Владимир Кунин - Двухместное купе
— К сожалению, я возник рядом с Лешкой значительно позже, чем следовало бы... — грустно сказал Ангел. — После института он служил в небольшом театрике — неподалеку от Ленинграда, в очень симпатичном городке. Жил в общежитии, играл почти все заглавные роли репертуара, а на городских исполкомовско-партийных торжественных концертах отменно читал Пастернака и Заболоцкого, Самойлова и Ахматову. Бродского читать не рекомендовали, а за талант и послушание обещали однокомнатную квартирку... Боялись, что Самошников в этом театре не засидится — дескать, вроде бы на него уже сам Товстоногов глаз положил. Девочки-поклонницы с ума сходили от Лешки! Кого бы он ни играл — горьковского ли Ваську Пепла или новогодне-елочного Зайчика...
Ангел посмотрел на замершего В.В., негромко сказал:
— Может быть, вам лучше прилечь, Владим Владимыч?
В.В. послушно улегся, вытянул ноги, прикрыл глаза и сказал:
— Я слушаю вас, Ангел. Слушаю очень внимательно. Давайте дальше!..
— Вен зи волен, как говорят у вас в Мюнхене. Дескать, как скажете...
— Могли бы и не переводить. В этом объеме немецкий я знаю. Кстати, откуда вам известно, что я сейчас живу в Мюнхене?
— Вспомнил, что читал какое-то интервью с вами... Да и по телевидению, кажется, в прошлом году вы что то говорили про Мюнхен. Или я ошибаюсь?
— Нет. Не ошибаетесь. Давайте про Лешку Самошникова.
— О’кей... — сказал Ангел и тоже устроился поудобнее. — Но в один прекрасный день Лешкин театр вдруг срочно окунули в пучину парткомовских собеседований, райкомовских выездных комиссий и окончательных решений одной жутко таинственной конторы. А через месяц театр уже гастролировал по всем воинским соединениям Западной группы советских войск, стоявших на территории «нашей» Демократической Германии. Где с Лешкой и произошла ну совершенно дурацкая история!..
* * *Купе «Красной стрелы» стало постепенно исчезать...
...перестуки колес на рельсовых стыках, лязг вагонных сцепок, грохот несущегося в ночи состава начали сливаться воедино и...
...превращаться в аплодисменты, несущиеся из...
... ЗРИТЕЛЬНОГО ЗАЛА ДИВИЗИОННОГО ДОМА ОФИЦЕРОВ ЗАПАДНОЙ ГРУППЫ СОВЕТСКИХ ВОЙСК В ГДР
... Только что закончился спектакль «Без вины виноватые».
Взмокшие актеры стояли у края сцены, кланялись, устало улыбались в зал, где...
...первый ряд был занят молодым, рано располневшим генералом, с женой и дочерью, и старшими офицерами дивизии. Тоже с женами и детьми.
Во втором ряду сидели майоры и капитаны. Кто с семейством в полном составе, а кто и без...
С третьего ряда по пятый — слегка захмеленные холостые старшие лейтенанты, лейтенанты и вольнонаемные — русские технические специалисты и сотрудники Дома офицеров...
...и молоденькие немочки из местных — официантки из офицерской столовой, продавщицы дивизионного «Военторга»...
За ними сидели мудрые и вороватые прапорщики средних лет — женатые и холостые...
...а уж за прапорщиками — измученные, сонные, со слипающимися глазами, вымотанные службой сержанты, ефрейторы и солдаты, для большинства которых обязательное посещение спектакля было единственной возможностью подремать до официального отбоя...
На сцене высокий и красивый Лешка Самошников— Незнамов держал за руки еще двух главных исполнителей — пожилую миловидную Кручинину и толстенького, обаятельного Шмыгу, с добрым лицом врубелевского Пана...
А чуть сзади них стояла вся остальная труппа. И все кланялись и кланялись под несмолкающие аплодисменты...
Генеральско-полковничьи жены наравне с женами капитанско-майорскими утирали платочками слезы и без устали хлопали в ладоши...
Не плакали только вольнонаемные немочки — сказывался недостаток хорошего знания русского языка.
Зато все как одна не могли отвести глаз от красивого, высокого Лешки Самошникова — так непохожего на своего младшего брата Толика и так похожего на своего отца — Серегу.
А после спектакля...
... СТОЛОВАЯ ОФИЦЕРСКОГО СОСТАВА...
...была превращена в банкетный зал.
Командование дивизии принимало труппу театра — «под большое декольте»!
Столы ломились от невиданных в то время в Союзе колбас и ветчин, фруктов и коньяка, который пили только старшие офицеры с руководителями театра, и невероятного количества дешевого тридцативосьмиградусного немецкого «Корна» — положенного всем остальным.
Перед командиром дивизии, молодым генералом, стояла специальная бутылка греческой «Метаксы». Ее от посторонних посягательств ограждал адъютант генерала и следил за тем, чтобы рюмка генерала не пустовала.
За всеми остальными ухаживали и вовремя подносили выпивку и закуски несколько хорошеньких официанток — молоденьких вольнонаемных немок в кокетливых крахмальных передничках с кружевами и такими же крахмальными наколками на ухоженных головках...
Генерал жестом приказал адъютанту налить себе полный фужер «Метаксы», посмотрел на часы, поднял фужер и зычным командным голосом перекрыл весь банкетный гул.
— Товарищи офицеры!!! Товарищи артисты!!!
В столовой мгновенно наступила тишина. Все повернулись на генеральский голос и замерли.
Рядом с Лешкой Самошниковым и актером, игравшим Шмыгу, в компании с сильно выпившими полковником и подполковником и их женами в люрексе...
...дисциплинированно замерла с подносом в руках хорошенькая Юта Кнаппе — молоденькая официантка из офицерской столовой...
— От имени командования вверенной мне дивизии и от имени ее политотдела, а также от лица всего офицерского, ну и, само собой, сержантского и рядового состава нашего подразделения хочу поблагодарить всех участников сегодняшнего представления! Мы, стоящие на страже рубежей нашей родины на чуждой нам территории, высоко оцениваем ваш приезд к нам!..
— Ура-а-а-а!.. — из дальнего угла завопил пьяный в стельку майор.
Испуганно оглядываясь, его жена зажимала ему рот и шептала:
— Замолчи, идиотина!.. В Союз захотел, сволочь?! Нажрется — себя не помнит...
— Оноприенко! Я вот тебе сейчас покажу кузькину мать!.. — рявкнул на майора генерал. — Веди себя!.. У тебя, понимаешь, завтра в батальоне контрольные стрельбы, а ты, понимаешь!.. Повторяю, товарищи офицеры и товарищи артисты! Мы, как передовой авангард нашей родной Советской Армии, неразрывно связаны с нашим народом, очень благодарим всех наших советских театральных и прочих деятелей за вашу прекрасную, я бы даже сказал, патриотическую самодеятельность!!!
Все бурно зааплодировали.
Лешка с недоумением посмотрел на партнера — Шмыгу:
— Какая «самодеятельность»?! Что он мелет?
