Геннадий Авраменко - Уходили из дома
Я предложил брать измором и потаскать народ по городу. За неимением других вариантов идею приняли. Через час скитаний по Арбату и Гоголевскому бульвару толпа уменьшилась до двадцати самых стойких и, видимо, самых несчастных девушек. В каждого из нас влюбились по пять девчушек, жить стало проще. Через пару дней Шурик, сославшись на занятость, отдал мне мешок писем, и я, как честный человек, принялся на письма отвечать. Думаю, через две недели я мог спокойно получать диплом высококлассного психолога. Еще через месяц отсеялись все лишние: городские сумасшедшие, девочки, уверенные, что мы крутые рокеры, наконец те, у кого жизнь наладилась. На нашей репетиционной базе буквально поселились несколько самых преданных поклонниц, а я уже успел заочно подружиться с некоторыми адресатами. С которыми до сих пор переписываюсь, хотя многих в глаза так ни разу не видел.
Стекло начало осыпаться. Перебираюсь на свою любимую верхнюю боковушку.
1 июля, среда
Вот и второй месяц лета незаметно наступил.
В Ростове-на-Дону в два часа ночи сели два дембеля. Радостные, смеются псе время. Спросили, почему я не служил, ответил честно, что пацифист и сумасшедший со справкой. Они развеселились пуще прежнего и, прогнав стандартную телегу о том, что армия — это школа жизни, предложили выпить разведенного спирту. Кто ж откажется?
Поезд — сволочь. На билете написано, что прибываем в 11.40, а он, гад, так опаздывает что будем не раньше семи вечера. Ехать утомился, скучно и жарко. Спирт тоже теплый.
В Киеве был в девять. С Крещатика набрал Шлеевой, всю сонливость которой как сдуло, когда она меня узнала. Через десять минут мы шли по городу и радостно болтали, обмениваясь последними известиями. Аськин фильм с нашим участием прошел на ура! Ура! Сама она укатила с Лешим и Марком в Днепропетровск, а потом в Крым. Машка Бялая послезавтра выходит замуж! Во как. У самой Шлеевой все хорошо, закончила семинар по ивриту, сейчас еще на каких-то курсах. Ее знаменитый голубой крыс Изя Кацман не поделил территорию квартиры с Машкиной мамой и был со слезами отдан Марку. Марк его с собой в Днепр и увез. У Зойки тоже все хорошо вроде, работает в Ботаническом саду. Вписать она меня сегодня не смогла, Анджея дома тоже не оказалось, и Шлеева отправила меня к Клаусу. Ништяк чувак, дунули и спать.
Киев — мой любимый город.
2 июля, четверг
До двух болтался один по центру. Повстречал Агату и Марата, они с важным видом продавали гороскопы.
Львенок явилась, причем даже вовремя. А это значит, что завтра, несмотря на все Машкины уговоры остаться, мы уезжаем в Крым! Я бы, может, и остался, но у Машки два ближайших дня под завязку забиты, и мы не сможем толком пообщаться. К тому же Львенок на хвосте висит, ее-то куда девать? Так что ехать надо в любом случае. Хоть завтра и пятница, а в пятницу трасса обычно пустая, машин мало, никто не берет. Ехать решили через Харьков; дай Бог, все будет хорошо.
Танька крысу себе завела, белую. Носится с ней, как с писаной торбой. Крыса постоянно сбегает, а Львенок за ней гоняется.
Машка попросила позвонить ей ближе к началу августа, тоже в Крым хочет. Прощались, как всегда, долго, каждый раз как последний.
У Клауса еда-дурь-сон.
3 июля, пятница
Всю ночь не спал. Собирались встать в шесть. Вышло только в восемь. Бессонница явно случилась из-за травы. Поспал всего два часа. На трассу выбирались долго, стопить начали только к двенадцати. Хорошо, что мои царапины от падения с Самшитки с лица уже сошли, а то с такой рожей не поймать бы нам ничего вовек. Передвигались потихоньку, но вскоре поймали мужика, который ехал... в Крым! Такие удачи бывают всего пару раз в сезон! У него в вагончике и переночевали, поужинали.
4 июля, суббота
Подъем в 4 утра, скромный завтрак дарами природы — вишней и шелковицей. В 4 вечера мы уже сели на электричку в Джанкое и к ночи добрались до Сирени. Машина, которую тут же поймали, шла в Малосадовое, что и предопределило наше дальнейшее направление — Челтер-Коба. Там зависала парочка приятных цивилов из Энергодара, Сергей и Света.
Поначалу и мы к ним, и они к нам отнеслись настороженно. Они — обычные молодые люди, студенты, которым приспичило прошвырнуться с рюкзачками по Крыму. С примусом, спальниками и консервами, все как надо. И туг, в ночи, вваливается в их тихий маленький рай парочка странных людей. Одна маленькая совсем, тоже цивильная вроде, но с крысой, и волосатый дылда, с одеялом из поезда и в милицейской рубахе. Я бы на их месте сбежал поскорее, но нет, смелые цивилы кинулись в омут общения, и уже через полчаса мы радостно пожирали их продукты и пели под их гитару.
