Мартин Миллар - Молоко, сульфат и Алби-Голодовка
Обзор книги Мартин Миллар - Молоко, сульфат и Алби-Голодовка
Мартин Миллар
МОЛОКО, СУЛЬФАТ И АЛБИ-ГОЛОДОВКА
Господь бог, я, блин, развалина с лицом столетнего чучела, выйди я на улицу – от меня люди станут шарахаться, у меня выпадают волосы, и эта тетка из Правления по Сбыту Молока пытается меня прикончить. Если она узнает мой адрес, мне конец.
Я сижу, записываю регги с радио на кассету – шоу Дэвида Родигана – и обдумываю, как бы продать свои комиксы и при этом остаться в живых. На деньги от комиксов можно купить студийного времени и записать просто потрясающую пластинку, или же купить пистолет, чтобы уже наконец избавиться от тетки, которой меня заказали. И еще с пистолетом я смогу защитить свою долю Брикстонского рынка сульфатов. Ну серьезно, даже если мужик, который меня разыскивает, – китаец, это ведь не значит, что он из Триады? Ну что за радость Триаде в мизерной прибыли от Брикстонского сульфата?
Тут по всей квартире зеркала, маленькие и большие. Я стараюсь их избегать.
По Сохо уверенно прогуливается китаец. Вообще-то он родом из Гонконга. Закупает продукты, любуется солнышком и лениво подумывает о делах в Южном Лондоне, хотя, по большому счету, просто гуляет, очень собой довольный.
Я могу просидеть тут всю ночь. Вечность.
У меня кишки болят.
Если я чего-нибудь съем, может, боль и исчезнет, но я боюсь растолстеть. Если кто забредет проведать, может, стрельну сигарету. Я бросил курить, и это до того тоскливо, что я и говорить об этом не желаю. Я не хотел злить Правление по Сбыту Молока – начнем с того, что я сам не желал огласки. Я только хотел помочь. Ну откуда мне было знать, что у них случится самый неприбыльный май месяц с момента появления бухгалтерии?
Некоторое время назад я был очень болен. Не подумайте, что сейчас я здоров, но тогда был еще хуже.
Мой врач меня ненавидит. Разговаривает со мной, не скрывая презрения, всячески дает понять, что считает меня ипохондриком, но ведь знает, что я по правде болен, и мои страдания его развлекают. Богатый подонок, какого лешего он практикует в этом районе, если ненавидит нас? Ублюдок.
Джун обучалась в бразильской тайной полиции, сейчас работает наемной убийцей в Великобритании. Она известна своей осмотрительностью и безукоризненными результатами. То есть никто никогда не видел, как она убивает, никто ничего не знает о ее работе, и никто ничего не находит, кроме трупа с пулей – ну, иногда с несколькими пулями, она ведь не педант и не против всадить несколько, если надо. Но в большинстве случаев она приканчивает жертву в тихом месте автоматическим с глушителем, и все довольны – и Джун, и клиент, и ее агент.
На кухонном столе зеркальце – Джун подрезает волосы. Она всегда сама себя стрижет, и весьма неплохо, но совсем не огорчится, даже если ошибется и сотворит у себя на голове ужасное кривое гнездо.
Ей не так уж часто приходится убивать людей, она не жадная, а платят хорошо. На Правление по Сбыту Молока она прежде никогда не работала.
Да, продажа этих комиксов – дело нелегкое: прежде всего, их тьма-тьмущая, и если не нанимать грузовик, на который, кстати, у меня денег нету, как я доставлю их в лавку? А если уж я их доставлю (может, этот недоделок из лавки сам придет и их оценит? Не то чтобы я вот просто так дал им свой адрес, эта тетка-убийца может и пытки применить, чтобы выведать мои координаты, но недоделок ведь в любом случае не придет), кто даст гарантии, что они меня не ограбят? Ублюдки.
Мои комиксы стоят тысячи фунтов, но если владелец лавки узнает, что я на мели, зуб даю, он предложит мне гроши – мол, так уж и быть, я по-дружески заберу у тебя эти комиксы, что-то вроде этого. Я бы мог попугать его пистолетом. А, нет – я же не могу купить пистолет, пока не продам комиксы.
Можно проверить цены по каталогу, но не уверен, что эта информация доступна обычным людям. Всегда есть шанс, что владелец лавки захочет приобрести только избранное, и я не уверен, что оно того стоит – нанять грузовик туда и обратно, чтобы потом какой-то ублюдок купил всего несколько штук. Я знаю, меня обманут, я такие вещи жопой чую. Владельцу лавки следует быть поосторожнее, а то у него в спине окажется пуля.
О – может, мне ограбить магазин комиксов и унести самые ценные? Будут тогда знать.
Я люблю комиксы, особенно «Конана» и «Человека-Паука».
Китаец – личность весьма загадочная, и не только потому, что он китаец. Когда-то он занимался инспекцией качества героина в Бирме, на юге Золотого Треугольника.
