Элизабет Гилберт - Самая лучшая жена (сборник)
И Дэнни Браун взял тряпку и принялся протирать двигатель машины Рассела Калески. Двигатель был огромный. Его вполне хватало для двоих.
– Крутая тачка, скажи, чувак? – спросил Рассел Калески.
– Крутая, – согласился Дэнни Браун.
После этого Рассел стал заходить к Браунам каждое утро и звать Дэнни.
– Эй, чувак, – говорил он, – хочешь сегодня повозиться с моей тачкой?
– Круто, – отвечал Дэнни.
Дэнни Браун ничего не понимал в машинах. Честно говоря, и Рассел тоже. Они вместе отвинчивали разные детали и разглядывали их. Они забирались под машину и стучали по разным узлам гаечными ключами. Так проходило несколько часов. Дэнни пытался завести двигатель, а Рассел стоял, склонившись над капотом, склонив голову набок, и прислушивался. Очень старательно прислушивался. При этом они понятия не имели, что видят перед собой и к чему прислушиваются.
Устраивая себе перерывы, они садились на переднее сиденье «форда». Каждый открывал дверцу со своей стороны и свешивал одну ногу из кабины. Потом они сидели, откинув голову на спинку сиденья и полуприкрыв глаза. Единственным, что работало у «форда», был радиоприемник. Рассел включал его и находил какую-нибудь станцию. Они слушали и расслаблялись. Другие ребята, жившие по соседству, подъезжали к дому Калески на велосипедах, оставляли их во дворе, подходили к «форду» Рассела, облокачивались, стояли и слушали радио. Короче, расслаблялись.
Время от времени Рассел произносил:
– Круто, а?
– Круто, – соглашались все ребята.
В общем, они слушали радио, а потом Рассел говорил:
– Ну все. Пора за работу.
И тогда всем соседским ребятам приходилось садиться на велосипеды и уезжать.
– Оставайся, Дэннис, – говорил Рассел.
Дэнни Браун не понимал, как это вышло, что он вдруг стал лучшим другом Рассела Калески. Он не знал, что на самом деле это происходит довольно часто – то, как обидчики в конце концов становятся друзьями со своими жертвами. Он был не очень-то уверен, что снова не получит кулаком в живот. Дэнни не представлял, как Рассел радуется, когда он приходит к нему по утрам и помогает возиться с «фордом». Дэнни не знал, что это самая большая радость в жизни Рассела.
А еще Дэнни ничего не знал о том, что старший брат Рассела, Питер Калески, потешается над машиной Рассела всякий раз, когда приходит домой ужинать. Питер Калески был владельцем красивого пикапа «шевроле». Питеру было двадцать лет, и он жил отдельно от родителей, в собственной квартире на другой стороне Монро. К несчастью, ужинать к родителям Питер приходил довольно часто. А Дэнни Браун ничего не знал о том, как Питер подзуживает Рассела.
– Знаешь, как расшифровывается «форд»? – спрашивал, бывало, Питер. – А вот как: «фиговый очень ремонтируй давай».
– Знаешь, как расшифровывается «форд»? – спрашивал Питер в другой день. – А вот как: «фактически он развалюха дохлая».
– А знаешь, как еще расшифровывается «форд»? – мог спросить Питер в следующий раз. – А вот как: «фирменный обшарпанный Расселов драндулет».
– А знаешь, – спрашивал Питер в очередной свой визит, – для чего на «фордах» ставят на заднем стекле антиобледенитель? А для того, чтобы, когда ты свою колымагу в горку толкаешь, руки можно было погреть.
Каждую ночь Рассел Калески ложился спать, мечтая о том, чтобы задавить брата, сидя за рулем сверкающего «форда». Никто не знал об этом. Это было тайным утешением Рассела. Он мечтал о том, чтобы раздавить Питера, сдать назад и снова переехать через его труп. Назад-вперед, назад-вперед. В мечтах автомобиль всякий раз, переезжая через тело Питера, издавал негромкий стук – легкий такой «бум». И представляя это бумканье, Рассел в конце концов засыпал.
А утром Рассел Калески просыпался и шел за Дэнни Брауном.
– Хочешь повозиться с моей тачкой, чувак? – спрашивал он.
– Круто, – кивал Дэнни Браун. (Он так и не понимал, почему Рассел звал его в помощники.)
Ну а Полетта Калески была старшей сестрой Рассела. Ей было восемнадцать. Она считалась самой лучше нянькой в округе Монро, и работы у нее было хоть отбавляй. Она присматривала за детишками в десяти с лишним семьях по соседству. Полетта была брюнеткой невысокого роста, с большой грудью и маленькими, аккуратными губками. У нее была чудесная кожа. Она гуляла по окрестным улочкам, катя коляску с чьим-нибудь грудным ребенком, а детишки постарше ехали за ней на трехколесных велосипедиках. Бывало, она несла ребенка на плечах, а бывало, следила за тем, чтобы ребенок аккуратно ел мороженое. Она носила в сумочке пластыри и бумажные носовые платочки, совсем как настоящая мама. Калески были не самым образцовым семейством в округе Монро, но Полетта людям нравилась, они ей доверяли. Словом, Полетта Калески как нянька была очень даже востребована.
