Дороти Херст - Тайны волков
— Тебя били, — сказала я, а потом подняла глаза и взглядом нашла среди воронов Гладкое Крыло. — За что вы его били?
— Потому что он улетает от своих обязанностей, точно так же как ты, волк, удираешь от своих, — прошипел тот. — Волки, я вижу, прощают трусость. Вороны — нет.
Волки удирают и прячутся,
Когда им приходится туго.
Но вороны никогда не жалуются.
Я раздраженно фыркнула. Меня чуть не убил Давриан, мне угрожал верховный волк, и я загубила наши шансы на успех с людьми. В довершение всего где-то за краем Долины ждала моя мать, а я не могла к ней пойти. Я не собиралась выслушивать замечания от Гладкого Крыла, какого-то глупого ворона, который не имел никакого отношения к трудностям, с которыми я столкнулась.
— Тебе какое дело? — огрызнулась я, сердито глядя на Гладкое Крыло, как это делала Рисса. «Иногда надо напоминать воронам, что ты — хищник покрупнее, чтобы они не заносились», — однажды сказала она. — Ты в любом случае получишь еду — от нас, от людей или от Скалистых. Какая вам разница, чем я занята?
— Тише, волчишка! — каркнул Тлитоо за спиной.
Гладкое Крыло бросился вперед так стремительно, что я увидела только темное пятно. Ворон сильно клюнул меня в голову, и я взвизгнула. Гладкое Крыло ударил еще дважды, и я отступила к скале, чуть не споткнувшись о Тлитоо, который откатился с дороги, но тут же вернулся обратно и съежился между мной и камнем, к которому я прижалась. Аззуен стоял рядом и тихонько рычал. Гладкое Крыло вернулся на место и зло уставился на нас. Его спутница, Песнь Дождя, встала рядом.
— Глупые, жалкие, заносчивые волчишки! — презрительно выговорила она, и перья у нее на шее взъерошились так, что почти заслонили глаза. — Вы и правда думаете, что задание верховолков касается только вас, сопляки? Думаете, мы с вами возимся, потому что сами не в состоянии найти еду? Мы связали свою судьбу с волчьим родом и поэтому вынуждены мириться с вашей глупостью. Но мы не собираемся терпеть вашу наглость, тупицы. У Нейи есть обязанности, и впредь он не станет от них улетать.
— Я не Нейя! — напомнил Тлитоо, выглядывая из-за моей ляжки. — Меня зовут Тлитоо, в честь Тлитоокилакина, царя воронов.
Он снова спрятал голову под крыло, словно ожидая нового нападения.
— Я Тлитоо, — прошептал он.
Голова у меня, от зубов до ушей, болела от ударов крыльев. Когда ворон вновь подался вперед, я вздрогнула, но не тронулась с места.
— Два щенка и едва оперившийся ворон, — с презрением произнес Гладкое Крыло. — И мозгов у всех троих меньше, чем у полусъеденного червя. — Потом слегка смягчился и обратился к Тлитоо: — Это одно и то же, Нейякилакин. Твое дело — говорить от имени вороньего рода, как говорил Тлитоокилакин.
— Он ведь был царем воронов? — спросил Аззуен. — Рууко и Рисса рассказывали о нем, когда мы были маленькими. Во времена Индру он спорил с Древними. Именно Тлитоокилакин убедил Древних, чтобы те позволили волкам присматривать за людьми.
Тлитоо мне об этом рассказал, а я позабыла. Волки и вороны действовали заодно с тех самых пор, вот почему Тлитоо подружился со мной.
— Вы — часть задания, которое дали нам верховные волки, разве нет? — спросил Аззуен с горящими глазами. Он говорил сбивчиво, стремясь поспеть за потоком собственных мыслей. — Вы — часть нашего обещания! Вот почему вам небезразличны люди.
Вороны, сидевшие вокруг, издали низкий гул. Некоторые защелкали клювами.
Аззуен, испугавшись, отступил.
— Не шуми, волчишка-болтунишка, — проговорил из-за моей спины Тлитоо.
Четыре ворона двинулись вперед, продолжая гудеть. Я приготовилась к нападению, но Гладкое Крыло что-то крикнул наступавшим. Я не поняла, что он сказал, но вороны остановились и обернулись к вожаку, а потом развернулись и, как будто им вдруг все стало безразлично, отлетели и уселись на ближайших камнях.
— Ха! — каркнул Гладкое Крыло. — У тебя мозги не поросли мхом, как у других волков.
Он подошел и встал прямо перед Аззуеном. Гладкое Крыло был крупным вороном, его клюв приходился почти вровень с носом Аззуена. Я видела, как тот напрягся, стараясь не ежиться. Гладкое Крыло наклонил голову набок, посмотрел на волка, расправил крылья, шлепнув его по морде, и сел на камень в нескольких шагах от нас. Песнь Дождя последовала за ним.