После конфликта, в котором его босс-наркобарон был подчистую выкошен вместе с верными телохранителями, китаец бежал через Таиланд, Кампучию и Вьетнам в Австралию, а оттуда уже в Америку. Безопасность он купил на безграничную прибыль, полученную в наркоиндустрии.
В Америке у него были друзья, но он не остался там, а по неизвестным причинам уехал в Великобританию.
Сейчас он делает вид, что зарабатывает на жизнь уроками китайского. На самом деле у него всего одна ученица, да и та его подчиненная. Деньги свои китаец зарабатывает нелегально. Преподавание китайского – это прикрытие от любознательных репортеров. Где-то между детством в Гонконге и работой в Бирме он выучился Вин Чун кунг-фу и до смерти эффективно им пользуется.
В Лондоне у него есть связи и друзья семьи. Он контролирует большой объем наркотиков – весьма прибыльный и важный бизнес.
Ему очень нужно связаться с мелким дилером сульфатов из Брикстона.
В магнитофоне барахлят динамики, или, может быть, это усилитель – в любом случае, басы недостаточно громкие, а как прикажете слушать регги, когда не слышно басов?
Какова черта?
Какова черта?
С папашей Синбадом разговора-то.
А я тут как будто первый убийца,
Культурных наследий вампир-кровопийца.
Эта нищета – сущее наказание, знаете ли, в квартире ничего не работает, и я выгляжу лет на сто пятьдесят. Будь я богат или хотя бы состоятелен, не выглядел бы таким стариком – богачи и в старости хороши собой. И вообще, как это мне оказалось двадцать шесть? Что случилось?
Представьте себе, что вас покалечили – разломали череп, – и вам нужно поддерживать его руками, пока не придет помощь, а если отпустите, башка разлетится на куски. Мне бы это ну совсем не понравилось.
В Лидсе на фармацевтической фабрике «Бутс» взорвались химикаты. Местному населению якобы ничего не угрожает, но полицейские в качестве меры предосторожности советуют вымыть машины, и я с интересом ожидаю, появятся ли в результате этого взрыва какие-нибудь отталкивающие уродства.
Некоторое время назад я был очень болен, начал слепнуть, и моя кожа выцвела до бледно-желтого оттенка давно окочурившегося овоща.
С каждым приступом глаза мои по чуть-чуть закрывались, кожа бледнела и сморщивалась, и я спотыкаясь полз к доктору, с болями там, где мои органы пытались выбраться наружу, а доктор смотрел в мое опухшее миксоматозное лицо и заявлял, что у меня все от нервов.
– Но, доктор, – хрипел я, – мои внутренности рвутся наружу, и кожа у меня – как вчерашняя газета, левый глаз совсем закрылся, а из правого сочится кровь, четыре дня я не могу удержать в желудке ни крошки и ощущаю себя больным, даже когда мне становится лучше.
– Все в порядке, это просто нервы, у меня много таких пациентов.
Он глядит на меня презрительно.
– Но ведь я слепну.
– Учитесь расслабляться.
Я возвращаюсь с очередным сильным приступом. Увидев меня, секретарша содрогается от ужаса. Я нетвердо захожу в кабинет врача, в изнеможении падаю на пол и начинаю всхлипывать и хныкать.
Он прописывает мне валиум с таким видом, будто никогда в жизни не тратил времени бездарнее.
Интересно, перевоплощусь ли я после того, как эта сумасшедшая тетка с пистолетом меня застрелит. Если бы не предупреждение, меня бы уже не было в живых. Хотелось бы перевоплотиться в полной памяти, тогда бы я, наверное, смог управлять своей жизнью, а не постоянно ее просвистывать. Сначала отлежусь пару лет в колыбельке, ничего не делая, буду планировать стратегию на будущее, когда научусь ходить.
Я снимаю полиэтилен с окон на случай, если придется быстро сматываться. Не уверен, что полиэтилен удерживает тепло, но шумит ужасно. Так или иначе, я не хочу, чтобы эта убийца ворвалась сюда, размахивая топором, или автоматом, или чем там она собирается работать, а я, отчаянно пытаясь удрать в окно и получить свободу, спружиню от прочной целлофановой пленки и отлечу назад.
Наверное, следовало бы опять переехать. Но что делать с комиксами?
В Брикстоне молодежь таскается по улицам в раздумьях, откуда возьмется следующая доза наркотиков. Светит солнце, никто никого не беспокоит, музыка пульсирует из многочисленных музыкальных лавок, и царит общая атмосфера места весьма приятного для жизни.
Фрэн и Джули здесь нравится, они делят нижний этаж вполне приемлемого сквота, входная дверь – как в Форт-Нокс[1], и миллион кошек, в округе хватает наркотиков и кое-какая еда, легче легкого раздобыть яркую краску для волос, есть музыка и кинотеатр, где показывают не только фильмы для тупоголовых, а еще уроки самозащиты для женщин, и офис социальной помощи совсем неподалеку – да, бедность, но ведь все бедны? Довольно неплохая жизнь. Фрэн берет гитару и думает, где сейчас Алби-Голодовка, пора бы ему уже прибыть со спилами.
