Джоанн Харрис - Джентльмены и игроки
С другой стороны, немцы совершенно счастливы своим периодом господства. Флаг им в руки. Мыши — жертвы дивайновской борьбы за соблюдение правил здоровья и безопасности — вероятно, исчезли, но призрак Честли держится, громыхая цепями над новыми обитателями и устраивая время от времени разгром.
За сумму, равную цене кружки пива в «Школяре», я раздобыл ключ от нового кабинета немцев и теперь удаляюсь туда каждый раз, когда Дивайн созывает заседание кафедры. Я знаю, что мне отпущено только десять минут, но за это время я устраиваю совсем неумышленный беспорядок: кофейные чашки на письменном столе, телефон отсоединен, в экземпляре «Таймса», принадлежащем лично Зелен-Винограду, заполнен кроссворд — чтобы напомнить о том, что я все еще здесь присутствую.
Мой шкаф с архивом присвоен соседним читальным залом, и это тоже беспокоит доктора Дивайна, который до недавнего времени не знал о существовании двери, соединяющей два этих помещения, которую я привел в порядок. Он утверждает, что, сидя за своим столом, чувствует запах моих сигарет, и взывает к здоровью и безопасности с ханжески самодовольным лицом; при таком множестве книг, предрекает он, может возникнуть пожар, и надо установить противопожарную сигнализацию.
К счастью, Боб Страннинг, который в качестве второго замдиректора курирует расходы всех кафедр, ясно дал понять, что до окончания инспекции не должно быть излишних трат, и Зелен-Виноград вынужден терпеть мое присутствие, при этом, конечно, обдумывая следующий маневр.
Тем временем Главный продолжает атаковать носки. Это было основной темой на собрании в понедельник, после чего все мальчики стали надевать в школу самые вызывающие носки, дополняя их порой экстравагантным излишеством в виде ярких подвязок.
Пока что я насчитал одного Багза Банни, трех Бартов Симпсонов, Парк Юрского периода, четырех Бивисов и Батхедов, одну крикливо-розовую пару с «Крутыми девчонками», вышитую блестками, на Аллен-Джонсе. К счастью, глаза мои уже не те, что раньше, и я ну совсем не замечаю таких мелочей.
Конечно, внезапный интерес Нового Главного к тому, что носят на лодыжках, никого не обманывает. Неотвратимо надвигается дата школьной инспекции, и после неудачных результатов летних экзаменов (из-за перегрузки внеклассными работами и последних инструкций Министерства образования) он понимает, что не может позволить себе неважный отчет.
В результате носки, рубашки, галстуки и прочее будут главными объектами внимания в этом триместре наряду с граффити, здоровьем и безопасностью, мышами, компьютерной грамотностью и хождением по левой стороне коридора. Проведут внутришкольную аттестацию всего персонала, отправят в печать новый проспект, учредят подкомитет, чтобы обсудить вопрос улучшения образа школы, а посетителям предоставят новый ряд парковочных мест для инвалидов.
На волне этой необычной деятельности Дуббс, смотритель, из кожи вон лезет. У него замечательная способность — изображать бурную деятельность и при этом вообще не работать. Он таится по углам и в коридорах, держа в руках планшет, и проверяет работу Джимми по ремонту и обновлению. Таким образом, он подслушивает разговоры учителей и, подозреваю, почти все доносит доктору Дивайну. И конечно, Зелен-Виноград, публично выражающий презрение к пересудам в преподавательской, прекрасно осведомлен.
Мисс Дерзи была сегодня днем в моей классной комнате, заменяя заболевшего Тишенса. Желудочный грипп, говорит Боб Страннинг, но у меня на этот счет есть сомнения. Одни люди рождаются учителями, другие — нет, и, хотя Тишенс и не побьет рекорд (который принадлежит учителю математики Джерому Фентиману — он в свой первый день исчез на перемене, и больше его никто не видел), я не удивлюсь, если он покинет нас в середине триместра, сославшись на какое-нибудь неведомое недомогание.
К счастью, мисс Дерзи сделана из более прочного материала. Я слышу, как она разговаривает с компьютерщиками Тишенса в комнате отдыха. Ее сдержанная манера обманчива, под ней скрываются ум и способности. Я понимаю, что ее отчужденность — не от робости. Ей просто нравится быть наедине с собой и нет дела до других новичков. Я часто вижу ее — все-таки у нас общая классная комната — и просто поражен, насколько быстро она разобралась в запутанной топографии «Сент-Освальда», в этом множестве комнат, в традициях и запретах, во всей инфраструктуре. С мальчиками она ведет себя по-дружески, но избегает соблазна панибратства; умеет наказать, не обидев; знает свой предмет.
