Подделка - Чен Кирстен
У Джоанны недавно родился второй ребёнок, а у Карлы появился солидный бойфренд, и с учётом их плотного рабочего графика (они вице-президент «Банана Репаблик» и акушер-гинеколог соответственно), мы встречались очень редко. С тех пор, как Винни появилась в моей жизни, мы лишь вели захватывающую дух переписку, и я упомянула о ней, но не сказала, что она стала моей подругой и уж тем более – что она стала моей начальницей.
До бара я добралась первой. Они прибыли вместе, рука об руку, спустя несколько минут, и, едва заняли свои места, засыпали меня вопросами: насколько изменилась Винни? Как часто она приезжает в Сан-Франциско? С какой стати я так много с ней тусуюсь?
К счастью, прежде чем я успела ответить на этот последний вопрос, официант принёс нам пенистые коктейли в несоответствующих крепости бокалах, и подруги приумолкли, чтобы их попробовать. В этот момент Джоанна заметила мою аметистовую «Келли», которую я в последний момент взяла с собой, не сомневаясь, что девчонкам она понравится.
Это то, о чём я думаю? – спросила она, беря в руки сумку. Это копия, быстро ответила я. Купила в Гонконге. Фиолетовая! – воскликнула Карла, которая не интересовалась дизайнерской модой. Как не похоже на тебя. Ты хоть раз в жизни до этого покупала сумку не чёрного цвета?
Хорошая копия, заключила Джоанна, а потом увидела под столом мои балетки с принтом под зебру. Мы не виделись пару месяцев, и за это время ты стала совсем другим человеком? Она повернулась к Карле. Сколько времени я пыталась заставить её надеть что-то цветное?
Много лет, ответила Карла, может, больше десяти.
Они спросили, в курсе ли я, чем Винни зарабатывает на жизнь. Джоанна сказала: уверена, это что-то очень мутное. Импорт-экспорт. Санитарная профилактика.
Они рассмеялись, и я вместе с ними. Хотите верьте, хотите нет, но так и есть, сказала я. Она связывает американские компании по производству кожгалантереи с китайскими фабриками, и на деле это так же скучно, как на словах. Уж я-то знаю. Я читаю её контракты, поскольку у меня теперь есть немного свободного времени.
Да ну? И давно? – спросила Карла.
Тебе кажется, это хорошая идея? – спросила Джоанна.
Я заверила их, что удостоверилась в этом как следует. В конце концов, кто из нас адвокат?
Взгляд, которыми они обменялись, дал мне понять, что они обсуждали меня в переписке, а может быть, даже встречались с этой целью.
Когда они спросили, как прошло поступление Анри в детский сад, я ответила: отлично! Осталось лишь дождаться окончательного решения! Только давайте не будем это обсуждать, видит Бог, я уже и так потратила слишком много времени и нервов.
Джоанна, детей которой легко приняли в один из детских садов, отказавших нам, понимающе кивнула. Потом я придумала какую-то паршивую историю о том, как мы в последний момент передумали отдавать сына в «Дивисадеро Преп» и предпочли Академию Мин Лян. Вот что сразу поняла Винни: надо дать мне понять, что, пока я работаю на неё, всё будет вставать на свои места. Моя постоянная ложь и секреты, которые я вынуждена буду хранить от близких, отдалят меня от всех, и в один прекрасный день я обнаружу, что у меня не осталось никого, лишь она одна.
О Боже, сказала Джоанна. Мы забыли ей рассказать.
О Боже, повторила Карла. Мы же должны были первым делом сказать об этом.
Джоанна вспыхнула от волнения. Она сказала, что недавно на конференции наткнулась на Хелену Зонтаг, нашу бывшую однокурсницу, и узнала, что она время от времени читает лекции в университете Вирджинии.
Ну и что с того? – спросила я, чувствуя, что во мне, как тесто, поднимается раздражение. Карла уверила меня, что всё это очень важная предыстория.
Пару лет назад Хелена вела занятия по маркетингу, когда вошла Винни и попросила дать ей возможность прослушать курс лекций.
Я сказала, что это имело смысл, поскольку она как раз жила в Шарлоттсвилле и ухаживала за тяжело болевшей тётей.
Именно так, сказала Джоанна, шея которой уже покраснела от волнения. Не считая того, что тётя давно умерда, и теперь Винни жила там по другой причине – тут Джоанна выдержала паузу – потому что у нее был роман с мужем её покойной тети.
