Эдуард Багиров - Любовники
Но я уже не мозгом – нет, какой там мозг! – я уже просто инстинктом самосохранения осознавал, что мне туда не надо. Что это – навсегда. Причём не факт, что это самое навсегда – для неё тоже. Кто их разберёт, этих своенравных мажорных девушек… Но для меня – навсегда. Я страшно боюсь. Я не хочу. Мне не надо этого вот постоянного напряжения на уровне каких-то глубинных комплексов. Кто я? Что я вообще есть на фоне этой королевы? Как я могу чувствовать себя с ней равным? С какого, спрашивается, пятерика? Да она бросит меня ровно в ту минуту, как наиграется. Я для неё – так, забавный маргинал с привокзальной площади, случайно выживший в Москве. А то, что нищий, это, конечно же, ерунда. До того момента, когда ей, к примеру, захочется сменить машину. И всё в таком роде. А возможные дети? Мы ведь с ней уже в том самом возрасте, когда они появляются осознанно! Неужели она, профессорская дочь голубых кровей, будучи со всех сторон окружена самыми богатыми мужчинами города, предпочтет рожать и воспитывать детей со мной, бездомным босяком, за небольшие деньги прописанным в случайном среднерусском городишке по адресу магазина запчастей? Конечно же, нет! Это идиотский бред, обманываться которым может только законченный кретин. А у меня пока ещё сохранились остатки здравого смысла.
Пока сохранились… Я покосился на бутыль с виски, и поморщился. Надо бросать пить. В пьяном виде я перестаю контролировать свои эмоции. А сейчас это непозволительно. Мне нужно собраться с мыслями, и пойти с Ольгой в ЗАГС, подать заявление. А потом набить портфель часами, и за пару недель объехать всех старых клиентов, ну и несколько из тех, кто уже давно в разработке. Если повезет, я заработаю тысяч пятьдесят-шестьдесят долларов. Их хватит, чтобы начать нормальную семейную жизнь, и спокойно выбирать, чем заниматься дальше. В любом случае, у меня будет достаточно долгий спокойный период для восстановления. И, самое главное, никакого алкоголя!
Со стороны лестничной клетки вдруг раздался громкий щелчок, и в квартире погас свет. Я встал и прошаркал до коридора, освещая путь мобильным телефоном. Я посмотрел в глазок: в подъезде свет горит по-прежнему. Наверное выбило тумблер. Открываю дверь, и вдруг передо мной бесшумно вырастают три тени. Я почувствовал сильный толчок в грудь, и не успев даже среагировать, влетел обратно в квартиру. Тени так же молча ворвались за мной, и через мгновение я уже лежу на полу, а меня держат крепкие мужики.
– Пацаны, – негромко произнес я. – В квартире нет ни хера ценного.
Послышался смешок. Мне порекомендовали помолчать. Тумблер на лестничной клетке снова щёлкнул. Свет включился. И вижу, что меня удерживают три здоровенных амбала в костюмах. На гопников не похожи, подумал я, и успокоился. Если менты, то за мной совершенно ничего нет, а если бандиты, то они меня явно с кем-то перепутали. Может, кто из клиентов решил отомстить?
В коридоре послышались шаги. Меня быстро поставили на ноги, и скрутили руки за спиной. Вошёл ещё один мужчина, лет сорока, прекрасно одетый, крепкого телосложения. Весь его волевой облик излучал власть, спокойную силу, и большие деньги. Он остановился посреди комнаты, и уставился на меня в упор. Я просто обалдел. Уж этого-то человека я ожидал увидеть в своей квартире в последнюю очередь: впрочем, Вадим, любовник Ольги, и бывший партнер моей организации, узнав меня, тоже немало удивился.
– Так это ты, что ли?! Вот это номер… Я молча кивнул в знак приветствия.
– Ты, наверное, догадался, почему я пришел. – Я снова молча кивнул. А что мне говорить в такой ситуации? Он подал знак охранникам, чтоб меня отпустили. Я успокоился окончательно – бить, кажется, не станут. Вадим спокойно продолжал: – Если бы на твоем месте оказался кто-нибудь другой, то, думаю, вопрос разрешился бы совсем иначе. Но помню, что твой бывший начальник всегда о тебе очень хорошо отзывался, и поэтому думаю, что ты должен быть как минимум адекватным. На мой взгляд, тебе стоит пересмотреть сложившуюся ситуацию. Ты, Роман, нечаянно сел совершенно не в свои сани. И кафтан этот – не твоего размера. Он слишком широк тебе в плечах. Но на первый раз я не стану трогать ни тебя, ни её. Тебя потому, что я человек уже взрослый, и слишком хорошо понимаю, что ты мне не соперник; при этом точно знаю, что если завтра ты вдруг исчезнешь с лица земли, тебя даже не хватятся. А сделать так, чтоб ты исчез, очень просто. Её же я не трону потому, что всётаки люблю. Впрочем, не буду долго задерживаться у тебя в гостях. Просто помни, что второго такого разговора не будет. Ты меня даже не увидишь. Всё, будь здоров.
