Джойс Оутс - Блондинка. Том II
Какое же счастье светилось на этом прелестном личике, будет впоследствии вспоминать и дивиться Ди-Ди. Ее было просто не узнать!
6После того как Ивет шепнула на ушко Блондинке Актрисе, что ее ждет в гостинице сюрприз, вечер премьеры прошел словно в тумане, подогретом бензедрином и шампанским. И события, и лица мелькали и сливались в одно сплошное колеблющееся пятно, проплывали и проскакивали, как прибрежный пейзаж, снятый на пленку с какого-нибудь подпрыгивающего на волнах суденышка. Постарайся быть сегодня вечером в отеле одна. Там тебя ждет сюрприз, нечто особенное. Несмотря на утверждения отца, что он работал на радио и глубоко презирал Голливуд, Блондинка Актриса была убеждена, что отец присутствует на премьере фильма; ведь у него наверняка сохранились связи на Студии, и он вполне мог достать контрамарку. «О, если б он только назвал мне свое имя, я бы прислала ему приглашение. И он бы сидел рядом со мной!» А сейчас он затерялся в разношерстной толпе гостей. О, она знала! Она это чувствовала!
Он — пожилой человек, это ясно. Но не такой уж и старый, вряд ли ему намного больше шестидесяти. А шестьдесят — это ведь еще не старость, особенно для мужчины. Да достаточно посмотреть на того же мистера Зет. Нет, это красивый, благообразный седовласый джентльмен, такой достойный и одинокий. Чувствующий себя несколько неуверенно во фраке, ибо презирает претенциозные события, подобные этому. И все равно он обязательно придет, ради нее. Ведь сегодня действительно совершенно «особенное событие» в жизни его дочери.
Блондинка Актриса вся извертелась, непрестанно оглядывая толпу. Что было очень непросто, поскольку ее, что называется, живьем, «вшили» в кричаще розовое шелковое платье, подчеркивающее каждый округлый изгиб, каждую соблазнительную впадинку ее роскошного зрелого тела. И при этом она сияла ослепительной, как лампочка под высоким напряжением, улыбкой, и обшаривала взглядом толпу в поисках его. Если глаза их встретятся, она точно узнает! Возможно, ее глаза являются зеркальным отражением отцовских. Даже наверняка. Наверняка она больше похожа на отца, чем на мать. Всегда была похожа. О, она всем сердцем надеялась, что ему не будет стыдно за дочь, разряженную, размалеванную и выставленную напоказ, словно большая кукла. «Студийное произведение появилось как раз вовремя, взамен Бетги Грэбл». Она надеялась, что он не передумает и не покинет это сборище, дрожа от отвращения. Разве не писал он, что не смотрел ни одного фильма с ней и не собирается смотреть. «Он не одобряет "скотства"».
Блондинка Актриса отпила большой глоток шампанского, громко расхохоталась — веселые пузырьки щекотали ноздри. «Надо же, «скотство»! Жаль, рядом нет Касса, посмеялись бы вместе». Касс был единственным в Голливуде человеком, которому Блондинка Актриса могла довериться. Он знал о «низменном прошлом Нормы Джин, связанном с бульварной прессой» — именно так он все это называл. Да она могла бы рассказать ему если не все, то почти все.
Когда Блондинка Актриса приняла решение порвать с Близнецами, сделать аборт и согласиться на роль Лорелей Ли в «Джентльменах» — и это несмотря на скромную свою зарплату, составлявшую чуть больше одной десятой от доходов Джейн Рассел, — ее агент прислал ей дюжину красных роз и открытку следующего содержания:
МЭРИЛИН, ИСААК БЫ ТАК ТОБОЙ ГОРДИЛСЯ.
Да, наверное. Да и вообще все ею гордились. Ветераны Голливуда, продюсеры и исполнительные продюсеры, «денежные мешки» и их жены с цепкими злобными глазками — все они улыбались Блондинке Актрисе с таким видом, точно она наконец стала одной из них.