Вот как она получила грин-карту! – завопила Карла, так что на нас стали оборачиваться посетители за соседними столиками. Выйдя замуж за своего дядю!
Джоанна повернулась к женщинам, которые на нас пялились, и пояснила: не кровного родственника.
Я постаралась ничем не выдать шока, чтобы не слишком-то радовать подруг. Я попыталась вспомнить мужчину, который много лет назад пришёл за Винни в общежитие. Тётю я представила сразу – несмотря на ужасную жару, на ней был блейзер и шарф, а ещё огромная соломенная шляпа, защищавшая лицо от солнца. А вот муж был каким-то непримечательным. Обычный белый мужчина, ни высокий, ни низкий, ни толстый, ни худой. О чём мы говорили за ужином? Насколько помню, он не ел сырую рыбу – странноватая особенность, но не вопиющая.
Можно ли быть настолько мерзкой? – спросила Джоанна.
Это показывает, кто она на самом деле, сказала Карла. Она ни перед чем не остановится, чтобы получить своё.
Их бесстыдное смакование сплетен, их многозначительные взгляды, их единство – всё это действовало мне на нервы. Я сказала что-то вроде: может, мы не в силах понять ценности американского гражданства. Может, мы привыкли принимать его как должное.
Ава, сказала Джоанна, она вышла замуж за своего дядю. Это какая-то срань типа Вуди и Сун-И. [5]
Не вздумай с ней слишком откровенничать, сказала Карла. Мы не знаем, на что она способна.
Я поклялась, что почти не участвую в её делах, и тут же перевела тему на предстоящую пятнадцатую встречу однокурсников. До неё оставалось ещё пять месяцев, но мне уже приходили письма, напоминавшие, что нужно зарегистрироваться и забронировать номер в отеле, а ещё отправить фотографии для слайд-шоу.
Не понимаю, почему именно пятнадцатая годовщина так важна, сказала я. Я пойду, потому что уже пропустила десятую, заявила Джоанна, а Карла пробормотала, что пойдёт, если мы обе пойдём.
Обе посмотрели на меня. Я пожала плечами. Как думаешь, поинтересовалась Джоанна, а Винни придёт? А ей можно? – спросила Карла.
Я сказала, что вряд ли она захочет, потому что ни с кем не общалась. Кроме тебя, сказала Карла.
Джоанна смотрела в глубины своего бокала, словно пытаясь разглядеть ответ в оставшейся пене. Всё это так странно – её поведение, то, как она тебя нашла.
Карла добавила: как, черт возьми, она узнала, что Оли хирург-трансплантолог? Её нет в социальных сетях, и вы не общались почти двадцать лет.
Увидела фамилию в списке выпускников, вот и всё, сказала я, а потом до меня дошло, что Винни не может иметь к нему доступа, потому что не доучилась до выпускного.
Но Джоанна и Карла уже разошлись.
Не забудь расспросить её насчёт дяди-мужа и рассказать нам, сказала Джоанна, когда Карла подала сигнал официанту принести добавки.
Мне хотелось отменить свой заказ, встать и уйти. Я не хотела больше ни минуты проводить с этими женщинами, моими самыми давними, самыми близкими подругами.
Вот видите, детектив, как глубоко я увязла. Дошло до того, что отвращение во мне вызвал не брак Винни с Бертрандом Льюисом, а вполне естественная реакция моих подруг на этот брак. Мой мозг был до того больным, что я даже восхитилась Винни за то, что она решила: к чёрту всех, я буду делать то, что буду. Эта невероятная дерзость, мужество, хладнокровие – они меня пьянили.
10
В июне, спустя полгода после того, как Винни впервые со мной связалась, Босс Мак на несколько дней приехал в Пало-Альто, чтобы проконсультироваться с Оли и остальными членами стэнфордской команды трансплантологов. Винни пошла с ним, чтобы переводить и оказывать моральную поддержку.
Она рассказала мне, что была потрясена, увидев его в аэропорту. Его лицо было измождённым, одежда болталась на иссохшем теле. Он перестал выходить на работу и, насколько могла судить Винни, целыми днями смотрел запутанные корейские дорамы, сюжеты которых невозможно пересказать. У него не было сил даже жаловаться на дочь, занявшую его место на фабрике, – хорошенькую, избалованную единственную наследницу, которая училась в лучших школах мира, но, по его словам, так и не приобрела ни малейшего здравого смысла.
