Мартин Миллар - Молоко, сульфат и Алби-Голодовка
Я лежу в кровати и беспокоюсь обо всем понемножку, что-то у меня не так с кровью, наверное, я подхватил СПИД.
Даже если почти достоверно известно, что у тебя ужасное неизлечимое заболевание, все равно трудно сделать анализ крови – надо идти в больницу разумно объяснить как надеешься что на тебя поработает наука и не могли бы вы срочно проверить мою кровь пока я здесь подожду а в ответ – иди к черту. Ублюдки.
Как-то раз в отчаянии я пошел сдавать кровь, решив, что, если со мной что-то не в порядке, это заметят, по идее, они проверяют кровь, прежде чем залить ее больным. Я, конечно, не верю, что сдача крови – занятие альтруистическое, мне кажется, у нас берут кровь и продают ее в США.
Сдавать кровь было не очень жутко, я себе казался смелым и полезным для общества, мне не было больно, но пока из меня лилась кровь, с полчаса пришлось лежать на столе. Я-то думал, они пропорют в вене дырку, и пинта крови выльется за двадцать секунд, но это занимает уйму времени. Кровь вытекает в прозрачный мешок, и если ты не совсем здоров на голову, на него даже можно посмотреть. А вот случись пожар, эвакуация, а ты тут валяешься с трубкой в руке – тогда как?
Отдохнув после сдачи крови, я иду за обещанной чашкой чая. Медсестра мне отказывает, вы что, совсем свихнулись, стал бы я сдавать кровь, если б знал, что в конце мне и чашки чаю не дадут? Она пытается запудрить мне мозги жалкими объяснениями – мол, это у вас первый раз, вам нельзя чая, что-то там про температуру тела, и выдает мне апельсиновый сок, но это совсем не то.
Печеньем они там кормили – я съедаю сколько влезает, но таблетки железа мне тоже не дают, дрянное обращение с национальными героями, вам не кажется?
Китаец отсиживается в кабинете ночного клуба. Он хочет поместить в журнал объявление о знакомстве и раздумывает над формулировкой. «Красивый, богатый азиатский коммерсант в сфере наркобизнеса ищет жену из аристократической семьи». Не звучит. Надо будет слегка доработать.
By немного собирается и выигрывает. Он уже полностью ушел в медитативное состояние, его сознание переплывает из тела в игральный автомат. Став машиной, By смотрит на себя снаружи и управляет своим телом.
Заполнившая галерею толпа излучает жар, в помещении душно, шумно и пахнет сигаретным дымом. Обстановка весьма способствует видеоиграм, Чен ею наслаждается и черпает силы из нездорового воздуха.
С деньгами на полтора пива Фрэн и Джули отправляются в паб неподалеку. Они в полной уверенности, что раздобудут еще – в пабе дружелюбная публика, девицы знакомы со многими завсегдатаями, и даже если денег нет почти у всех, у кого-то найдутся обязательно. Ну а если нет, Фрэн и Джули выживут, у них с собой столько сульфата, что и гиппопотам взлетит – сульфат точно не даст умереть со скуки.
Брикстонский паб вполне сносен для паба, его часто посещают люди, озабоченные правильным оттенком краски для волос и как прожить до следующего пособия, не умерев от голода. Социальное обеспечение наводнено сотрудниками, которые наслаждаются тем, что другие голодают, да, сообщают они по телефону, мы выслали вам деньги, когда на самом деле они давно уже утеряли твой запрос, понятия не имеют, где он находится, и им абсолютно наплевать.
Спиды вставляют недалеко от паба, девицы заходят туда счастливыми, спускают все деньги на полтора пива, уговаривают его за несколько секунд и с энтузиазмом разглядывают посетителей в поисках кого-нибудь, готового угостить их алкоголем. Джули ерошит руками свои густые волосы цвета радуги и делает то же самое с коротким ежиком Фрэн.
Ну, кто купит нам еще выпить, совещаются они, может, та женщина, мы вроде с ней как-то встречались?
Я просыпаюсь с головой под одеялом.
Это знамение – я сегодня из постели не выберусь. Какое-то время я нежусь, обожаю просыпаться и не вылезать из кровати – конечно, если я не просыпаюсь больным.
Ну вот, я лежу и совершенно не собираюсь в ближайшем будущем шевелиться, а тут раздается стук в дверь.
Иесу, кому я понадобился в такую рань? Я высовываю руку и нашариваю часы, каким-то чудом они оказываются неподалеку – четверть двенадцатого. Какое хамство, теребить людей в четверть двенадцатого, думаю я, не желаю вставать и, кроме того, я все еще пугаюсь стуков в дверь, вдруг это Памела Паттерсон или китаец меня нашел.
