Катерина Шпиллер - Дочка, не пиши!
– Я запрещу тебе пользоваться компьютером! Я выброшу твой ноутбук! Отключу Интернет на фиг!
Зная мужа, я понимала, что он может это сделать, поэтому предъявляла ему другие письма, иные отклики, со словами:
– А вот это, Женечка, помогает мне жить и чувствовать себя человеком. Ты понимаешь, от чего хочешь меня отключить?
Алексей:
Прежде всего, представлюсь. Муж своей жены, отец двоих детей. По образованию и профессии физик, кандидат физико-математических наук. Лет мне 35, через полмесяца 36. Да, в отношении к религии – хотел бы, чтобы когда-то мог с чистой совестью называться христианином, православным.
Книгу вашу прочел запоем, не отрываясь. Книг «Вам и не снилось», ни оригинальной, ни второй, не читал, кино не смотрел.
Сильно написано. И не только потому, что откровенно – откровенность равнодушным не оставит. Еще и просто по сюжету сильно. Включения дневника – действительно тяжело. Пока не прочитал, что вам стало лучше, пока думал, что это ваше настоящее состояние, – не мог и определиться в своем отношении окончательно. Хотя понятно, вы…лядок брат (простите мой «высокий» стиль, но после вашего рассказа про «анатомию» на иные его определения не тянет). Как пел Высоцкий, «если правда оно, ну хотя бы на треть»… Я понимаю, что он потом и не такой был, всякий был, что грехи молодости. Но это тяжелая вещь, без следа не остается, прежде всего, для самого парня, будущего мужика – или будущего калеки. Ну да бог с ним.
Сильно написано, именно как книга. И выдержки из дневника явно очень тяжело себя чувствующего человека. И само построение книги. И завязка, и развязка. Вряд ли оно все это так уж важно. Что важно – написано, любовь нелицемерная к детенышу заставит и белочку на чудовище-человека кинуться, не то что на того, кто все живые места в душе отбил, да как. Ну да, мама – но тем больнее била.
Я хочу сказать не про литературные достоинства, а про другое. Больше всего людям не хватает великодушия. Не хватало никому из описанных живых людей, персонажей книги. За исключением, может быть, Евгения. Мама – понятно и без вопросов. Знаем таких людей, сами такие. Хоть когда, хоть в чем, а и все такими бывают. Брат, папа, жена его, первый муж – ну, жалкие. Правда, разве что жена, Мура? По книге, может, и не так страшен ее грех – просто пришлись эти мелочи в общем-то на ваше больное место. Когда место больное, как ни коснись, а все как новая рана.
Великодушия не хватило всем, не хватает и вам. Понятно, вы не святая, а раненый человек. Ангелом себя не рисовали, а что поранили вас, то не ваша вина, правда.
И я вот про что. Вы все-таки очень хорошо, ясно и четко пишете, как надо. И что любовь – не в парениях духа, а в самых простых вещах, ситуациях. И что по умолчанию она не бывает, за звание матери ли, кого ли еще не дается и не отдаривается. И что не надо бы нам слов окончательных родным говорить – больно это и страшно бывает. Я вот как раз про это, последнее. Все-таки вы дочь своей мамы. Она не чудовище. Обычный человек, который иногда способен (был ли, сейчас ли?) на прозрения, на высокое – а иногда гадостью прикрывает не то грешки мелкие, не то пустоту в душе. Ну, так всякое бывает, живая душа ведь. А с возрастом кто становится мудрее – а кто просто из ума выживает потихонечку, становится уже и жестче. Ну, и страшно признать крах, а и нейронные сети в мозгу рвутся, человек уже становится не такой, каким быть ему дано на пике его зрелости. Дай бог нам, и вам, и всем не пройти тем же путем, не стать сухим и высохшим, не разменять сочность жизни на сочность плевков.
И вот я, никто для вас, просто голос из пустоты почти, хочу сказать ваше же: не говорите окончательно. Да, Бог дает нам любовь. Да, мы можем ее убивать. Могут и другие, когда постараются. Но вы – живая. И мама ваша, слава богу, живая. Пусть вы и не помиритесь до смерти. Пусть. Но со смертью ничего не кончается. Еще будет жизнь, будут и новые встречи. Разрешите себе иметь надежду, что и с вами еще не кончено, и всяко сердце повернуться может. И с мамой. Если бы вы были верующей, я бы сказал вам, что Бог верит в людей, и уподобиться ему – значит, тоже верить. Пусть ваша мама в жизни с дочкой своей, в этом самом главном творчестве своей жизни, оказалась несостоятельна. Ваша книга – тому приговор, это так. И пусть сейчас нет милосердия к лгущей, нет понимания, зачем оно вообще может понадобиться. Но вы живая – кто знает, как повернется сердце, ум. И она живая. Кто знает, в чем раскается, о чем пожалеет, пусть даже никто о том и не узнает – очень много надо сил иногда, чтобы публично признать себя недостойным. Очень.
