Гийом Мюссо - Бумажная девушка
— Да, это куда проще… — разочарованно протянула Билли.
Мне хотелось убить ее, но я лишь глубоко вздохнул, чтобы немного успокоиться.
— Будете сидеть сложа руки и пачками жрать таблетки, никогда не вернете подружку!
— Вы ничего не знаете о моих отношениях с Авророй. И, между прочим, я перепробовал все, чтобы снова завоевать ее сердце.
— Наверное, вы допустили оплошность или выбрали неподходящий момент. А может, решили, что хорошо знаете женщин, хотя на самом деле ни черта не понимаете в их психологии. Думаю, я смогу помочь…
— Если вы и вправду хотите помочь, то помолчите минуту. Всего одну минуту!
— Хотите избавиться от меня? Тогда садитесь за работу. Чем быстрее закончите третий том, тем быстрее я вернусь в свой вымышленный мир!
Довольная собой, она скрестила руки в ожидании ответа, но я молчал.
— Послушайте, — заговорила она с энтузиазмом, — предлагаю сделку. Мы едем в Мексику, я помогаю вам вернуть Аврору, а вы пишете заключительную часть трилогии, потому что для меня это единственный способ вернуться домой.
Я потер глаза. Ее сумасшедшая идея сбила меня с толку.
— Кстати, я захватила ваш компьютер. Он в багажнике, — добавила она, словно это могло повлиять на мое решение.
— Все не так просто. Нельзя заставить человека создать роман. Для этого нужно особое настроение. И потом, чтобы написать книгу, я должен полгода работать как проклятый. Это адский труд, на который у меня сейчас нет ни сил, ни желания.
Она передразнила меня:
— «Все не так просто»… Ему, видите ли, нужно особое настроение…
Несколько секунд она молчала, а потом взорвалась:
— Прекратите упиваться своим горем, черт возьми! Если не покончите с этим, то скоро сдохнете. Гораздо легче разрушать себя, чем набраться смелости и вернуться к нормальной жизни, так ведь?
«В точку».
Я промолчал, хотя ее аргумент задел меня за живое. Она была права. И, кстати, когда я выбросил в окно скульптуру, что-то во мне всколыхнулось: я взбунтовался, мне захотелось самому распоряжаться своей жизнью. Но порыв прошел так же быстро, как и возник.
Билли почувствовала, что я дал слабину. Еще чуть-чуть, и она швырнет мне в глаза всю правду.
— Знаете, что произойдет, если вы не решитесь сразиться с собой?
— Нет, но, думаю, вы сейчас расскажете.
— Будете принимать все больше таблеток и наркотиков, с каждой дозой опускаясь все ниже и испытывая к себе растущее отвращение. А поскольку у вас нет ни копейки, то кончите жизнь на улице. Однажды утром вас обнаружат мертвым с торчащим из вены шприцем.
— Восхитительный прогноз.
— Если вы сейчас не возьмете себя в руки, то уже никогда не напишете ни строчки.
Вцепившись в руль обеими руками, я отсутствующим взглядом смотрел на дорогу. Да, она права. Но, возможно, уже поздно бороться: я давно попрощался с жизнью и плыл по течению.
Билли строго посмотрела на меня:
— Все эти гуманистические ценности, которые вы проповедуете в своих книгах: не поддаваться отчаянию, верить во второй шанс, собрать волю в кулак и, оправившись от тяжелого удара, начать жизнь заново… Признайтесь, проще писать, чем самому следовать этим советам!
Неожиданно ее голос надломился, словно под тяжестью переживаний, усталости и страха.
— А как же я? Вам плевать на меня! Из-за этой истории я лишилась всего: семьи, работы, крыши над головой. Я оказалась одна посреди чужой реальности, а единственный человек, способный помочь мне, думает только о себе.
В ее голосе звучало отчаяние. Я с удивлением повернул голову и с легким смущением посмотрел на девушку, не зная, что ответить. Ее лицо заливало солнце, глаза сияли, как бриллианты.
Бросив взгляд в зеркало заднего вида, я в мгновение ока разогнался до максимума, обогнал длинную вереницу машин и развернул «Бугатти».
— Куда мы едем? — спросила она, вытирая внезапно набежавшую слезу.
— В Мексику. Спасать мою жизнь и придумывать вашу.
15
Договор
Слова на бумаге создали его, и слова на бумаге — единственная штука, которая может избавить нас от него.[26]
Стивен КингМы остановились на заправке сразу за Торранс-Бич. Возможно, на «Бугатти» действительно стоял мотор от ракеты — по крайней мере, горючего она потребляла столько же.
Пасифик-коуст-хайвей
Саус-Бэй, Лос-Анджелес
Два часа пополудни
На заправке было полно народу. Чтобы не стоять в очереди, я подъехал к автоматической колонке. Выходя из машины, я чуть не заорал: нога болела все больше, щиколотка начала распухать. Я вставил карту, набрал пин-код, и тут на экране высветилось сообщение:
На вашей карте недостаточно средств
Я вынул свою пластиковую карту, потер о рукав и снова засунул в автомат. Безрезультатно.
«Ч-ч-черт…»
Я открыл кошелек — там лежала одна несчастная двадцатидолларовая банкнота. Наклонившись к машине, я раздраженно бросил:
— Карта не работает!
— А вы что хотели? Вы теперь нищий, а карта не волшебная.
— У вас случайно нет денег?
— Где бы я их спрятала, по-вашему? Я упала к вам на террасу в чем мать родила! — невозмутимо ответила Билли.
— Спасибо за поддержку! — пробурчал я и, хромая, направился к кассе.
Внутри толпился народ, негромко звучала знаменитая «Девушка из Ипанемы»[27] в исполнении Стэна Гетца и Жуана Жилберту. К сожалению, со временем этот шедевр потерял часть обаяния — неудивительно, ведь его сорок лет крутят в лифтах, супермаркетах и в местах вроде того, где я сейчас находился.
— Вот это тачка! — присвистнул кто-то в очереди.
Несколько клиентов и служащих с любопытством разглядывали через стекло «Бугатти». Вскоре вокруг меня собралась небольшая толпа. Я объяснял типу за кассой, что моя кредитная карта не работает, а он спокойно выслушивал эти жалобы. Когда ты прилично выглядишь, да к тому же ездишь на машине стоимостью два миллиона долларов, не так важно, что у тебя нет денег даже на десять литров бензина. Внезапно со всех сторон посыпались вопросы, ни на один из которых я не мог ответить. Действительно ли, чтобы заказать такую машину, нужно заплатить аванс триста тысяч долларов? Правда ли, что у нее есть секретный ключ, который позволяет разогнаться до четырехсот километров в час? Говорят, что одна коробка передач стоит сто пятьдесят тысяч долларов, это так?
Тут один из клиентов, только что оплативший бензин, — элегантный мужчина лет пятидесяти с седеющими волосами, в белой рубашке с воротником-стойкой, — шутя, предложил купить у меня часы, чтобы я мог заправиться. Он готов был заплатить пятьдесят долларов. Начались торги, ставки росли с ошеломительной скоростью. Один служащий предложил сто долларов, другой сто пятьдесят, а владелец магазина — все двести…