В конце июня Дэнни Браун был приглашен к Калески на ужин. Был день рождения Рассела Калески. Миссис Калески приготовила спагетти. Все семейство было в сборе. Питер Калески приехал на машине с другого конца города, а у Полетты Калески выдался редкий свободный вечер. Дэнни Браун был единственным гостем. Его усадили за стол напротив Рассела, между Полеттой Калески и мистером Калески. Рассел начал распаковывать подарки, а Полетта бесцеремонно положила руку на колено Дэнни под столом. До этого происшествия Дэнни и Полетта всего один раз разговаривали друг с другом. То, что ее рука оказалась на колене Дэнни, выглядело как-то бессмысленно. Пятнадцатилетний Дэнни Браун опустил руку под стол и накрыл ею руку восемнадцатилетней Полетты. Он сжал ее руку, сам не понимая, где такому научился.
За лето Полетта Калески и Дэнни Браун разработали систему. Она давала ему знать, в каком доме будет сидеть с ребенком вечером, и он приезжал туда на велосипеде после восьми часов, когда она укладывала детей спать. Оставшись наедине, Дэнни Браун и Полетта Калески предавались буйному, жаркому сексу. Невероятному сексу. Дэнни понятия не имел, как сложилась эта система, но уж как-то сложилась. Они держали свои встречи в жутком секрете. Никто ничего не знал про Дэнни и Полетту. Но это было. Буйный секс. На пустом месте.
Пятнадцатилетний Дэнни Браун очень многого не знал про Полетту Калески. У нее была обалденно большая грудь. Это он знал, но скажем так: теоретически. Позволяя себе буйный секс, Полетта никогда не позволяла ему видеть свою грудь обнаженной и тем более прикасаться к ней. Она всегда оставалась в блузке. Почему – этого Дэнни не знал. На самом деле грудь у Полетты была пятого размера. Немного рановато для ее возраста, немного чересчур. Ее братья, Питер и Рассел, не упускали случая попотешаться над ней из-за этого, так же как ее одноклассники. В шестом классе над ней подшучивали так часто, что она почти каждое утро плакала и умоляла родителей разрешить ей не ходить в школу.
Отец Полетты говорил ей:
– Большая грудь – это очень хорошо и красиво, и настанет время, когда ты будешь радоваться тому, что у тебя такая грудь. А пока придется потерпеть насмешки.
Над Полеттой подшучивали и в старших классах, но теперь дело приняло несколько иной оборот: некоторые девчонки из ее класса теперь ей завидовали. Девчонки из одной компании дразнили ее, обзывали Полетта-туалет, а то и Полетта-шлюха. Но дело было вовсе не в том, что она отбивала чужих парней. Ни в коем случае. Дэнни Браун стал ее первым парнем, первым, с кем она поцеловалась. К этому времени она уже окончила школу.
Дэнни не понимал, с чего это вдруг он понравился Полетте Калески, – точно так же, как не понимал, чего это вдруг он стал нравиться Расселу Калески. Он понятия не имел, что такое происходило.
На самом деле то, почему Полетту Калески так потянуло к Дэнни, было вполне объяснимо, но это была тайна. Дэнни Брауну не дано было об этом узнать. Дэнни Браун ни за что не должен был узнать о том, что Полетта Калески несколько месяцев нянчила ребенка в том самом доме, где отец Дэнни трудился в качестве патронажной сиделки. Это был дом влиятельного семейства по фамилии Харт. Миссис Харт родила очередного ребенка в том же самом году, когда отец мистера Харта умирал от рака. Поэтому вышло так, что Хартам нужны были работники для ухода за девочкой-младенцем, страдавшей, как все дети этого возраста, кишечными коликами, и за восьмидесятилетним стариком маразматиком с гниющей печенью. Для ухода за ребенком наняли Полетту Калески, а для присмотра за стариком – мистера Брауна. Полетта и мистер Браун на протяжении этих месяцев проводили не так уж много времени вместе, но все же их пути в доме Хартов пересекались – чаще всего на кухне, где Полетта грела для девочки бутылочки с молоком, а мистер Браун готовил для своего пациента морковное пюре.
– Хотите чашечку чая? – спрашивал мистер Браун. – Или, быть может, стакан воды? У вас усталый вид.
– Нет, спасибо, – отвечала Полетта, смущаясь из-за того, что взрослый мужчина обращается с ней как со взрослой женщиной.
