Роман Лерони - Не говорите с луной
— Ты и с моим «делом» знаком?
— А ты хотел, чтобы я просто так с тобой сейчас сидел и трепался о таких вещах, и позволил незнакомому человеку находиться на таком объекте, как пограничная застава?
— Нет, конечно.
— Ты, кажется, забываешь, что я из Конторы.
Александр ничего не ответил. Через небольшую паузу они продолжили разговор. По словам Сазонова, наиболее странными был другие обстоятельства. Прежде всего, появление «архаровцев» на базе.
— Последний раз я слышал о них, когда они появились на N1‑й заставе. Появились за неделю до гибели Кадаева. Сидели там, водку жрали, да массу давили. Капитан же Кадаев был на базе бригады и должен был пригнать для Четвёртого взвода отремонтированную «бэху». Он пригнал. На следующий день погиб. В тот же день эти ублюдки ушли на базу к таджикам, и их оттуда тут же забрали вертушкой. Если исходить из того, что случайностей нет, то Кадаев — их рук дело.
— Умеешь ты успокоить, — снова поёжился Александр.
— Я тебя не успокаиваю, Санёк. Готовлю я тебя. В собственном соку, но по своему рецепту. А то ходишь, строишь тут службу грамотно и толково, а сам, как агнец на заклание…
— Иди–ка ты к чёрту! И так тошно…
— Извини…
— Да, ладно… Слушай, если ты так хорошо в «личных делах» разбираешься и имеешь доступ к ним — наверняка же знаешь, кто они.
— Вот к чему меня Контора не пускает — так это к делам этих «архаровцев». — Виталий скорчил недовольную гримасу. — Но кое–что я всё–таки знаю. Определённо, что они имеют не последнее отношение к Конторе. Это точно. Подчиняются известному тебе Супруну, в народе
— Лунатику. Часть из них вышла из Афганистана в восемьдесят девятом году, где они служили «срочную» в Комендантской роте в Рабуле.
Думаю, что все они имеют прямое отношение к известному скандалу с покойниками…
В своё время это была громкая история, когда личный состав одной из комендантских рот, попросту грабил покойников, которых готовили к отправке на родину в цинковых гробах. Добытые таким образом ценности и обмундирование они сбывали местным духанщикам. Кроме этого, они использовали последнее обиталище погибших солдат, в качестве контейнеров, для переправки через границу валюты и контрабанды. Разбирательство по этому делу началось весьма громко, а затем, тихо, незаметно заглохло, и ничего не было известно о дальнейшей судьбе циничных мародёров.
— Немало из них пополнили свой опыт в Прибалтике, Баку, Тбилиси и Чечне. Если предположить, что они набрались смертных грешков по самое «не хочу», а Контора взяла их за жабры и заставила заниматься тёмными делишками — это предположение будет не таким уж и далёким от истины.
— И что мне теперь делать? — едва не возопил Александр. Он снова закурил. Его начало подташнивать, но он упрямо глотал горький неприятный дым.
— Прежде всего выжить, и надеяться, что Лунатик просто подписал тебя под своё дельце. А потом будем сидеть и кумекать, ища твоего тайного «воздыхателя», который тебе жизнь решил укоротить. Если он есть — будь уверен, что в две головы мы его вычислим.
— Как выжить? Я же, б…ть, даже трёх тропинок не знаю на ста квадратных метрах вокруг этой вышки! Ох…ть! Сазонов повернул к Александру карту «лицом».
— Теперь смотри сюда. Этот аул самый дальний от границы на участках двух наших застав, N1‑й и N2‑й. При этом эта дальность не мешает местным жителям успешно заниматься контрабандой. Тридцать дворов, одна улочка — вот тебе и весь Тимур — Шалик.
— Меня Супрун предупредил, что из аула есть всего два выхода.
— Да? — удивился Виталий. — Этот хитрый шакал или просто слукавил, или… Он не раз там был. Короче, смотри на карту.
Виталий очень подробно и обстоятельно рассказал всё, что он знал об этом посёлке, не смотря на то, что сам там ни разу не был — это с его слов. Оказалось, что те два выезда, которые указал майор, как пути отхода, были пригодны для автотранспорта. Тимур — Шалик был прилеплен к пологому, по местным меркам, склону горы. От дворов же было немало проходов по этому склону как вверх, так и вниз.
— Если придётся спешно отходить, иди в гору. Не позволяй никому оседлать высоту. Там масса промоин, оврагов и валунов, за которыми можно схорониться и успешно держать круговую оборону. Вниз не иди. Там ручей. Ты Пяндж видел. И ручей сейчас также бушует. Местные жители, если будут отходить — пойдут туда. Что бы они ни делали, ни в коем случае не лезь за ними. Сомнут и скинут в ручей. К утру ваши тушки прибьёт к берегу Афгани.
