручья и попробуем подстрелить какую-нибудь перепелку к ужину.
— Может, прихватить еще пару бутербродов?
— Можешь считать это случайностью, но о бутербродах я уже позаботился.
Апрель прошел без изменений, в тех же делах. Дэниел становился все беспокойнее и раздражительнее с Бешеным Биллом. И даже чудная весенняя погода была не впрок. Однако в последний апрельский день Бешеный Билл озадачил своего ученика вопросом, на который впервые существовал ответ — хотя и выданный Дэниелом с неохотой:
— Ты помнишь скелет, который я использовал в качестве наглядного пособия?
— Ну да.
— Как его зовут? Ну, как ты его называешь про себя?
Дэниел смутился:
— Это смешно…
— Позволь мне оценить самому. Уж тут я знаток.
— Ушастый.
Бешеный Билл не мог победить обуявший его хохот, он едва перевел дыхание, чтобы простонать:
— Ушастый…
— Я рад, что насмешил вас, — сказал Дэниел.
От смеха у Билла подкосились ноги, он с трудом выдохнул:
— А я-то как рад!
Дэниел повернулся и вышел.
На следующий день Дэниел не замечал Бешеного Билла. Он медитировал, как положено, выполнял свою работу, но равнодушно, с плохо скрываемой скукой. К вечеру Бешеный Билл снова удивил его.
— Трое святых — индийский йог, суфийский дервиш и дзенский монах — путешествовали вместе. В один прекрасный день они подошли к небольшой горной речке. Мост через реку был разрушен весенним паводком. «Я покажу вам, как перейти реку», — сказал йог — и будь я проклят, если он не перешел на другой берег прямо по воде! «Ну нет, — сказал дервиш, — мы поступим по-другому». Он начал крутиться на месте, все быстрее и быстрее, пока не сконцентрировал энергию до того, что — раз! — и оказался на другом берегу. Дзенский монах покачал головой: «Глупые вы, глупые, реку переходят вот так», — подобрал полы халата, чтоб не замочить, и осторожно перешел реку.
Дэниел молчал.
— А вопрос сегодняшнего занятия таков: в чем смысл этой истории?
— В реке, — выпалил Дэниел.
Билл едва заметно вздрогнул.
— Неплохо, — сказал он. Помедлил мгновение и повторил: — Неплохо.
— Вольта говорил, что в ваших устах это высокая похвала, — заметил Дэниел.
— Да неужели? — рассеянно усмехнулся Билл. — Надо тебя почаще бесить. Ушастый, ну надо же. Со вчерашнего дня смеюсь.
Дэниел тоже улыбнулся.
На следующее утро Билл преподнес новый сюрприз:
— Пора мне проветриться. Я ненадолго ухожу в отпуск — и это значит, что у тебя тоже будут каникулы. Можешь заниматься чем угодно, но не покидая фермы.
— Или я вчера сказал что-то очень хорошее, или что-то очень плохое, — заметил Дэниел, слегка сбитый с толку неожиданными изменениями.
— Да нет, просто ты перешел на новый этап, к тому же мы оба устали друг от друга. Как сказано в одной мудрой книге: «Не забывай время от времени давать духу передышку от ежедневных трудов, иначе дух отягощается и препятствует продолжению труда во благо и удовольствие».
— В какой книге?
— «Правила алхимии».
Дэниел заметил полушутя:
— Я и не знал, что вы умеете читать.
— Случается. Но мой дух так препятствует продолжению труда, что, боюсь, передышка добьет меня окончательно.
— Вы едете к Вольте?
— Вот еще, — фыркнул Билл. — Я предпочту Дженни Сью.
Спустя час Бешеный Билл уже шагал по грязной дороге с отличным рюкзаком на спине, распевая сочиненную по случаю маршевую песнь. Вряд ли она могла считаться выдающимся шедевром, зато написана была с искренним чувством:
— Дженни Сью, о-о, Дженни Сью, как я тебя люблю…
Без Бешеного Билла Дэниел, как и большинство учеников без учителя, предался безделью. Утренние медитации превратились в сон, вечерние — в рыбалку. В свободное время он копал червей, читал что хотел из библиотеки, играл в криббидж с Оуэном. Май потеплел до июня, июнь вяло перешел в июль, а от Билла не было ни весточки. Зато четвертого августа он явился собственной персоной.