Не прощайте сейчас. А вот если – и вдруг! – появятся силы душевные, сердце станет больше, впустите и свою маму в него. Пусть не при жизни, пусть после ее смерти. Все-таки и она – человек, живая. И о квартирах детям заботилась, и к книге своей, своей гордости, позволила продолжение писать, да какое – я не писатель, но кажется, мало кто бы принял такое вот для своего, выстраданного. И «хороший левак» – тоже, может, оно и от блядства внутреннего, а может, знаете, и как попытка унизить себя, чтобы сблизиться с дочкой. Ведь общение – это когда есть общее. Пусть бы и такое. Ну, не знаю, да и откуда мне? Но она – человек, живая. Пусть часто плохая, мелкая – но, и об этом вы сами свидетельствуете, не всегда. А раз так – Бог знает, что в ней все же на поверку настоящее, а что сгорит в огне страданий – при жизни ли или после смерти.
И вот вы раскрыли душу, написали, а откровение – как кровь из вены. Извините за слова, так и есть. Потому и прошу вас, имею право, как прочитавший, и тоже живой (местами, а местами мертвый и гниющий), вы помните, что не хватает нам великодушия. А если когда в душе что доброе о маме вдруг да откликнется, вы не гасите, пожалуйста.
И, простите дурака, не увлекайтесь Интернетом. В смысле, всякими публичными обсуждениями. Душу свою открываете многим, и тем жар ее дарите людям, но тем и сами остынете. Это давно известно, и со всеми так. Оно и просто, помолчать иногда надо, да и опять оживешь. И еще почти домостроевский совет, но все же слушайте мужа, все-таки он ближе всех к вам, а глазами любви все и видно так, как есть оно.
И – не ставьте на себе крест. Назвать свой недуг болезнью – хорошо на первом этапе, тогда это как глоток надежды, ведь болезни-то лечатся! Но потом, после, когда уже и лучше стало – не замыкайтесь на недомоганиях. Иногда и через них, как в море на пляже, откинув мысли про холодноватую воду и нестерильный песок – с размаха, да и захватит! И писать еще будете, и работу найдете – вы еще молодая, вон, и по книжке видно. Просто на месте раны долго еще будет рубец – но ране положено затянуться, только поменьше тревожьте. Не увлекитесь развитием этой темы. Дай бог вам жизни, с красотой дальних стран да теплом отношений с любимыми. Пусть поскорей заживет рана. Будет рубец, но это не страшно. С этим живут. Живем, в той или иной степени, все. Так и живем.
Ух, какое письмо! У меня дух захватило. Тогда еще Марина Казанцева не стала моим единомышленником и другом, но первой на этот комментарий к книге отреагировала именно она.
Казанцева Марина:
Вот нужные слова и доброе сердце. Давайте на этом остановимся и больше не будем кидать в автора помидорами. Я сожалею о своей жестокости и холодном суждении.
Разумеется, я тоже не могла не ответить Алексею.
Автор:
Алексей, спасибо за ваши слова и за такое внимательное прочтение моей книги. Я очень понимаю ваш пафос! Верите ли – я хочу простить, но не могу. Возможно, не время еще. Возможно, наступит это время очень не скоро. Наверное, вы правы: прощение придет. Но вот любовь уже не вернется. Мне кажется, это самое грустное. Любовь уничтожена, растоптана, расстреляна. И уже похоронена. Вряд ли случится воскресение.
Я очень хочу верить, что «со мной еще не все кончено», но, поверьте, шансов на обычную нормальную жизнь у меня практически нет. Вы говорите, что не надо увлекаться Интернетом, а это нынче для меня единственное место, где я могу реально существовать. Ни о каких иных «работах» и речи быть не может. Боюсь, что теперь это и есть моя жизнь. Я не умираю от горя из-за этого, я принимаю это спокойно, ибо все равно безумно благодарна судьбе за все, что случилось со мной в последние годы, за Евгения, за мои прозрения. Такого не ждала и не надеялась. Можно сказать, я сорвала джекпот! Поэтому в любом случае благодарю судьбу и радуюсь сегодняшней жизни. И главное, в моей жизни есть любовь: доченька, муж, милые друзья. Знаете, я в этом смысле богатый человек! И я буду любить жизнь, несмотря ни на что. Я научусь этому и буду счастлива.
Спасибо вам, Алексей. Ваши слова очень важны для меня. И очень меня порадовали. Всяческих вам благ!
Ремезов Константин:
Прочитал. Сильно! Сколько же мы, родители, будем мучить своих детей ради собственного тщеславия? Я встречал в жизни подобные примеры. В одном случае ребенка мучили игрой на флейте, которая ему на фиг не нужна была. Ребенка домучили до второразрядного оркестра, где он прозябает сейчас, перекантовываясь с хлеба на воду. Вернее, на водку. Несчастен и «благодарен» папе-музыканту.
![Игорь Афанасьев - [email protected] (ФАНТОМ - ЛЮБОВЬ)](/uploads/posts/books/122582/122582.jpg)