Они направились к дверям. Мне стало даже немного обидно. Ничего себе, этот рогоносец считает меня настолько ничтожным, что даже бить брезгует! Так, насекомое какое-то мимо пролетело. Хоть бы в морду для порядка двинул, что ли. Тьфу, интеллигенция сраная. Но заботило меня сейчас совсем не это. Хоть мне и было немного не по себе, я понимал, что следующего разговора действительно не будет. Меня поймают у Ольгиного подъезда, отвезут в какой-нибудь лес, и подвесят за ноги к дереву. Но отказываться от Ольги я совершенно точно не намерен. Хотя бы из принципа. И я решил расставить точки над йотами прямо сейчас. Будь, что будет. Всё-таки Вадим действительно произвел впечатление нормального, вменяемого мужика. Не станет же он сам меня убивать, в конце концов.
Я решительно тряхнул головой, окликнул Вадима, и попросил его остаться, поговорить с глазу на глаз. Он удивлённо приподнял бровь, но зашёл в комнату, и закрыл дверь. Охранники остались в коридоре. Мы стояли друг напротив друга, и уверенно смотрели друг другу в глаза. Взгляд его выражал уже даже какую-то заинтересованность, и он с любопытством меня разглядывал.
– Послушай, Вадим, – стараясь не сбиться, быстро заговорил я. – Я, конечно, всё понимаю, и уважаю твои чувства, но думаю, что так просто это всё равно не закончится. Дело в том, что Ольга меня любит, и я её, более того, мы с ней собираемся пожениться…
Больше я сказать ничего не успел. Несколько секунд Вадим совершенно отупело сверлил меня взглядом, потом его лицо вдруг побагровело, глаза выкатились из орбит и налились кровью, и с его облика мгновенно слетел весь барственный и интеллигентский лоск. Он заревел, как бык, и нечленораздельно матерясь, набросился на меня. Сразу же, вместе с облаком пыли из-под косяка, в комнату влетела выбитая дверь – на крик хозяина ворвались охранники. Я снова не успел даже взмахнуть рукой; да это и бесполезно – против четырёх весьма неслабых мужиков у меня не было ни единого шанса. Уже падая на пол, я только успел сообразить, что надо бы прикрыть лицо: если его разобьют, я ещё долго не смогу работать. Потом они долго пинали меня, а когда кто-то заехал ногой по голове, я потерял сознание.
XIX
Очнулся я в полной тишине. Через окно на потолок проецировались световые дорожки от фар проезжавших по улице автомобилей. В квартире царил полный разгром. Видимо, меня пинали по всему помещению. Посреди комнаты валялся залитый кровью, треснувший системный блок компьютера. Похоже, что осатаневший Вадим сломал его о мою голову. Но всё равно, убедившись, что я дома, что меня никуда не увезли, я немного воспрянул духом. Уже хорошо. Я методично шевелил всеми конечностями. Снова повезло – хоть тело и пронизала сильная ноющая боль, кости целы. С большим трудом я привстал, и доковылял до коридора, к зеркалу. Обе скулы представляли собой сплошные синяки, а на лбу красовалось сильное рассечение с уже успевшей остановиться, запекшейся кровью. Как минимум неделю мне придется провести дома. С такой физиономией – только на вокзал бутылки собирать. Но всё равно мне очень повезло. Меня всего-навсего сильно избили. Вспомнив, как в одно мгновение Вадим потерял человеческий облик, я поёжился. Голова моя хоть и соображала не очень хорошо, в ней гудело, как в пустой бочке, о причине такой резкой метаморфозы я догадался. Хотя, конечно, случай совершенно небывалый. Такие совпадения встречаются только в плохих книжках. Со мной, во всяком случае, таких диких экспириенсов ещё не случалось.
Я набрал Ольгин номер, и долго слушал гудки – она, по-видимому, уже спала. Через минуту в трубке раздался её сонный голос.
– Рома, что-нибудь случилось? Ты вообще знаешь, сколько сейчас времени?
– Оленька, – нежно проворковал я, морщась от сильной боли в боку. – Оленька, извини, что беспокою в столь поздний час, но будь добра, напомни мне фамилию твоего Вадима, пожалуйста.
– Ты сошёл с ума, что ли? – раздраженно прошипела она. – Другого времени не нашёл для идиотских вопросов?
– Оленька, солнышко, – сквозь зубы процедил я. – Я же извинился. Я больше не буду беспокоить тебя по ночам. Фамилию Вадима мне напомни, пожалуйста.
– Бергельман его фамилия, – буркнула Ольга. – Это всё? Тогда спокойной ночи. – И она нажала на отбой.
XX
Сидя у моей постели, обычно сдержанный Алиев хохотал так, что у меня звенело в ушах. Узнав о происшедшем, он бросил все свои дела, и примчался ко мне с набитыми всякой всячиной пакетами из ближайшего супермаркета. Он вовсю веселился, а я мрачно пил виски, и поглядывал на него исподлобья.