Утром все идем на Мангуп.
5 июля, воскресенье
Отвратительная ночь: Ташоха, идиотка, не взяла одеяло. Пришлось делиться и спать в результате прямо на камнях. Зато зачем-то косметики набрала полрюкзака, дура.
В магазине сделали стратегические запасы хлеба и перловки, выпили лимонада с булочкой, и в путь. У подножия встретили Андрея-сторожа. Не подошел — не узнал, наверное. А на Мангупе произошли огромные изменения. Теперь там, по словам Сашки Герика, которого мы встретили наверху, по плато ходит смотритель аж симферопольского музея, часто приезжают менты. Даже кого-то сильно избили, сволочи. Лютуют археологи, да и косари из Залесного, что за сеном каждый год поднимаются, тоже не подарок. Но волосатый народец, которого и дихлофосом не выведешь, все равно присутствует, и немало. Только прячутся все.
Мы спустились вниз к Кабаньему роднику и встали в Селитровом гроте по соседству. Грот приятный, здесь явно никто никогда не жил, по крайней мере, последние лет сто. Большой, потолки высокие, что для меня немаловажно. В большинстве мангупских пещер нельзя встать в полный рост, а здесь не то что встать, здесь можно даже прогуливаться. Сыровато, правда, зато вода рядом и местечко укромное, в стороне от нахоженных троп. На стене красуется археологическая метка «МК-26», жирными буквами рядом выведено «К-Тюбе». Под нависшей скалой рассыпана природная селитра. Это единственный грот на Мангупе, где по каким-то причинам на скале на определенном небольшом участке появляется селитра. На досуге можно будет вспомнить не столь далекое детство и поделать летающие ракеты. В самой глубине грота известняк испещрен неровными отверстиями, вполне пригодными для складывания банок. Здесь у меня будет холодильник.
Справа есть тайное место, в котором вполне можно прятать рюкзаки, от входа не сразу сообразишь, что там еще целая комната, практически.
На стенах имеется великое множество полочек для посуды и хозяйственной мелочовки, есть большие плоские камни, из которых можно соорудить столы и сиденья. Прямо на входе заросли орешника и терна, по дороге к роднику много кизила. К концу лета все это богатство поспеет, и не надо будет далеко ходить за дарами природы. Что-то я надолго загадываю, посмотрим...
6 июля, понедельник
Спалось па новом месте плохо. Холодновато, сон не идет, кто-то бегает, кого-то едят. Вдобавок выяснилось, что Львенок во сне разговаривает. Беседует, вопросы задает.
Надо благоустраивать грот, притащить сена, вырубить траву.
Позавтракали и вчетвером сразу понеслись наверх смотреть, кто на горе стоит. На мысе Дырявый волосатые из Днепра, Харькова, Питера. Потрепались, познакомились. Показал Таньке достопримечательности мыса — тюрьму, цитадель, Акустическую и Теплую пещеры. На мысе Ветров, на Новой Кухне, проверил наши прошлогодние посадки конопли — немного есть, но невысокая и бледная. У Мужского родника нарвались на человека из Залесного, он оказался с виду неплохим парнем, говорит, жил в прошлом году здесь месяцев шесть. Даже не верится, что в этом лютом селе попадаются нормальные люди.
Натаскали у косарей немного сена. Теперь помягче будет с боку на бок ворочаться.
Полазили по мысу Сосновый. Я его плохо знаю, с интересом изучил остатки крепостной стены, нашел клевую замаскированную пещеру — потенциальную нычку. Будет где беду переждать, если что. Нычка на самом обрыве, с большой площадкой перед пещерой, есть место для костра, даже для палатки, при желании. Слева какое-то пересохшее русло родника, а рядом странное слуховое окно. Следов недавнего пребывания людей здесь нет — так, забредает изредка кто-то, видимо, но явно не ночует. Об этом свидетельствует и обилие всяческих разномастных какашек. То ли заячьи, то ли козьи, непонятно, я в какашках не очень разбираюсь. Вообще, надо исследовать это место получше — может, где-то здесь притаился вход в легендарный пещерный город?
Нарвали трав — шалфея и татар-чая, который местные еще лимонником называют. Лимонник — это одна из самых главных трав Мангупа. Пахнет лимоном немножко, заваренный в чай дает лимонный же привкус, а с ним еще целый букет вкуса и запахов, не поддающихся описанию. Местные утверждают, что легкая мочегонность этой травы неспроста — мол, лечит почки, у женщин проходит цистит. В прошлом году, вернувшись домой, я изучил несколько справочников по травам, но ни по названию, ни по рисункам так и не смог определить, что это за растение. Произрастает травка на Мангупе лишь в одном месте, почти сразу за мощной стеной, отгораживающей мыс Сосновый. Серебристые очаги лимонника вспыхивают внезапно, кучкуются, колосятся похожими на рожь стеблями с желтыми соцветиями. Заканчивается лимонник так же внезапно, не успеешь пройти и пятидесяти шагов. Вроде и почва такая же, и растительность та же, но вот, в двух шагах растет, а здесь уже нет, как будто отсечен невидимой линией.