Я решаю не открывать, но стук настойчивее, и я вспоминаю, что просил Фрэн и Джули зайти. Они будут с тренером кунг-фу, которая, конечно же, пропагандарует здоровый образ жизни и начинает носиться но улицам еще до восхода солнца. Я выбираюсь из кровати, смотрюсь в зеркало, нащупываю на полу какие-то штаны, натягиваю их, опять смотрюсь в зеркало, пытаюсь привести волосы в порядок, застегиваю штаны, смотрюсь в зеркало и иду к двери.
Прижавшись к глазку, я, к невероятному своему удивлению, обнаруживаю за дверью Джун – девушку, с которой однажды переспал после концерта. Смотрите-ка, наверное, я ей сильно понравился, если она разузнала, где я живу, и пришла навестить.
Я радостно отворяю дверь, она достает из сумки пистолет и наводит его мне в грудь.
Кросби и Уизерс совещаются в Главном Молочном Управлении.
– Алби-Голодовка все еще жив, – недовольно замечает Кросби.
– Ну, ситуация вышла из-под контроля, – отвечает Уизерс. – Агентство же не знало, что их убийца обратится к религии прямо по пути на задание.
– А как он сейчас?
– Все раздает листовки. А незадолго до прибытия следующего убийцы мистера Голодовку кто-то предупредил, и он залег на дно. Ну да ладно, его убьют с минуты на минуту.
– Хорошо, – говорит Кросби. – Теперь об отделении «Удачной Покупки», фабрикующем на тебя дело. Крупные сети магазинов не могут рекламировать соевое молоко, это не в наших интересах. Мы должны опозорить управляющего и очернить этот товар. И то и другое – плевое дело, он, наверное, и так мошенник, а соевое молоко, скорее всего, на вкус омерзительно – как и остальные соевые продукты.
Они обсуждают детали. Когда план выработан, Уизерс уходит с работы. Он направляется в управление Ассоциации Директоров и заходит в комнату на первом этаже с табличкой «Отдел Аннулирования Уголовных Преследований».
Управляющий «Удачной Покупки» празднует с женой.
Сейчас они едят в ресторане, затем пойдут в клуб. Жена управляющего с нетерпением ожидает этого события, она очень редко выходит в свет. Обед в ресторане обходится совсем не дешево. Жена недоумевает – как люди могут брать столько за еду, что бы они там с ней ни делали? Однако это совсем не много для человека, которому скоро выплатят премию, поэтому она старается не думать о затратах. Выдавай мне столько денег в день, и мне не будет совсем уж тоскливо, думает она.
А еще жене кажется, что она слишком стара для ночного клуба, но муж уверяет, что знает правильное место в Сохо, куда ходят повеселиться его начальники.
Шпинат ничем не лучше латука – покупаешь его, кладешь в кастрюлю, варишь, достаешь и думаешь: господи, спаси и помилуй, ты надо мной издеваешься, неужели кто-то поглощает это с удовольствием? Эта дрянь в тарелке похожа на экзотическую зеленую плесень, говорят, в ней много железа, но лично я лучше пожевал бы разделочные ножи.
Собравшись с силами, я обнаруживаю, что на вкус шпинат чуть приятнее, чем с виду, но это совсем не достижение. Я пытаюсь скормить его хомяку, но тот к нему даже не прикасается, я уже и так здоров, говорит он.
Между полезностью еды и ее вкусовыми характеристиками существует какая-то сложная зависимость, но, боюсь, постичь ее моим мозгам не под силу. Похоже, кто-то пытается меня проучить – если хочешь жить, Алби, придется тебе временами жевать шпинат.
Фрэн и Джули пьяны в дым.
Они уходят из закрывающегося паба довольные и направляются в крысятник за углом, где начинается концерт. Какой-то добрый человек доводит их до места и показывает вход. У девиц нет денег, но они знакомы с охранником, который пропускает их, зная, что в противном случае поднимется дикий шум.
– Пока у нас ничего вечерок, – говорит Джули. Фрэн согласно мычит.
Этот поворот событий мне решительно непонятен. Почему эта женщина тычет в меня пистолетом? Я оплошал в постели? Ну неужели все было так плохо?
Может быть, она хочет забрать свои военные штаны – так ведь надо только попросить. Я безуспешно пытаюсь что-нибудь сказать. По-моему, Джун слегка озадачена.
– Ты что, Алби-Голодовка? – спрашивает она. Я киваю.
– Я пришла тебя убить, – сообщает Джун. – Я работаю на Правление по Сбыту Молока.
Это в голове не укладывается, у меня подкашиваются ноги.
Джун входит и закрывает за собой дверь, не отводя пистолета от моей груди.
Джун стучится в дверь, никто не отвечает, она стучит опять и слышит шаги. Дверь открывается, Джун достает пистолет, целится и уже почти спускает курок, когда в изумлении понимает, что перед ней стоит не кто иной, как парень, с которым она переспала буквально на днях.