Сегодня перед занятиями я застал ее в моей комнате за проверкой тетрадей, и мне удалось несколько секунд понаблюдать за нею, прежде чем она меня заметила. Стройная, деловитая в своей белой накрахмаленной блузке и аккуратных серых брюках, с короткими, изящно подстриженными темными волосами. Я шагнул вперед, и она, увидев меня, сразу встала, чтобы освободить мое кресло.
— Доброе утро, сэр. Не ожидала вас так рано.
Было без четверти восемь. Пуст, верный себе, появляется каждое утро без пяти девять; Слоун прибывает рано, но только для того, чтобы пробежать свои бесконечные круги, и даже Джерри Грахфогель никогда не приходит раньше восьми. И это «сэр» — надеюсь, эта женщина не впадет в низкопоклонство. С другой стороны, я не люблю, когда новенькие запросто обращаются ко мне по имени, словно я водопроводчик или пил с ними в пабе.
— А чем вам не нравится комната отдыха?
— Мистер Грушинг и мистер Скунс обсуждают последние назначения. Я решила, что тактичней будет удалиться.
— Понятно.
Я сел и закурил утренний «Голуаз».
— Простите, сэр. Мне следовало спросить у вас разрешения.
Она говорила вежливо, но глаза ее поблескивали. Я решил, что она много на себя берет, и за это она понравилась мне еще больше.
— Сигарету?
— Нет, спасибо, я не курю.
— Никаких пороков, да?
Боже святый, только не второй Зелен-Виноград.
— Полным-полно, поверьте.
— Хм…
— Один из ваших учеников сказал, что вы пробыли в этой комнате двадцать с лишним лет.
— Больше, если считать годы моего заточения здесь.
В те дни тут была целая классическая империя; французский был представлен единственной Твидовой Курткой, выросшей на methode Assimil;[28] немецкий считался непатриотичным.
О tempore! О mores![29] Я глубоко вздохнул. Гораций на мосту один сдерживает орды варваров.[30]
Мисс Дерзи усмехалась.
— Да, все изменилось с появлением пластиковых парт и белых классных досок. Вы правы, что держитесь до конца. Кроме того, мне нравятся ваши ученики. После латыни их не надо учить грамматике. И еще они правильно пишут.
Умная девушка, это очевидно. Хотел бы я знать, что она от меня хочет. Есть куда более быстрые пути на вершину скользкого столба, нежели через Колокольную башню, и если именно в этом ее цель, то ей было бы выгоднее льстить Бобу Страннингу, или Грушингу, или Дивайну.
— Будьте здесь поосторожнее, — посоветовал я ей. — Пока вы это поймете, вам уже стукнет шестьдесят пять, вы растолстеете и покроетесь мелом с головы до ног.
Мисс Дерзи улыбнулась и собрала работы.
— Полагаю, у вас масса дел, — сказала она, направляясь к двери. И остановилась. — Простите, что спрашиваю, но вы не собираетесь уходить в этом году, так ведь?
— Уходить? Шутите! Я собираюсь продержаться до «сотни». — Я пристально посмотрел на нее: — А что, кто-то вам говорил об этом?
Мисс Дерзи замялась.
— Просто… мистер Страннинг попросил меня как младшего сотрудника редактировать школьный журнал. И когда я просматривала списки преподавателей по кафедрам, то заметила…
— Заметили что? — Теперь ее вежливость начинала действовать на нервы. — Говорите же, ради бога!
— Просто… вас, кажется, не внесли в списки на этот год. И классическая кафедра будто…
Она снова запнулась, подыскивая слова, и терпение мое истощилось.
— Что? Что? Вытеснена на обочину? Слита с другими? К черту терминологию, и скажите, что вы думаете. Что случилось с этой проклятой классической кафедрой?
— Хороший вопрос, сэр, — невозмутимо проговорила мисс Дерзи. — В литературе, издаваемой школой, — рекламных проспектах, списках кафедр, журнале — ее просто нет. — Она снова помялась. — И, сэр… Согласно штатному расписанию, вас тоже нет.
6Понедельник, 20 сентября
К концу недели новость разнеслась по всей школе. Учитывая обстоятельства, можно было бы ожидать, что старик Честли посидит тихо какое-то время, рассмотрит все варианты и не будет высовываться, однако такое поведение не в его духе, хоть это и единственное разумное решение. Но Честли верен себе — едва проверив факты, он отправился прямо к Страннингу и полез на рожон.
