Илиас Меркури - Антилузер
— Нехорошо все это. Виталик, я и сам сходил к гадалке после того, как потерял работу.
— Да ты че? Ты же ученый, ну и что было, говори?
— Ну-у-у, захожу в комнату, на стене православные иконы… Подумал, что не все так плохо, как минимум старуха религиозная. А она достала карты Таро, разложила и стала возглашать: «Вижу тебя, вижу ее…» и все такое. Потом достала тазик с водой и свечу, бормотала, бормотала, капая воском в тазик. Эта вся гадость остыла в воде, и она говорит, что на мне проклятие, поэтому от меня жена ушла. «Никуда она не ушла, я работу потерял!» Короче, она перепутала меня с другим мужиком, я пришел на час раньше и духи не врубились. Короче, пиздец в моей жизни, дружище, даже в этом не везет.
— Ладно, вытри сопли и приезжай, как сможешь.
Альф. Зачем он нам со своей дурной кармой? Лола. Тебя никто не спрашивал!
Напоследок купил два черных фаллоимитатора и приклеил на головки петушиные головы, отрезанные с резиновых детских игрушек. Написал две записки: «Живые петухи кончились, тренируйся на резиновых!» — и попросил Вадима доставить по назначению.
За спиной Тушки
Нам приходится вас обманывать, чтобы сохранить ваше доверие.
Франсуа ЛарошфукоПока я развлекался, как мог и умел, Миша в скоростном режиме убедил руководство компании в актуальности сделки с Лелеком и Болеком, и мне пришла записка от Поля о принятии положительного решения. Поторопил юристов, бухгалтерию, контрагентов, и деньги оказались на моем островном счете. После небольшой очистки я их перебросил в Швейцарию, там культурнее, ближе и солиднее.
— С тебя бутылка, и баблос через пять месяцев.
— Да, конечно, старик, ты молодец!
Альф. Хуй!
Шесть лимонов лежат и ждут моих распоряжений…
Лола. Главное — не вести себя, как бедный, будучи богатым!
Альф. Купи спортивную тачку, «Morgan» ручной сборки, дерево, салон — свинина, английская роскошь!
Лола. Купи антиквариат и смени гардероб!
Альф. Любе не говори про бабки, а то в Москву переедет!
Лола. Сказать можно, если уменьшить цифру в десять раз.
Альф. В двадцать, у нас еще разные затраты впереди!
Я с юности знал, что при любом потопе выживают только крысы. Тушка с Лелеком встречались после сделки довольно часто. Миша подчеркивал свою значимость, повторял, что я не догоняю, как надо работать в современной России. Он мечтал после своего «вознаграждения» перейти на работу к этим тайным олигархам, но судьба и я распорядились иначе. Эстонцы постарались, и их страна стала нежелательной для ведения бизнеса. Они очень вовремя для меня усилили чморение русскоязычного населения и снесли памятник советскому солдату. Ладно, по-русски не хотят говорить и читать, но могли же уточнить у своих кормильцев-европейцев, что мировая угроза, — уже давно не Россия. Весь мир стремится к дружбе с Россией, а Эстония — наоборот. Таким образом, как и бывает у настоящих олигархов, политика повлияла на мой кошелек. Ради приличия, конечно, позвонил некоторым начальникам перевалки компаний, с которыми мы сотрудничали не один год.
— Виталий Юрьевич, мы прекрасно понимаем, что выгоднее через вас пропускать объемы, чем через Финляндию. Но, сами понимаете, какая сейчас политическая обстановка!
— Нет, не понимаю, ТПК может намного дешевле переваливать продукт через нас, дешевле, как вы знаете, почти в два раза. Это так? И вас мы не обижаем за вашу поддержку!
— Ну да-да, только не забывайте, что, как я уже говорил, ситуация изменилась. Мне и всем моим коллегам популярно разъяснили, как себя вести по отношению к этой стране.
— Кто?
— Короче, Виталий Юрьевич, нам позвонили из администрации и дали устные рекомендации.
— Что за рекомендации такие, при помощи которых вы попадаете на бабки?
— Извините, репутация страны дороже. Может быть, через год все успокоится и мы с вами вернемся к этому вопросу.
Ну да, он прав. Чего я так переживаю? Бабки за контракт я уже получил, и делал вид, что лично стараюсь договориться со всеми. Но (спасибо эстонцам) в данных обстоятельствах я бессилен. Интересно, куда делись эстонские деятели культуры, семьи смешанных браков и вообще русскоязычные? Где треть населения? Чего они не кричат возмущенно против этой политической и экономической ошибки? Но, как я читал, кажется, в «Коммерсанте», они — не граждане. Что это значит, понимает только компания прибалтийских политиков, и никто больше. Мне видится это примерно так: «Ты помолчи, а мы тебе дадим паспорт!» Может быть, даже к лучшему, нельзя же прощать каждую выходку кучке закомплексованных прибалтов. Несолидно для страны. Я все-таки патриот и лично меня устраивает, когда мою страну уважают, да и сам не против в этом процессе поучаствовать. Двадцать лет назад я был готов продать дедушкины ордена за блок «Marlboro», теперь ради нашего бронзового солдата готов любого порвать. Романтика и патриотизм! Тем не менее спасибо Эстонии. Будь эта страна чуть умнее, я бы не заработал так быстро баблос.