Дэниел изменился в лице, когда, открыв дверь своего домика, увидел Бешеного Билла, прислонившегося к косяку. Оба глаза у того были подбиты, левый заплыл так, что почти закрылся, передний зуб был сломан, по лбу шел ряд аккуратных стежков.
— Черт-те что, — не удержался Дэниел. — Что с вами произошло?
— А-а, — прошамкал Билл, — ребята надрали мне задницу.
— За что?
— За то, что я пытался надрать задницу им.
— А как поживает Дженни Сью, или как там ее зовут?
— В последний раз, когда я ее видел, она была на их стороне.
— Может, отвезти вас в больницу?
Бешеный Билл потрогал стежки на лбу:
— Я только что оттуда.
— Хотите прилечь? Похоже, вам надо отдохнуть.
— Парень, ты хочешь, чтобы я доотдыхался до того, что откину копыта? Иди собирай вещи. Мы идем в горы до весны.
Он сунул в карман руку со сбитыми костяшками.
— Вот список того, что тебе, скорей всего, пригодится. Да, никаких визитов до весны сюда не планируется, так что ты не получишь новостей ни от Вольты, ни от кого-то еще. Можешь завтра позвонить Вольте и узнать, нет ли вестей. Хотя это напрасная трата времени — если что, тебе бы уже сообщили. Ты можешь остаться здесь — тогда я пойду один, и будем считать, что обучение закончено. Если хочешь идти со мной — будь готов к завтрашнему утру.
— А Тилли и Оуэн? Им нужна помощь по хозяйству.
— К ним будут приезжать родственники, они обо всем позаботятся.
— А почему в горы? Мы от кого-то скрываемся?
— Нет, — отрезал Бешеный Билл. — Мы набираемся ума-разума.
Такая горячность озадачила Дэниела. Он промолчал.
— Тебе нужен телефон Вольты?
— Да нет, спасибо, — ответил Дэниел.
— Тогда собирайся поживей. Я хочу свалить отсюда как можно скорее.
— Сначала скажите, что случилось. Из-за этого вы подрались?
— Да ради Бога. Я поспорил с барменом и его прихвостнями, что бутылка виски никогда не кончится.
— Подозреваю, она все-таки закончилась.
— Черт возьми, именно так.
На следующее утро Тилли отвезла их к северу, в Хута Пойнт на окраине пустоши Йолла Болли, откуда они должны были начать свой путь. По дороге они договорились, что запас продуктов и боеприпасов им будут каждый месяц оставлять в двух солдатских сундучках возле старого переезда на Тополином притоке. Тилли коротко обняла их на прощание. На ближайшие шесть месяцев она была последним человеком, которого видели Дэниел и Бешеный Билл — если не считать друг друга, конечно. Друг на друга им предстояло наглядеться предостаточно.
Дэниел следовал за Бешеным Биллом то вниз, то вверх по заросшим дугласией склонам. Он не собирался спрашивать, куда они направляются. Сам Билл тоже ничего не говорил. Он не тратил дыхания на слова и не сбивал шага.
В эту ночь они спали в палатках у срединного рукава реки Ил. Палатка у каждого была своя. Бешеный Билл сказал:
— Мне платят за то, чтобы я тебя учил, спать с тобой в мои обязанности не входит. К тому же я люблю помедитировать среди ночи, и твой храп мне в это время совершенно не нужен.
Они едва успели поставить палатки засветло. Дэниел был голоден как волк и рассчитывал поужинать, но Билл сказал, что они еще не провели закатную медитацию, которая отныне добавлялась к имеющимся трем. Правда, во время нее требовалось просто сидеть и смотреть на бурлящую реку. Билл хорошо разбирался в вопросе: он сообщил Дэниелу, что, согласно древней традиции, на время пребывания в горах длительность медитации удваивается.
