Алан Уорнер - Морверн Каллар
Народ свистел и орал. Я скривилась:
– Что за совершенный, абсолютный кошмар.
– Брось, Морви! Такая умора. Я совсем не стесняюсь. На пляже все равно загораю без верха. Надеюсь, мне достанется какой-нибудь красавчик, а не рыло, – веселилась Ланна.
– Вот что я называю классной девчонкой! А теперь два круга в бассейне, пожалуйста!
Парочка плюхнулась в бассейн и поплыла. Девчушке приходилось загребать одной рукой, ведь другая придерживала трусы. Плавочки от бикини врезались в зад парня.
Турагент следовал за пловцами, передвигаясь вдоль бортика, и снимал все на камеру.
– Так, следующая пара! Пожалуйста, вы и вы.
Я посмотрела налево, потом направо, но рыхлый показывал на меня. Я обогнула бассейн по краю.
– Ну же! Видеозапись можно будет приобрести уже сегодня вечером в фойе за пять фунтов девяносто девять пенсов.
Я залезла в мешок вместе с парнем, который вызвался поучаствовать в состязании. Два турагента потянули вверх черную ткань. Мы оба присели, верх мешка собрали и завязали. Полная чернота. Снаружи доносились вскрики и всплески.
– Э, приятно познакомиться, – послышался голос в темноте.
– Привет, – отозвалась я.
– Как тебя зовут? – произнес голос.
– Морверн.
– Полагаю, мы с этим справимся, а? – сказал голос.
Я вздохнула и принялась стягивать низ бикини.
– Готовы? – прогремело возле нас, и мое тело дернулось.
– Минуточку, – попросил голос.
– Лучше вам уложиться в десять секунд, а то меток в воду.
– Это как называется, убийство? – прошипела я.
– Поторопись! – подгонял голос, в лицо мне ткнулась ткань плавок.
Слышно было, как он с трудом втискивается в нижнюю часть моего купальника.
Ты верх бикини снимать будешь? – спросил он.
Я завела руки за спину, чтобы расстегнуть лифчик, протянула его в темноту.
– Эй, мне не застегнуть, – пожаловался голос.
– Двигайся ближе, – приказала я и потянулась навстречу. Попробовала застегнуть лифчик у него на груди, но она была слишком широкая.
– Ладно, вы двое там что, пьесу ставите? У вас будет на это куча времени на обратном пути.
– Ты его на шее завяжи, – посоветовала я.
– Не-а, на голову повяжу – типа бандана.
Я боролась с необъятными плавками, но шнурок, вместо того чтобы затянуться на талии, взял да и выдернулся из кулиски на поясе. По глазам больно ударил свет. Я быстро встала, придерживая плавки. Повсюду мельтешило цветное тряпье. Я покосилась на людей вокруг, на камеру прямо надо мной, прикрыла груди рукой. Посмотрела на парня в трусиках от бикини, растянутых так, что все было видно.
– А теперь в бассейн!
Последовал просто дикий толчок. Я грохнулась в воду, не успев даже рта закрыть, а парень в моих плавках упал на меня сверху. Я поплыла по-собачьи к противоположной стенке. На обратном пути разглядела мокрый лифчик, повязанный вокруг головы того парня, с которым была в мешке.
– Надо возвращаться, – улыбнулся он.
Я присела так, чтобы груди скрыло водой, но здесь, на мелководье, он так и так все рассмотрел.
– Морви! – окрикнул кто-то.
Голова моя дернулась, но это была всего-навсего Ланна с голой грудью и в мужских плавках, которые ей очень шли. Она помахала рукой, нырнула в мешок, и ее завязали с каким-то парнем.
– Выходим – и сюда!
Я загребала одной рукой, а другой держала плавки, но выбраться сама не смогла. Парень в моем бикини взял меня за руку и вытащил.
С меня лила вода. Перед нами было с полтора десятка завязанных мешков, каждый медленно шевелился, но никаких звуков изнутри не доносилось. Нас с парнем снова затолкали в черноту.
– Это просто ад земной, – бурчала я в темноте.
От сырости и запаха хлорки нам тяжело дышалось. Мы принялись сдирать с себя все. Он вылез из моих плавок, и я почувствовала прикосновение теплой влажной тряпочки. Затем он поддержал меня под локоть обеими руками. Попытался поцеловать, но я увернулась в темноте. Его нос уткнулся в мои влажные волосы, и он спросил шепотом, не могла бы я кое-что сделать.
Я разъяснила, куда ему идти.
– Ну же, давай! Делов-то. Когда упрятан вот так с голой бабой, это жутко заводит, – . прошептал он и прыснул.
– Сам с этим разбирайся, – огрызнулась я.
– Ну, если ты не хочешь, я запросто, – хохотнул он и задвигался.
Я попыталась развернуться, чтоб закатать ему хорошего пинка, но он оттянул на себя большую часть мешка – не замахнешься.
