Александра Маринина - Оборванные нити. Том 1
— Вот видишь, — восклицала Юлия Анисимовна, — ты сам все понимаешь! Ты свободно говоришь по-английски, ты читаешь Шекспира в оригинале и цитируешь наизусть! И ты считаешь нормальным при такой эрудиции работать санитаром и служить в армии?! Ты хоть сам-то отдаешь себе отчет, насколько это ненормально?
Сергей только пожимал плечами: дескать, ничего ненормального он тут не видит. С генами Анисима Трофимовича сделать ничего оказалось нельзя. И Серега отправился служить в зенитный ракетный полк, в технический дивизион, в отделение сборки и снаряжения ракет.
Поздней осенью он свалился с тяжелой ангиной и загремел в санчасть. Начальник медслужбы полка уехал в Штаб округа по делам, оставив вместо себя начальника медпункта, о котором среди солдат и прапорщиков ходили смутные слухи: якобы он был не то патологоанатомом, не то судебно-медицинским экспертом, что-то напортачил и в наказание был на два года призван в армию из запаса. Сергей валялся на койке с температурой 39,3, а начмед вольготно выпивал в своем кабинете на пару с приехавшим в часть из дивизиона офицером, остановившимся переночевать в санчасти: при отсутствии особо опасных больных изоляторы санчасти обычно всюду использовались как гостиничные номера. В какой-то момент вышедший в сортир командировочный не закрыл по возвращении за собой дверь в кабинет, и до Сереги стали доноситься голоса, приглушенные дверью в коридор. Ему было скучно, и он встал и открыл дверь, чтобы лучше слышать разговор, который первые минут двадцать крутился вокруг каких-то неизвестных Саблину офицеров Штаба и их служебной карьеры, а потом плавно съехал на карьеру самого начмеда.
— И знаешь, на чем я погорел? — уныло рассказывал тот. — На жене второго секретаря обкома. Нашли повешенной в собственном доме. Ну, я уж молчу про обстановку на месте происшествия — так в реальной жизни никто не вешается, так только в книжках и в кино бывает. Но это еще ладно, а вот на столе совсем другая картина получилась. У трупа на шее петля намотана в восемь витков с пятью узлами, причем намотана туго-туго! Вскрываю и вижу сливные кровоизлияния в мягких тканях шеи…
— Чего-чего ты там видишь? — нетрезвым голосом переспросил командировочный.
— Да ладно, не морочься, ты ж не медик. Короче, душили бабу веревкой, а потом подвесили, чтобы имитировать самоубийство.
— Да брось ты, — недоверчиво протянул офицер. — Кто ее мог душить в доме второго секретаря обкома? Сантехник, что ли?
— Так и я о том же, — горячо подхватил начмед; по этой горячности и вмиг протрезвевшему голосу Серега понял, как сильно будоражит медика эта история, как глубоко она его задела. — Никто не мог ее там душить, кроме сам понимаешь кого.
— Ну, и чего ты сделал?
— Написал в экспертизе все, что думал. Через день приходят двое, в черном костюме — из обкома, в сером — сам понимаешь откуда. Короче, за один день меня как савраску отымели сначала эти, в костюмах, потом начальник Бюро, потом заведующий моргом, которому за мое заключение уже приличную клизму вставили, дескать, он должен был меня, барана, вовремя остановить. Экспертизу у меня забрал начальник Бюро, а через неделю я уже и повестку получил. Но это мне еще повезло, что в армию призвали. А то ведь могли — сам понимаешь что.
— Ни хрена себе, — выдохнул гость из дивизиона. — То-то о тебе слухи ходят… Ну ладно, а кончилось-то чем? Нашли убийцу?
— Ты что, больной? — тихо спросил начмед, в голосе которого послышалась черная пыльная тоска.
На следующий день начмед повез рядового Саблина в районную больницу на рентген — он заподозрил пневмонию. Опасения оказались напрасными, и после исследования начмед, мрачный и тяжелый после вчерашних возлияний, отправился в больничный морг, ничего Сереге не объясняя. Тот, слегка пошатываясь от слабости и не понимая, куда его ведут в такую промозглую сырую погоду, если еще накануне у него была высокая температура и ему предписали постельный режим, покорно плелся следом. У входа в отдельно стоящее одноэтажное небольшое строение начмед буркнул:
— Посиди пока, я недолго.
И скрылся за дверью.
Его не было уже минут тридцать, и окоченевший Саблин рискнул нарушить приказ старшего по званию. Он открыл дверь и вошел внутрь. Уже через несколько шагов Серега стоял на пороге секционной, не веря своим глазам: его начмед и еще какой-то очень пожилой врач, оба в халатах, вскрывали труп мужчины.
— А ну выйди отсюда, — зло скомандовал начмед, — нам и без твоего обморока тут дел хватает.
Однако услышав, что боец до армии год проработал санитаром в реанимации и много раз присутствовал на вскрытиях, пробормотал сквозь зубы разрешение остаться и посмотреть. Серега внимательно наблюдал и одновременно слушал. Скоро ему стало понятно, что труп мужчины обнаружили на автотрассе, то ли сбит он был неустановленным автомобилем, то ли выпал из кузова, и теперь для выяснения механизма травмы эксперты ищут точку приложения травмирующей силы и ее высоту от подошв, чтобы определить высоту бампера автомобиля, а также признаки переезда тела колесами. Сереге было страшно интересно, но вызванная болезнью слабость перешла в головокружение и дрожь в ногах, и хотя он изо всех сил старался не показывать, как ему плохо, пожилой доктор заметил-таки серо-зеленый цвет лица рядового Саблина и велел ему выйти и где-нибудь посидеть.
После окончания исследования трупа начмед нашел Серегу на деревянном колченогом стуле с рваной обивкой, стоящем в тамбуре.
— Ты как, ничего? — равнодушно спросил начмед. — Сейчас дежурная машина подъедет.
Серега с удивлением подумал о том, что начмеду, образно говоря, пофигу здоровье солдата, которого он, занимаясь своими делами, продержал на ногах в холодном сыром помещении, вместо того чтобы отвезти его назад в часть и уложить в постель. Разве врачи бывают такими?
— Товарищ старший лейтенант, — обратился к нему Сергей, — почему вы участвовали во вскрытии? Вы же не эксперт.
— Был когда-то, — усмехнулся начмед. — И даже, говорят, неплохим. Попросили меня поучаствовать — случай больно мудреный, в таких делах дополнительные глаза лишними не бывают.
— Ну и как, разобрались, что к чему? — полюбопытствовал Саблин.
— А то! Не сбивала этого мужика машина. Упал он откуда-то с небольшой высоты с ударом затылком и правой боковой половиной туловища, при этом в момент падения скользил по грунту.
— А что это означает?
— А означает это, что он, возможно, выпал или был выброшен из открытой двери движущегося автомобиля. Или свалился с заднего сиденья мотоцикла, двигавшегося на большой скорости.