Во время просмотра фильма «Джентльмены предпочитают блондинок», который Блондинка Актриса уже видела несколько раз в полном виде и бессчетное число раз отдельными кусками (ибо в роли Лорелей Ли разве не добивалась она совершенства на съемочной площадке, донимая и выводя тем самым из терпения и актеров, и режиссера?), она вдруг обнаружила, что сосредоточиться ей очень трудно. О, это жаркое кипение крови! Это счастье, стучащее в сердце! Там тебя ждет сюрприз, нечто особенное. Как же рада она, что рядом с ней нет Бывшего Спортсмена; и В. тоже нет (кстати, он явился на премьеру со своей новой дамой, Арлен Дал); и мистера Шинна нет. Она рада, что одна сегодня вечером, в этом есть даже нечто возвышенное и благородное. Нечто особенное. В отеле, в твоем номере. Должно быть, все организовала Студия, снявшая для нее этот номер. Через мистера Зет или его офис, через человека, имевшего полномочия отдать распоряжения администрации «Беверли Уилшир» впустить посетителя в номер, занимаемый Мэрилин Монро. Ее возбуждала мысль о том, что мистер Зет, бывший до недавнего времени ее врагом, всегда говоривший с ней грубо, как с какой-нибудь шлюхой, узнал о ее отце и его стремлении воссоединиться с дочерью и наверняка желал им обоим, и дочери, и отцу, счастья. «Хеппиэнд, прямо как в кино! В конце длинного запутанного фильма». Перед тем как в зале стали гаснуть огни и раздались первые звуки музыки, Блондинка Актриса шепнула сидевшему рядом мистеру Зет:
— Я так поняла, сегодня, после приема, меня ждет в гостинице особенное свидание, да?
И мистер Зет с хитрой мордочкой летучей мыши таинственно улыбнулся и поднес кончик пальца к своим мясистым губам, как только что сделала Ивет. Да, может, все на Студии уже знают? Может, даже весь Голливуд уже знает?!
Они желают мне только добра. Ведь я — их Мэрилин. О, как же я люблю их всех!..
Странно все же — снова оказаться в «Египетском театре» Граумана. Это само по себе уже почти сцена из фильма: Блондинка Актриса возвращается в тот самый кинотеатр, где некогда одинокой маленькой девочкой боготворила таких же белокурых актрис, какой стала сама. После Великой депрессии театр Граумана отреставрировали, что обошлось в кругленькую сумму. Ибо в Америке началась новая эра — эра послевоенного процветания. Началась с превращенных в развалины стран Европы и стертых с лица земли городов Хиросима и Нагасаки. А вдали от них, на другом континенте, мощно и гулко забилось сердце нового мира.
И Блондинка Актриса, известная, как Мэрилин Монро, принадлежала этому новому миру. Блондинка Актриса непрерывно улыбалась. Но ее улыбке недоставало истинной теплоты, чувства или сложности душевной жизни, называемой «глубиной».
Атмосфера в Граумане царила самая оживленная и праздничная. Впрочем, успех картины «Джентльмены предпочитают блондинок» был вполне предсказуем. И она не стала открытием в отличие от «Асфальтовых джунглей» или «Входить без стука», или же «Ниагары» — фильмов, оскорблявших чувства определенной категории зрителей и специально рассчитанных на это.
«Джентльмены предпочитают блондинок» была картиной, заранее обреченной на самый широкий успех, претенциозной, показушной, дорогой — триумф вульгарности и дурного тона, произведением в чисто американском аляповатом стиле, прославляющем победу. Успех был неизбежен, и билеты на нее уже начали продаваться в тысячах кинотеатров по всей стране, и создатели фильма рассчитывали сколотить на нем многие миллионы.
— О Боже, неужели это я? — пропищала Блондинка Актриса, взирая на гигантскую и роскошную женщину-куклу, возникшую на экране, и крепко сжала руки мистера Зет и мистера Д. О, это барабанное биение пульса в крови, вызванное волшебной таблеткой!.. По правде говоря, она сама не понимала, какие чувства испытывает сейчас, да и испытывает ли вообще.
Шедший на Бродвее спектакль «Джентльмены предпочитают блондинок» был по сути своей набором отдельных музыкальных и танцевальных номеров, а вовсе не мюзиклом. Сюжет в фильме был покрепче, но ненамного; впрочем, дело было совсем не в сюжете. Получив сценарий, Норма Джин была просто шокирована примитивностью и бесцветностью своей героини. Ей хотелось, чтобы у Лорелей Ли было больше диалогов, хотелось изменить ее характер, придать новый поворот или отгенок тем или иным ее поступкам, возможно даже — глубину. Но ей, разумеется, не позволили. Она завидовала более «взрослой» и умной роли Дороти, но ей говорили:
— Послушай, Мэрилин, ты же у нас блондинка. Ты — Лорелей.
Блондинка Актриса смотрела фильм, и улыбка на ее лице начала увядать. Эйфория проходила. Ей уже не хотелось думать, что где-то в зале среди зрителей находится ее отец. И о том, что он подумает. Хорошенькая пустышка и вертихвостка Лорелей Ли и ее близняшка-брюнетка, ее друг и наставница Дороти мололи какую-то сентиментальную бредятину и вызывающе шевелили своими роскошными телесами. «Маленькая девушка из Литтл-Рока». О, что, если отец уже выскользнул из кинотеатра, так и не заговорив с ней? Что, если он, содрогаясь от отвращения (которое было вполне оправданным), вообще раздумал встречаться с Нормой Джин, своей дочерью?..
