Анна Бялко - Сказки о невозвратном
Оп-па! Я, конечно, знала, что меня на новом жизненном пути будут ожидать всяческие неожиданные трудности, но не думала, что они начнутся так скоро. Билет стоил больше, чем было у меня в кошельке. Собственно, у меня там почти ничего и не было, так, какая-то карманная мелочь на всякие разности вроде стакана сока в школьном кафетерии. Она никогда не давала мне много денег, впрочем, я подозреваю, много у нее и у самой не было, и я никогда не просила. Справедливости ради, большой нужды тоже как-то не ощущалось, я была одета, накормлена, обеспечена, а уж в последние годы, с появлением магии, у меня даже и интереса особого в деньгах не было, были вещи важнее. И я твердо решила ничего у нее не брать, уходя.
Я ничего и не взяла. Так, сунула в школьный рюкзачок немного какой-то одежды на первое время. Строго говоря, я вообще не была уверена, можно ли мне брать с собой хоть что-нибудь из этого дома, не будет ли там, скажем, каких-то следов темной магии, например, которые могли бы потом как-нибудь навредить моему новому миру… Не знаю, вроде ничего такого в природе не бывает, я не читала и не слышала ни о чем подобном, но на всякий случай… Да еще она мне столько рассказывала о памяти вещей… Нет, лучше не надо. Конечно, страшно хотелось взять с собой книжки, если не все, то хотя бы несколько, самых главных, но я не рискнула. Если уж простые вещи имеют память, то у магических книг ее должно быть столько… Ничего, я знаю их наизусть, и потом… Что же, моя наставница книжек мне не найдет?
Да, но книжки книжками, а ехать как-то надо… Денег на билет определенно tie хватает, наколдовать их прямо из воздуха я не могу… Этого и никто не может, между прочим, деньги — одна из немногих субстанций, не поддающихся прямой материализации, их нужно обязательно сначала заработать, и только потом что-то с ними делать, а я… Черт, до автобуса осталось пять минут!
Я с отчаянием уставилась на здоровенный билетный автомат. Он, казалось, издевательски подмигивал мне электронным дисплеем. Железяка поганая! И ведь ее не заколдуешь, не задуришь! Был бы на ее месте хоть какой-нибудь человек, хоть что-то живое, я бы могла попытаться внушить ему, что моих копеек как раз хватает на нужный билет. Но человеческая касса далеко, в другом конце автостанции, я уже не успею…
К перрону подкатил мой автобус. Люди, ожидающие его, выстроились в очередь возле водительской дверцы и исчезали в ней один за другим, показывая шоферу вожделенный билет. Сейчас все войдут и уедут, а я останусь тут, как дура, до вечера. И что тогда делать? Не возвращаться же мне обратно к ней. Хороша я буду.
Меня осенило в самый последний момент. Честно говоря, потом я долго не могла понять, отчего было не сообразить с самого начала, ответ-то простенький. Но хорошо, что хоть вообще догадалась. После того как очередной билетовладелец поднялся на ступеньку автобуса, предъявил водителю проездной документ и пошел по проходу к свободному месту, я подбежала к двери, вспорхнула в автобус, уверенным жестом протянула водителю пустую ладонь и пристально поглядела ему в глаза. Уловить волю, поймать, подчинить… Это оказалось гораздо легче, чем я думала. Водитель кивнул, пропуская меня, и через секунду я уже сидела на месте — возле окошка в последнем ряду. Автобус мягко чпокнул дверью, плавно откачнулся от перрона и поплыл, унося меня из этой жизни. Далеко. Навсегда.
Слегка успокоившись и отойдя от пережитых волнений, я решила, так сказать, проанализировать ситуацию. Скорей всего, выход, найденный мной, был не единственным и, наверное, далеко не лучшим. Я попыталась вообразить, как бы реагировали на мой поступок те, кто старше и опытней, но наставница почему-то никак не представлялась, зато она… Она уж точно меня бы не одобрила. Я прямо услышала у себя в голове ее недовольный голос. «Мошенничество, хуже того — по мелочи, еще хуже — со вторжением в человеческую личность. Что, без этого было никак нельзя? Это вообще допустимо только в случае прямой угрозы, причем даже не тебе, а твоим близким. Тебе что-то угрожало? Нельзя просто так трансформировать чужие мозги! Магия не для этого! Стыдно! Типичная светлая выходка, причем дешевая! Фу».
Я потрясла головой и фыркнула, отвечая сама себе, вернее, ей, той, которая была у меня в голове. Ну и подумаешь! Из-за ерунды столько шуму. А сама-то ты как бы поступила, святоша? Мне надо было ехать, я и уехала. Шоферу ничего плохого не сделалось, нечего и шум поднимать. И потом, что это значит — светлая выходка? А я, по-вашему, кто? Значит, все и есть правильно. И вообще, я молодец, справилась с первыми трудностями, а ты мне теперь не указ.