Он пометил на карте три дома.
— Эти домики наиболее подходят для того, чтобы вести наблюдение за главными подходами к кишлаку. По самой дороге тебе соваться не надо. Километра за полтора, во–от в этой низинке, нащупаете тропинку и пойдёте по ней. Если найдёте её — с пути уже не собьётесь. Там идти можно будет только по ней. Сначала поднимитесь на эту гору, затем спуститесь в распадок. Несколько лет назад был оползень в горах выше. Он перекрыл русло ручья, как плотиной. Сейчас там озеро. Полно воды. В ложбинке не сухо, но пройти можно. Из неё поднимитесь на следующую гору, и по этой горе, по её склону обойдёте селение сверху. На подходе вас не должны заметить. Там выберешь пару позиций, закрепишься и будешь оттуда руководить всем, что будет происходить внизу. Будешь видеть всё, как на ладони. По паре архаровцев отправишь вниз, чтобы перекрыли дорогу с двух концов. Оставшуюся пятёрку отправишь, чтобы дворы шмонали. Если там действительно караван, местные бахчи не будут париться, чтобы где–то перепрятывать добро. Они просто развьючат ослов и мулов, а скарб сложат рядом на помостах и сверху накроют брезентом. На случай непогоды. Кстати… Вполне возможно, что сегодня будет дождь. Я получил метеосводку.
Александр посмотрел на наручные часы. Была половина третьего.
— Я смотрел по карте: до кишлака, по моим расчётам, пешим порядком идти чуть больше четырёх часов. Марш–бросок едва ли осилю — свалюсь на первом километре. И лучшим выходом будет пристрелить меня. Выдвинемся в двадцать ноль–ноль, и на «контроле» будем между полуночью и часом ночи.
— Не думаю, что твои расчёты верны, — покачал головой, Виталий. — Вы будете двигаться в полной темноте и в горах, большую часть пути по дороге. Но в темноте вряд ли будете делать больше трёх километров в час.
–
Супрун же ПНВ передал! — спохватился Левченко. — Чтобы не посадить аккумуляторы, будем использовать их на короткое время, чтобы просмотреть следующий участок пути.
— Всё, что делает Супрун — лажа 60! — со злостью вставил Виталий.
— Пока ты пытался построить его братков 61, я взял привезённые Лунатиком «ночники» и проверил их в леднике — там темно, хоть глаз выколи. Ни один из них не работает. Лунатик не впервые списывает всякий ненужный хлам таким образом. Я не проверял рации. Но думаю, что мало какая из них в рабочем состоянии.
— Б…ть, урод!
— Надеюсь, теперь ты понимаешь меня?
— Я‑то тебя понимаю, и понимал с самого начала. Но это не меняет сути дела. Теперь будем идти на четырёх 62, буквально, руками щупая себе дорогу. В лучшем случае будем на месте к трём ночи!
— Да, не прыгай ты так! — успокоил его начальник заставы. — Всё не так плохо, как кажется… У нас есть транспорт. Я подвезу вас. Во–от до этой точки.
Он указал пальцем место на карте. Это была та самая первая гора, где они планировали свернуть с маршрута и спуститься в распадок.
— Возьму «сто семьдесят двойку», закину на броню вас и ещё пару стрелков из роты. Взял бы больше, но куда грузить то, что вытянете из кишлака? Будем ехать медленно, чтобы не очень–то шуметь. На этом месте стану и буду ждать вашего отхода. Потом подберу. Если начнётся бой — выдвинусь и прикрою. До этого момента буду стоять на месте, слушать ночь и эфир.
60 Лажа (банд. сленг) — обман, мошенничество.
61 Браток (банд. сленг) — бандит, член преступной группировки.
Идти на четырёх — т. е. на четвереньках.
Александр повеселел. Предложение Виталия было толковым. Осознание того, что в трудный момент, если он наступит, его прикроют надёжные люди, вселял хоть какой–то оптимизм. Иначе перспективы выглядели не лучше той ночи, которая предстояла в чужих, незнакомых и опасных горах.
— А мины?
— Есть такое, — согласился Веталь. — Всю дорогу они, конечно, минировать не будут, но километра за полтора могут и мин насовать и сигналок наставить. Поэтому остановимся именно здесь. А когда надо идти на выручку — будем щупать. Своего взводного дашь? Он хороший сапёр и стрелок отменный.
— Да, бери кого хочешь! — воскликнул Александр, для которого такая малая надежда стала иметь особое значение. Он имел шанс выжить!
— Нет, мне нужен Костюк. На «семьдесят двойке» стрелок хороший. Ефрейтор Куранбаев. Механик так–себе, но по дороге проедет. Я, да, мой следопыт, Соткин. Ты его сегодня видел.
