Алла Герцева - У Вечного огня
— Никого! Снотворное выпила, решила отдохнуть. Ты разрешил не приходить сегодня на работу. Забыл? — она зевнула, широко открыв рот, запахнула пеньюар, пошла в комнату.
— Ужасно не хочется ехать домой. Извини, Ника, за беспокойство! — Вадим снял туфли, прошел в гостиную, скинул пиджак, бросил на диван, потянул узел галстука, расстегнул пуговицы на рубашке, сел, далеко протянул ноги. — Отдохну у тебя! Невмоготу!
— Что случилось? — девушка вгляделась в лицо любовника. — Контракт запороли?
— Иди сюда!
Вероника неохотно выполнила просьбу.
Вадим взял ее руку, приложил к своей щеке. — С делами все в порядке! Менты сына забрали!
— Володьку!? — Вероника присела на колено Вадима.
Мужчина вздохнул всей грудью, ощутив резкую боль в сердце. Потер ладонью грудь. — До инфаркта доведет, мерзавец! В тот день в ресторане! — от повторного приступа боли, исказилось лицо.
— Лекарство налью!
— Не надо! Потом! — Вадим обнял девушку за талию. — В тот день, когда вечер устраивали в ресторане. Сергей устроил банкет, в кафе, по поводу ухода на службу в армию. Там напились, подрались! Теперь обвиняют в убийстве!
— Господи! — Ника приложила ладони к щекам. — Кого убили!?
— Сережку!
— Кто убил?
— Да, они втроем и убили! Следователь говорит, с особой жестокостью! Подробности не знаю!
— Твой Володька убил? Не может быть!?
— Мой сын проведет ночь в милиции. С ума сойти можно! — Вадим закрыл лицо ладонями. По спине прошли судороги. Вероника обняла его за плечи.
— Пришел поплакать в жилетку! Когда плохо, идешь ко мне, а когда хорошо, рядом с женой.
— Ника, как ты можешь сейчас сводить счеты! — Вадим поднял на любовницу глаза. — Я не знаю, что мне делать?
— Это работа для твоего адвоката!
— Черт его, побери! — Вадим отстранил девушку, встал, стукнул кулаком по столу. — Вместе были у следователя. Он даже не смог уговорить отпустить Володьку под залог домой. Уволю дармоеда!
— Не пори горячку! Ничего с твоим оболтусом не сделается! Толик разберется, похлопочет. У него богатый опыт!
— Тамара грызет! Мало уделяю сыну внимания!
— Не хнычь! — Вероника потянула Вадима за руку, усадила рядом с собой на диван, погладила по голове. — Лысинка просвечивает! — отвернулась, пряча улыбку. Тоже мне любовник! Все они, как чувствуют старость, так к молоденьким лезут в постель погреться. Она встала.
— Если голоден, разогрею курицу.
— Спасибо, есть не хочу.
— Тогда, раздевайся! — Ника скривила алый рот в улыбке. — И в спальню! Лучшее лекарство разогнать твою печаль!
* * *Тамара снова и снова нажимает на светящиеся кнопки мобильника. Отключил, подлец! Где он может быть!? Второй час ночи! Я весь вечер мечусь по квартире, места себе не нахожу. Не обедала, не ужинала! Настю отпустила. Ее ужимки, ухмылки меня раздражают. А он, даже не позвонил. Ходил к следователю, или нет? Что ж, Володю не отпустят? Она сжала ладонями виски, застонала. Позор на весь город! Участковый сказал, убили! Не может быть! — Не верю! Не верю! — крикнула Тамара. Продела пальцы в волосы, сжала до боли. Неужели посадят! Нет, только не это! Где Вадик! Сын в тюрьме, а он гуляет. Значит, правда, у него связь с этой чернявой шлюхой! Где он ее раскопал!
Хлопнула дверь в прихожей. Тамара наклонилась с лестницы, всматриваясь. Свет не зажигает. Вадим, или чужой! Зашла в спальню, остановилась у двери. Да, это его шаги. Прошмыгнет в свою комнату, а утром скажет, ты спала, когда я вернулся. Нажала на кнопку включателя, распахнула дверь. Вадим вздрогнул, прикрыл ладонью глаза.
— Где ты ходишь! Я с ума схожу! А ты гуляешь!
— Дорогая, я устал! Много работы! Поговорим утром! — Вадим прошел мимо жены.
— Сейчас все расскажешь! — Тамара преградила дорогу. — Ты был у следователя?
— Был! — Вадим отворачивает лицо, избегая ее настойчивого взгляда.
— Где Володя!?
— Остался там!
— В милиции!?
— Толик ничего не мог сделать! Дорогая, я ужасно, устал! — он ощущал покой в теле, после любовных утех. Залезть под одеяло, и заснуть! — Вадим отстранил жену. — Утром поговорим! — и, скрывшись за дверью своей спальни, щелкнул задвижкой.
— Вадим, открой! — Тамара застучала кулаками в полированную поверхность. — Ты не можешь так со мной поступить! Выйди! Я не смогу заснуть, пока ты не расскажешь!