Эти быстрые, яростные манипуляции, сопровождаемые отчаянным сопением, все не прекращались. Я сохраняла спокойствие. Наконец он застонал в темноте.
Я попробовала встать, но только рухнула на него, а он обхватил меня руками и рассмеялся. Мы покатились в обнимку, и я закричала:
– Ты сумасшедший! Утопить нас.
Мешок пихнули, и он меня отпустил. Я разобралась с верхней частью бикини, затем влезла в нижнюю. Рванули веревку, и внутрь проник свежий воздух.
– Объявляю вас мужем и женой! – гаркнул затейник в свой мегафон.
Я нырнула в бассейн и переплыла его. Выбираясь на бортик в противоположном конце, оглянулась и увидела, что Ланна все еще сидит в мешке у вышки. Никакого шевеления внутри не ощущалось.
По другую сторону от вышки под охраной застыла шеренга девушек, которые не сняли лифчик во время переодеваний. Затейник с камерой вытанцовывал возле них, снимая крупным планом.
– Эти подсудимые обвиняются в том, что не сняли верх бикини. И теперь им придется поучаствовать в нашем небольшом конкурсе талантов только для дам. Принесите орудие казни!
Печатая шаг по кривым дорожкам, тур-агент нес большой кусок замши. Рыхлый затейник достал секундомер и встал возле первой девушки, пока замшу тащили сквозь толпу. Внутри оказался крупный кусок запотевшего голубоватого льда.
– А теперь, дамы и господа, мы будем прикладывать лед к груди каждой из этих прекрасных дам. И я засеку время полной эрекции сосков. Обладательницу самых чувствительных бутончиков ожидает приз – романтический ужин при свечах со мной. Приложить лед!
Я тряхнула головой, развернулась и побежала прочь по дурацким дорожкам. Села в лифт и поднялась на десятый этаж. Распахнула дверь 1022-й комнаты. Постель была убрана, его чемодан исчез. Прямо в мокром купальнике я легла на кровать.
Столько пота затекало за вырез чертова топа, который был на мне, что лучше бы я его и не надевала. Я спокойно стояла и прихлебывала воду из двухлитровой бутыли. Ланна и два парня-рейвера переместились из чил-аута, где народ расслаблялся, на мостик. Диджей увлек нас в жесточайший из хардкоров и ненадолго соскользнул в эмбиент, прежде чем вновь нагнетать энергию. Снова вступать в круг не хотелось, поэтому я какое-то время разглядывала свои пальцы, свет, который на них преломлялся, и отражения от сетчатки, возникающие, когда поворачиваешь голову поперек лучей лазера.
– Все, уплясалась, – сказала я Ланне и вышла наружу по мостику.
Ланна и парень в шортах и лыжной шапочке двинулись следом, а за ними и другой чувак с пустым, отсутствующим взглядом.
– Поджариваюсь, – объявила я, выливая себе на голову часть содержимого бутыли.
– Как себя чувствуешь? – спросила Ланна.
– Довольно-таки неопределенно, – ответила я, отклоняясь назад и отряхивая воду с волос.
– Да, сладенькая, и выглядишь так же, – заметила Ланна.
Я осклабилась и посмотрела на подергивающегося парня.
– Так и что сегодня делается на побережье? – спросила Ланна у того, что в шапке.
– На побережье? Есть клевые местечки. Для расслабона. Эмбиент, подушки, курево, а не ешки. Диджеи с севера, из холодных стран. Музыка, под которую можно потрясти головой или просто расслабиться. Девушки раздеваются. Нет, все пристойно. Просто иногда девчонка подходит и давай заталкивать тебе свой язык в глотку. Никаких барьеров, ничего! К черту пожарную безопасность! Выключают весь свет, оставляя лишь музыку. И если ты вписываешься, на полу народ извивается вовсю.
– Все повально трахаются, чел, – подхватил другой парень.
– Да-а, рейв переходит в следующую стадию, как болезнь.
– Пойдемте в «Реверберацию», – предложил тот, другой.
Парень в шляпе оживился:
– «Реверб» открыт двадцать четыре часа. Там две арены: пока одна работает, другую чистят. Наш приятель Саши приехал сюда на недельку, на Пасху. Месяц спустя его нашли в «Ревербе». Жил на одних гамбургерах и апельсиновом соке.
Ланна покатилась со смеху.
– Не-а, отваливаю в отель, – сообщила я.
– Ну что ты? Разве они не славные? – прошептала Ланна мне на ухо.
Я взглянула на нее.
– Не прикалывайся, – заныла Ланна.
– Хочешь оставить одного? – скривилась я.
– Обоих. А если приду с одним, мы можем его дуэтом обработать. – Ланна запрокинула голову, смеясь.
– Может, еще где-нибудь продолжу, – протянула я.
