Сергей Карамов - Новопотемкинские события
– Я занят!
– Мне срочно нужно, – настаивала старуха.
– Я занят! Минут через пять.
Дверь закрылась.
– Вы ответите на наш вопрос? – напомнил о себе Алексей.
– Да, ответьте или скажете, как сейчас вашим посетителям, что очень заняты? – добавил Топтыгин.
– Чего вам ответить? – нехотя протянул Писаренко. – Дня два назад звонил мне председатель партии «Единое Новопотемкино» господин Подпевалов, ему я всё рассказал.
– То есть Подпевалову нужно отвечать на вопросы, а нам нет? – обиделся Топтыгин.
– Ну, зачем так категорично?
– А разве не так можно заключить? – спросил Алексей.
– Нас избиратели постоянно теребят вопросами о капремонте домов! Что это за реформа, если ничего не реформируется? Только цены повышаете! – возмущенно воскликнул Топтыгин. – Реформа постоянного увеличения цен на жилье!
Писаренко снова нервно застучал пальцами по столу.
– Сколько можно грабить трудящихся? – продолжал Топтыгин.
«Как бы их выкинуть из кабинета?» – подумал он, раздраженно смотря на гостей, после чего, подбирая нужные слова, медленно проговорил, словно учительница рассказывает новый урок школьникам:
– Так, реформа наша идет полным ходом. Движется!..
– Куда она движется? – поспешил спросить Алексей, а Топтыгин успел добавить с усмешкой:
– В сторону вечного повышения цен на их услуги. О трудящихся не думают.
Писаренко вздохнул и попытался продолжить, стараясь не замечать иронии депутатов:
– Происходит перерасчет стоимости отопления, горячей и холодной воды, газа, электричества, текущего ремонта.
– Неужели? – всплеснул руками Алексей. – Реформа идет полным ходом?
– То есть происходит постоянное движение в сторону увеличения оплаты жилья трудящихся? – насмешливо заключил Топтыгин. – Это так выглядит реформа?
Зазвонил телефон на столе директора.
– Да, слушаю, – моментально по-начальственному произнес Писаренко, беря трубку.
– Точно меня ты слушаешь? – услышал он в трубке баритон мэра Новопотемкино. – Али не узнал?
– Ой, простите, Демид Демидович, как же, как же вас-то не узнать! – поспешно ответил Писаренко, покачивая головой. – Это я машинально.
– Как твои дела?
– Всё хорошо. Всё у нас в шоколаде!
– Точно?
– Да, просто отлично, всё у нас в шоколаде! Что-то нужно сделать или чего? – услужливо поинтересовался Писаренко.
– У меня тут полно заявлений от жителей двадцати домов по поводу капремонта, – продолжал Горемыков. – Ты понимаешь, что у меня денег на этот чертов ремонт?
– Да, Демид Демидович.
– Я должен сейчас строить аэровокзал и спорткомплекс, люди приедут на спортивные игры. Еще министр из Москвы скоро приедет, – недовольно говорил Горемыков. – Ясно? Ясно, какое строительство и какие расходы?
– Ясно.
– А если понимаешь, зачем доводить людей до подачи заявлений?
– Знаете, лично я никого не прошу писать мне или вам заявления, – откровенно ответил Писаренко. – Такие заявления я просто выкидываю в мусорку!
Оба депутата молчали и запоминала каждое слово директора РЭУ.
– Может, я чуть попозже вам перезвоню? – попытался выйти из положения Писаренко, поглядывая на напряженные лица депутатов.
– Ах, не вовремя я тебе позвонил?
– Нет, но у меня сидят депутаты…
– Ну и пусть они сидят, где хотят, хоть в тюрьме! – заорал Горемыков. – Ты мне отвечай, для тебя я начальник, я тебе помог с назначением на пост или нет?
– Да, вы, Демид Демидович…
– Или эти депутаты тебя назначили директором?
– Нет, вы, Демид Де…
– А раз так, если ты всё понимаешь, кто их учит мне заявления писать?
– Точно не скажу. Демид Демидович… Я все такие заявления в мусорку выбрасываю.
– Это выход? А если снова напишут?
Подумав минуту, Писаренко предложил:
– Можно посоветовать? Сказать примерно так: «Ваше заявление мы рассмотрим в ближайшее время» или «Через месяц создадим ответственную комиссию, которая займется проблемой капремонта в городе».
– Ладно, а через месяц что ты будешь делать?
– Через месяц многое может произойти. Может, та старуха, написавшая заявление, помрет?
– Ну, такое ты говоришь!.. М-да… Души у тебя нет!
– Черт, при чем тут душа? – раздраженно, уже не сдерживаясь и не обращая внимания на сидящих рядом и внимательно слушавших его беседу с мэром депутатов, красный от гнева почти рявкнул Писаренко в трубку. – И к чему она?