— Я смогу! — прошептал Вадим, освобождаясь от одежды. Прикоснувшись щекой к подушке, он мгновенно заснул.
Тамара прислонилась спиной к двери. Лечь тут, и умереть! Утром он распахнет дверь, и увидит плоды своей жестокости. Уморил жену! Она откинула волосы со лба. Но, если он спит, значит ничего страшного. Есть надежда на лучшее. Зря паникую. Вадим, как всегда прав. Утром будем думать. Анатолий сумеет защитить нашего мальчика! Он не допустит, чтобы его посадили в тюрьму! Тамара запахнула полы пеньюара, прошла в спальню, закрыла дверь, легла на постель. Где был Вадим? С Вероникой? Тоже выдумала имя! Верка, или Груня, Маня!? Горечь обиды овладела женщиной. Слезы хлынули из глаз. Одна, сижу день, вечер и ночь в пустом доме! Страдаю! Сын в тюрьме! А он развлекается в постели у любовницы. Мужчины бездушные существа! Живет в свое удовольствие! Даже не позвонил, не поинтересовался, о моем здоровье. Ведь мы уже не молоды! Вдруг, я от горя лишусь рассудка, или сердечный приступ случится. Думает только о себе!
Лунный свет пробился в щель между шторами, скользнул по потолку, закачался на стене. Тамара с ужасом наблюдает. У меня галлюцинации! Закрыла лицо руками. Надо ни о чем не думать и заснуть. Володя в тюремной камере! Там холодно! Деревянные нары. Я виновата! Мало беседовала с ним! Он вырос эгоистом! Уважения нет ни к матери, ни к отцу. Она вспомнила утреннюю сцену, когда сына увозила милицейская машина. Даже не обнял мать! Щеки загорелись от стыда. Посторонние люди видели, как он со мной обращается! Женщина повернулась на бок, потянула угол одеяла, накрыла ноги. Почувствовала ломоту в теле, будто ее избили, зевнула. Все забыть и заснуть!
Глава 16.
Щелкнул замок, Нина выбежала в коридор.
— Соскучилась, страшно! — поцеловала мужа в щеку.
— Добрый вечер, дорогая! — Павел обнял жену, вдохнул знакомый запах духов. И ужасы дня отступили. — Извини, задержался!
— Трудный день!? — Нина заглянула мужу в глаза, погладила ладонью по щеке. — Мой руки, буду кормить. Твой любимый борщ сварила.
Павел долго намыливает руки в ванной. Да, денек выдался! Рассказывать Нине, или не надо? Хотя, если не ей, то кому еще.
Вошел в кухню, потянул носом аромат свежесваренного борща.
Нина поставила перед мужем тарелку.
— Люблю борщ! — Павел откусил горбушку черного хлеба, зачерпнул ложкой густое варево, отправил в рот, с аппетитом разжевал.
— Вкуснятина!
Нина присела напротив, подперла кулачком щеку.
Павел быстро опорожнил тарелку.
— Другая еда имеется в этом доме?
— Пирог с яблоками! — Нина поставила блюдо с пирогом на стол, отрезала кусок, налила большую чашку чая.
Закончив ужин, Павел встал, обнял жену, поцеловал в щеку.
— Спасибо! Очень вкусно! — сел на табуретку, и залюбовался тонкой, легкой фигуркой, ловкими движениями рук, поворачивающими под струей воды, тарелки и чашки. Хорошо, у меня есть она! И вдруг, вспомнил, как закричала Наташа на опознании. Потеря друга надолго останется незаживающей раной.
Нина почувствовала взгляд, повернулась.
— Ты что? — никогда не видел, как моют посуду. — О чем думаешь?
— Надо беречь друг друга! Помогать всегда и во всем! — Павел, подошел к жене, привлек к себе.
— Пусти, вытру руки, пойдем в комнату, и ты мне все расскажешь!— прошептала Нина, пораженная неожиданным приливом нежности мужа.
— Как ты догадалась? — заглянул ей в лицо, Павел.
— Тебя что-то мучает! Разве не так?
— Так! — вздохнул Павел. — Только я не знаю, смогу ли рассказать.
— С тобой все в порядке!
Он поцеловал жену в висок.
— Главное, чтобы с тобой было хорошо! Рабочие будни! Праздников не жди при твоей специальности. Если есть потребность, расскажи, если нельзя, не настаиваю. — Нина отстранилась, закрыла воду, вытерла полотенцем ладони. — Теперь я вся внимание! — улыбнулась женщина. Обняла мужа за талию. Они прошли в комнату, сели на диван.
— Даже не знаю, с чего начать! — Павел почесал лоб. — Со вчерашнего утра не могу осознать происшедшее. — Внимательный взгляд жены его ободрил. — Произошел ужасный случай Мальчишки! Вчерашние школьники, убили своего товарища. Не просто убили! Избили, и еще живого положили на огонь. В парке, у могилы неизвестного солдата.
Нина прижала ладонь ко рту, сдержав крик. Лицо побледнело.