Звучало все это убедительно, но душе почему-то все равно было как-то… Как будто немного скользко. Радужное утреннее настроение рассеялось, и я не могла понять, отчего. Вместо бодрой уверенности я чувствовала какой-то легкий страх, и еще будто бы грусть, и еще что-то такое… От всего этого мне захотелось спрятаться, и я, даже не особенно вникая, на автомате, соткала и натянула на себя полог незаметности…
Это такая штука, которая делает тебя не то чтобы невидимым, а просто… Неразличимым, что ли. Прикрытый таким пологом, ты совершенно не выделяешься не только в толпе, но даже на фоне мебели. Ты есть, но на тебя никто не обращает внимания. Очень удобно во многих ситуациях, и колдовство требуется совсем плевое.
И тут меня будто стукнуло. Конечно! Я же могла сделать это и там, на остановке. Ну да, и войти, прикрывшись, в автобус, и не нужно было бы никакому шоферу голову морочить, и совестью потом мучиться не пришлось бы. Впрочем, не знаю даже, совесть ли это. Вроде я себе все объяснила… В голове снова всплыл ее голос: «Любая магия небесплатна, за любую надо платить, и при этом ненужная стоит дороже. Что бы тебе ни объясняли, каких бы красивых слов ни вешали, это закон природы». Может быть, эта хмурь на душе и есть та самая плата?
В общем, в другой автобус я пересела, не снимая своего полога. Вышла из первого, постояла, затерявшись среди пассажиров, и вошла в другой. Никто мне и слова не сказал. Можно считать, очень даже гладко все получилось, если не считать того, что в новом автобусе на меня едва не сел какой-то толстый дядечка. Он просто не различил меня в кресле, думал, никого нет. Потом, конечно, долго извинялся, говоря, что совсем забегался по делам, голова ничего не соображает, и как он только мог не заметить юную леди. Забавно, вот только ногу он мне здорово отдавил и она ныла почти полдороги. То нога, то совесть — еще задумаешься, какой способ полезнее для здоровья.
Приехав наконец в нужный мне город, я еще долго-долго плутала в поисках адреса моей наставницы. Город оказался таким огромным! Никто не знал, где находится нужная улица, и никто не рвался помочь мне в моих поисках. Так, махали рукой куда-то в неопределенную сторону, и все. Телефона у меня не было, денег на такси тоже. В конце концов, уставшая и замерзшая — несмотря на летнее время, ночи были прохладными, — я не выдержала, остановила проезжавшую мимо машину и… Ну да, ну нехорошо, ну и пусть. Я же не железная, в конце концов.
Наставница жила в маленьком домике на симпатичной тихой улочке — насколько я смогла разглядеть в темноте. Она меня не ждала и вообще, судя по всему, уже легла спать. Свет в домике не горел, а на мой звонок долго-долго никто не отзывался.
Я уже почти успела испугаться, когда за дверью зашаркали шаги и суровый, но такой родной голос произнес:
— Кто еще там? Уходите! Я сейчас вызову…
— Это я! — закричала я изо всех сил. — Не вызывайте никого! Я приехала к вам! Вы же меня звали!
Дверь чуть-чуть приоткрылась.
— Это ты, деточка?! — охнула моя наставница. — Вот это да! Как ты здесь оказалась? Ну заходи, заходи скорей!
Она распахнула дверь, и я наконец вошла внутрь. Наставница обняла меня. Выглядела она слегка растерянной.
— Я очень, очень рада тебя видеть, — сказала она. — Но просто…
— Я получила ваше письмо, — пустилась я в объяснения. — Вы написали — жду, я собралась, и — вот… Извините, что так поздно, но я не знаю города, а ваш дом было так трудно найти…
— Ну не труднее, чем твой собственный, — улыбнулась она. — Конечно, я писала тебе, это все в силе, но я не думала… Не ждала тебя так быстро. Как тебе удалось уехать?
— То есть? — не поняла я. — А что здесь сложного? Я села на автобус…
Тут я вспомнила свои дорожные трудности и запнулась. Мне как-то не хотелось рассказывать об этом наставнице. То есть не то что я собиралась это утаить, но вот так, с порога… Впрочем, она имела в виду совершенно другое.
— И у тебя не было… Тебя так легко отпустили? Ну, ты понимаешь…
До меня дошло, что она имела в виду мою… Ну в общем, ее.
— Да, совершенно. То есть она нисколько не возражала. Я показала ей письмо. Не все, конечно, а только ту, официальную, часть — ваша записка все равно ведь исчезла, — и она сказала — конечно. Сказала, что так и должно быть. И я поехала.