– Не скажи, Савва Никитич, не скажи. Только кричать на меня не надо, ясно? А то уволю тебя к свиньям собачьим!
– Извините, Демид Демидович…
– Ладно… Душа у человека должна быть, если человек, а не сволочь какая.
– Спасибо за сволочь! – обиженно сказал Писаренко, пытаясь не смотреть на депутатов и не зная, как избавиться и от беседы с мэром, и от них.
– Не за что, – великодушно молвил Горемыков, – но я тебя не оскорблял… Так, как у тебя с чествованием почетных дворников города?
– Всё хорошо, Демид Демидович, всё у нас в шоколаде.
– Точно?.. Как и с капремонтом? – хохотнул на другом конце провода Горемыков.
– Вчера проводили собрание, вручили грамоты.
– А почему в городе столько мусора?
– Выросло благосостояние наших горожан, потребление их возросло, так что коммунальные службы не справляются с таким возросшим количеством мусора в городе! – нашел ответ Писаренко, вытирая пот со лба.
– Гм, ловко ты придумал! А если честно?
– А если честно, чтоб мусор убирать, нужны люди. А где их взять на зарплату в три тысячи рублей? Нет дворников на такую зарплату.
– А как же у тебя есть почетные дворники?
– Вообще-то это ваша идея – награждать старых дворников, которые отработали своё и пошли на пенсию, но у нас есть и молодые кадры тоже.
Какой ты бред несешь?.. Ты думаешь, что говоришь:
– Не понял…
– У тебя молодые кадры только на бумажке или живые они? – допытывался Горемыков, повышая голос и стуча кулаком по столу. – Отвечай мне!.. Если есть молодые дворники в штате, как же нет людей для уборки мусора?
– Одно дело – держать кого-то живого в штате, – откровенно пояснял Писаренко, уже не обращая внимания на депутатов, когда приходится с самим мэром, желая только ответить побыстрее мэру и распрощаться с ним, – другое – держать эти штаты дворников только на бумаге. А эти низкие оклады в три тысячи рублей мы распределяем среди нуждающихся нашего учреждения.
– Ловко! Строишь потемкинские деревни в своем учреждении? – засмеялся Горемыков.
– Зачем вы так…
– И ты тоже в списках остро нуждающихся твоего учреждения?
Писаренко вздохнул и честно признался:
– Я – самый последний в этом списке.
– Но больше всех получаешь?
– Ну…
– Хотя и в конце списка?
– Стараемся… Всё будет у нас в шоколаде.
– Эх, Савва Никитич, души у тебя нет, – закончил беседу Горемыков, попрощался и повесил трубку.
Последние слова мэра оставили у Писаренко довольно неприятный осадок – их он вспоминал позднее не раз.
Положив трубку, Писаренко вопросительно взглянул на молчащих депутатов, словно спрашивая их: «Чего еще надобно? Не засиделись ли вы у меня в конторе, господа-товарищи?»
Алексею стал понятен взгляд директора РЭУ и он с улыбкой сказал, повторяя любимое выражение Писаренко:
– Ясно, всё ваше РЭУ в шоколаде.
– Знаете, – замялся Писаренко, – у меня много дел, может, в другой раз?
Алексей встал, поглядывая на Топтыгина.
Однако тот не торопился уходить, пытаясь добиться толкового ответа от ловкого и хитроумного директора:
– Но что-то конкретное мы можем услышать от вас? Хоть в двух словах?
– В двух словах нельзя, как и в десяти, – нашелся с ответом, ухмыляясь, Писаренко. – Несколькими словами можно лишь обозвать.
Топтыгин неспеша поднялся, неодобрительно смотря на Писаренко.
– Ну, ждите депутатского запроса и проверок, – буркнул Топтыгин.
– Всегда, всегда рады гостям!
Выходя из РЭУ, Алексей задумчиво обронил:
– Такова сюрреальная наша фантасмагоричная действительность!
– Вы это о чем? – не понял сложных для его понимания и его низкого интеллекта слов Топтыгин, думая в этот момент только о завтрашней встрече с избирателями в городском клубе.
– Обо всем понемногу, – уклончиво ответил Алексей, после чего спросил в свою очередь:
– Слышали вы о приезде министра из Москвы?
– Да, только не знаю, когда он приедет.
– Точно и я не знаю… Скоро.
– Скоро?
– Да, скоро. Будет проверять, как идет строительство аэровокзала и спорткомплекса.
Топтыгин недоуменно произнес:
– Но оно даже не начиналось!
– Да, только кирпичи, песок, цемент привезли.
– Какое безобразие! – возмутился Топтыгин. – Вот раньше…
– Не надо, – перебил быстро его Алексей, – только не надо насчет этого «раньше», хорошо? Прошу вас… Сейчас одни нерешенные проблемы, а раньше были другие… Да, как вам понравится проект будущего спорткомплекса со стеклянной крышей? Это в наших условиях, когда полгода холод и снег?
