Катерина Шпиллер - Дочка, не пиши!
Птице ответила моя новая подруга.
Казанцева Марина:
Хорошо у Птицы написано, убедительно. Но раз уж отдельные случаи могут служить аргументом, то давайте и я один такой приведу. Про девочку, которая не выплыла из родительского равнодушия.
Хорошая девочка была, маму слушала, в музыкальную школу ходила и возвращалась в темноте. Никто ее не встречал, и однажды, когда она вовремя не вернулась, мама не забеспокоилась. Не вернулась девочка и на следующий день. А оказалось вот что. Попалась она в темноте насильнику-рецидивисту, и тот на протяжении многих часов издевался над ней прямо на виду у всего дома. Потом потащил растерзанную двенадцатилетнюю девочку по подъездам, звонил в квартиры и предлагал за небольшую плату поразвлечься. И, знаете, нашлись желающие. Когда девочку нашли умирающую на снегу опять же там, где ходят люди, доставили в больницу и сумели разговорить, то спросили: отчего же она не кричала, не звала на помощь, не обратилась к прохожим? Девочка ответила: «Думала, они все такие».
Было это в нашем городе лет двадцать назад. Не знаю, выжила девочка или нет, жива ли по сию пору. Если жива, то, наверно, не раз спрашивала себя: а почему же мама, озабоченная музыкальным воспитанием дочери, не дала себе труда позаботиться и о ее безопасности. Ну, так как: прощать или не прощать такую мать?
Молодец ваша подруга, добрая у нее душа – к ней обратились, она помогла. А у Катерины мать не ищет никакого контакта, ей дочь нужна только в одном качестве – чтобы было куда плевать. Идти к такой матери с распахнутой душой? Подставить себя вместо плевательницы? Сделать и ребенка своего такой же подушкой для иголок?
Разговор не в первый уже раз скатился именно на тему заботы о дочках, для которых реалии современного мира смертельно опасны. Марина вспомнила эпизод из моей книги, где я описывала свой ужас от щупавших меня в автобусной давке мужиков. И произошел совершенно уморительный диалог с очередным… странным читателем. Посмейтесь!
Казанцева Марина:
Представьте себе такую картину: вы едете в битком набитом автобусе и вдруг замечаете, что какая-то тварь мужского рода щупает девчонку-подростка. Как водится, девочка в таком случае затаивается и лишь надеется, что ее оставят в покое.
Кошка:
Нет сейчас ни девочек таких, ни особей мужского пола, ни пассажиров.
Я с вами согласна в одном, можно быть в темноте убитым скинхедами. А можно пойти в супермаркет и встретить там очередного Евсюкова (пьяный милиционер, «прославившийся» расстрелом в супермаркете случайных людей. – Прим. автора). Да, случаются такие ужасные вещи.
Но увидеть в общественном транспорте то, что вы описали, невозможно.
Казанцева Марина:
Наверно, мы с вами все-таки с разных планет. Скажите еще, что эксгибиционистов больше нет. Вот, значит, что вас возмутило. И девочек таких, значит, нет – все девочки нынче не боятся ничего по той причине, что давно все познали и попробовали. Особей мужского пола нет – а какого пола особи остались? И пассажиров тоже нет. А раз нет, то и проблемы нет. Однако почему об этом пишут корреспонденты? Ах да, это же из прошлого, то есть это у них было, а сейчас нет, значит, и тема закрыта. Своеобразная логика. Все прекрасно в подлунном мире? Евсюкова посадили, а скинхедов я на улице что-то вообще не вижу.
Вы думаете, если вы не видите в общественном транспорте чего-то, то это не существует? Пардон, у меня есть дочь, и я знаю, что такое существует. Вы не видите – вот где правда. Так ведь извращенцы на это и рассчитывают, им и не надо, чтобы видели. В тесной толпе в набитой маршрутке можно изнасиловать девчонку, и она будет молчать. Да разве только в этом дело? Разве я писала о том, что делают мерзавцы? Нет, я говорила о том, что происходит с обычными, нормальными, с точки зрения общества, людьми – об их трусливом молчании, готовности обвинить не насильника, а жертву, фактическом пособничестве. Говорите, ничего такого нет? Вы с таким не встречались? А я встречалась и пыталась защитить, и знаю, какова реакция людей, раз уж пассажиров у нас нет.
Я вообще не знаю, как родители объясняют свое равнодушие к собственному ребенку. Мне это непонятно. Но, к моему удивлению, такая логика возможна. И более того, у нее есть сторонники.