— Не только злюковолки говорят о спасителях и губителях, — сказал Гладкое Крыло, глядя на меня. — И будущее не одних только волков зависит от того, что сделают и чего не сделают люди. Моему сыну пора выполнить свое предназначение в судьбе вороньего рода. Мы не позволим Нейе и дальше уклоняться.
— А ты, волчица, — добавила Песнь Дождя, — теперь должна помочь ему, как он помог тебе в детстве.
Я удивилась, услышав в ее голосе доброту и сочувствие. Вороны обычно не отличаются ни тем, ни другим.
Песнь Дождя несколько раз моргнула.
— Не бойся взять то, что принадлежит тебе, волчица. Действуй, повинуясь не тому, чего ты боишься, а тому, что, по-твоему, правильно.
Время сделать выбор
И больше не следовать за теми,
Кого ты должна вести.
Гладкое Крыло каркнул:
— Если ты уже достаточно посюсюкала с волчишкой, нам пора.
Он гневно взглянул на Тлитоо.
— Помни свой долг, Нейя. В следующий раз тебе напомнят о нем не столь мягко.
Ворон снова устремил на меня блестящий взгляд.
— А что касается тебя — спроси у Нейякилакина, о чем он умолчал, когда разбудил вас утром на исходе Ледяной Луны.
Он вскочил на камень повыше, потом на другой и взлетел, каркнув что-то другим воронам. Те как один последовали за вожаком, оставив нас с Тлитоо на каменистом склоне.
Молодой ворон, прихрамывая, вышел из укрытия и с трудом запрыгнул на камень, на котором раньше сидели Гладкое Крыло и Песнь Дождя. Он начал осторожно приводить себя в порядок, выдергивая и приглаживая перья.
— Спасибо, волки, — сказал он.
Мне так хотелось его утешить. Будь он волком, я лизнула бы Тлитоо в морду или толкнула бедром. Я подошла, но Тлитоо отскочил. Ему явно было так неуютно, что я решила остаться на месте.
— Что случилось? — спросила я, посмотрев на солнце, проделавшее уже больше чем полпути по небу. Нужно было вернуться к Старому Лесу, пока люди не закончили охоту, но мне хотелось знать, что имели в виду Гладкое Крыло и Песнь Дождя.
— Пока не могу сказать, — ответил Тлитоо. — Но скоро скажу.
Аззуен открыл пасть, чтобы возразить, но тут же испуганно взглянул вверх. Я проследила его взгляд и увидела двух воронов, летящих к нам.
Я приготовилась к очередной атаке, но Тлитоо приветственно закричал, когда вороны принялись снижаться. Я узнала Хлелу и Нлитсу, двух самок, которых видела вместе с Тлитоо у реки. Они сели рядом на камень и немедленно начали приглаживать ему перья и ворковать.
— Прости, — сказала Хлела. — Мы были слишком далеко и не успели добраться.
Она гневно уставилась на меня.
— Почему ты это допустила?
— Я ничего такого не допускала! — запротестовала я.
— Ты не выполнила свое задание, и наши вожаки спохватились, что Нейя еще не выполнил свое. Нам нужно больше времени. Не будь ты такой дурой, оно бы у нас было.
— Да о чем вы говорите? — спросила я, издав легкий рык. Вороны всегда бывают уклончивы и любят говорить обиняками, но я хотела знать, что происходит.
Хлела не ответила. Они с Нлитсой повертели головами, как будто что-то на склоне холма привлекло их внимание. Тлитоо заговорил, но Хлела метнула на него быстрый взгляд, и он захлопнул клюв.
Аззуен нетерпеливо фыркнул:
— Это же очевидно, Каала. Воронам очень важно, чтобы ты справилась с заданием. И задание Тлитоо, несомненно, связано с твоим. Иначе Гладкому Крылу и Песни Дождя не было бы дела до того, чем ты занималась сегодня, и Милсиндра не спросила бы про Тлитоо. Но я пока не понял, — продолжал он, обращаясь к молодому ворону, — что именно ты должен сделать. Если мы ничего не будем знать, то не сможем помочь.
— Волкозлюка говорила обо мне? — спросил Тлитоо.
— Да. Она спрашивала, где ты и путешествовали ли мы вместе, что бы это ни значило.
— И что ты ответила? — быстро спросила Хлела.
— Ничего. С какой стати?
Хлела каркнула, обращаясь к Тлитоо:
— Рассказать им, Нейя?
— Нет. — Тлитоо сверкнул глазами. — Я сам. В другой раз. Не сейчас.
Он втянул голову в плечи, как тогда, когда его атаковали вороны.
Хлела провела клювом по спине Тлитоо, несколько мгновений смотрела на меня, а потом кивнула совсем по-волчьи.