Знаете, у нас с вами настолько разные взгляды на жизнь, что мы никак не можем прийти ни к какому согласию. Понятия каждого человека о реальности составляют его внутренний мир, через призму своего сознания человек судит о том, что видит, и о том, что ощущает. В вашем мире нет извращенцев – вы их не видите. А мы боимся за наших дочерей, потому что знаем: опасность реальна и повода для расслабления нет. Извращение может выражать себя в разное время в разных формах. Например, кухонные дебаты уступили место форумам в Интернете. А суть остается прежней.
Я уже упоминала, что моя книга висела на разных литературных сайтах. СИ – самый крупный из них и самый неоднозначный по своим авторам: тысячи произведений и, соответственно, очень много «мусора». На других сайтах значительно меньше и того, и другого. Там тоже были отклики, чаще благожелательные, умные, интересные. Но иногда вылезали чудовища. Например, на сайте «Графоманов нет» нельзя оставлять комментарии, не будучи зарегистрированным автором. Другими словами, необходимо иметь свою авторскую страничку. Представьте, нашлись энтузиасты, не поленившиеся зарегистрироваться на этом сайте лишь для того, чтобы прийти ко мне «в гости» и изрыгнуть проклятие. Таких случаев было очень мало, но они были.
Уровень интеллекта и культуры людей, которые возненавидели меня так, будто они и есть Галина Щербакова, ее муж или сын, характеризует, например, «поэтическое произведение», которое некая оголтелая дама разместила везде, где только нашла мою фамилию, но начала с «Графоманов».
Понимаю, в сердце – горе,
Очень хочется писать.
Напишите на заборе
Про себя и вашу мать!
………………………………..
А о том, что вы писали,
Неохота вспоминать…
Вы не маму обо…али,
Вы себе в штаны наклали,
И обо…анной вонючкой вам
придется умирать!
Интересно, понравилось бы такое заступничество Щербаковой? Очень боюсь положительного ответа. Ведь это опять же свидетельство уровня ее читателей-почитателей… Печальный для нее итог. Хотя, конечно, писатель за своих читателей не в ответе, но если среди них масса таких…
Долго, очень долго мои «разоблачители» будут бредить по одному навязчивому поводу: никаких положительных откликов на «Маму, не читай!» не существует, я их пишу сама себе под разными именами. Странно и подозрительно, но такие шизофренические идеи будут периодически посещать головы этих формально психически здоровых людей. Они организуют собственный форум, посвященный моей книге и, соответственно, моей скромной персоне, а заодно и моим близким. Они придумают целую историю про моего мужа, про его сатанинскую роль не только в моей судьбе, но и вообще – в судьбах мира, они демонизируют его до такой степени, что, поверь я им, могла бы хвастаться перед подругами, что живу с властелином мира. Мои критики на голубом глазу рассуждали об опасности, грозящей всему человечеству, а прежде всего, конечно, России, исходящей от моего могущественного, страшного супруга. Но прежде чем дойти до этого открытия, «доброжелатели» сосредоточили усилия на доказательстве моего жульничества на собственном форуме. С тех пор и по сей день они хором утверждают, что все положительные отзывы о моей книге – моего собственного производства. Все, без исключения! Мне было чем гордиться – «критики» признали меня способной на психологические и стилистические трансформации в десятки разнообразных объектов. А я, дура, заявила в предисловии к моей книге, что я не писатель. Жаль, черт побери!
В Москву, в Москву…
Дураки обожают собираться в стаю.
Впереди их главный во всей красе.
В детстве я верил, что однажды встану,
А дураков нету – улетели все.
Марина Казанцева не из Москвы. И большинство моих умных читателей тоже. И ни разу ни с одним из них у меня не возникло объяснений из-за того, что я «проехалась» в книге по провинциальности родителей. Почему? Да потому, что эти читатели все поняли правильно: провинциальность – это как та самая разруха, о которой писал Булгаков, она «в головах», а не в местах проживания. Провинциальность – не географическое понятие, а приобретенное свойство личности, вернее, ее дефект. Несть числа провинциалам среди коренных москвичей. С другой стороны, как много я знаю людей, живущих далеко от столицы, но обладающих европейским уровнем культуры, образования, кругозора и мировоззрения. Обижаются, конечно, не они. Обижаются истинные провинциалы. Это они надули губки и затопали ножками.
![Игорь Афанасьев - [email protected] (ФАНТОМ - ЛЮБОВЬ)](/uploads/posts/books/122582/122582.jpg)