— Вадик, скажи, пожалуйста, у нас много еще памятников в Таллине?
— Думаю, много, Виталий Юрьевич. Почему спрашиваете?
— Да так, ничего, все нормально.
По итогу никто из НПЗ объемов на Эстонию нам не дал. Компания попала на несколько миллионов в месяц. Поль в шоке звонил, истерил, но я спокойно объяснял, что мне очень тяжело, я борюсь с ситуацией, а судьбу Миши пусть решает сам. Решил не рыть ему яму самостоятельно, поручил этот кайф владельцам компании. Мишу уволили со скандалом. Я поступил для бизнес-среды как санитар: волк в лесу тоже выполняет полезную функцию, если не принимать в расчет Красную Шапочку.
Лола. В чем мораль?
Альф. Мораль зеленая, пахнет хорошо, особенно купюры по сто.
— В том, что русские заработали (Лелек, Болек и я), фирмачи попали (Поль), и я уберег бизнес-сообщество от идиота Кацнельсона. Недостаточно?
— Ты меня продал, подонок, пожалеешь, сука, все расскажу Полю, как было, и что ты бабки за это получил!
— Миша, успокойся, я просил тебя оставить, с любым может произойти, общая трагедия для всей компании, я сожалею, ты всегда можешь обращаться ко мне за помощью.
Альф. Ты, чувак, крутой оратор!
— Пошел ты на хуй, я тебе устрою…
Лола. Ничего он не сможет, ты его растоптал.
Поль ответил, что все, о чем Миша говорил про меня, низко и подло, но на всякий случай с Лелеком и Болеком пообедал. Эта пиздобратия меня не сдала по причине того, что чем позже я расторгну контракт, тем больше они получат халявного бабла. Я свои деньги отработал честно, держал контракт в действии почти полгода. Ссылаясь на возможные огромные штрафные санкции со стороны компании Лелека и Болека, придерживался договоренности до того момента, пока не набралась нужная сумма, на основании которой мне авансом и передали 10 %. На волне этой трагедии я упомянул, что мог бы перейти к ним на работу, создать и возглавить совместную трейдерскую компанию. И условия выставил «простые»: мне — миллион в год, опцион на три года на 26 % от стоимости порта и startup capital миллионов двадцать. Ломались месяц, но согласились, предвкушение новой наживы победило. Чуть позже распрощался с «Компрессором» и занялся поиском нового офиса для совместной компании с Лелеком и Болеком. Миша, как я позже узнал, переехал в Брюссель к родственникам (надеюсь, навсегда). Как всплыло позже, он несколько месяцев назад сообщил по дружбе моей жене, что если она не переедет жить в Москву, то меня потеряет. Гнида еще намекнул, что я в перманентном загуле, и что он за меня, мразь, беспокоится. Кидать друзей жестоко, но ведь надо же что-то с ними делать! Магия мужской дружбы, добавила бы Алена. Сука, опять ведьму вспомнил…
В Окружении
Есть на свете горстка людей, которых деньги не могут испортить, и мы, конечно, относимся к их числу.
Миньон МаклофлинБог создал людей равными, а бабло их разделило на категории. Меньше чем за год работы в компании познакомился с огромным количеством профильных чуваков. Нефтяной бизнес — область, где дурно пахнет, и никто никого не любит. Нефтетрейдеры представляют собой сообщество людей, объединенных иллюзией собственной уникальности и общей ненавистью к нефтяным олигархам. Они такие забавные, все очень разные, с разной степенью ебанутости. Главное — близко не сходиться, врать о себе максимально, просить все, обещать все, давать ноль. Общался с коллегами только из-за взаимных понтов, по принципу «свой среди своих». У всех крутые тачки, но их наличие не означает бабла, скорее всего, только кое-какой долг государству. Ни в какие шопинг-соревнования не вступал (может быть, и зря), репутация — это в основном размах: если ты тратишь много, многое тебе будут прощать. Не спорил, старался не платить по счетам и молчал про политику. Только один раз какой-то озверевший недоумок вынудил меня задать ему вопрос, любит ли он президента. Чистая провокация. «Не в тему», — сказал он. «Зато по существу», — ответил я. Таких наглых Мюнхгаузенов среди нефтяников — миллион. Их наглость достигла таких вершин, что бабки стали считать не цифрами, а метром. Один сантиметр — это десять тысяч долларов, десять сантиметров — сто тысяч, метр — уже лимон. Их лимон давным-давно уже грейпфрут, в моде же теперь евро. У разных воров разный жаргон. У меня тоже шесть лимонов или пять грейпфрутов, в зависимости от курса валют. Считать чужие деньги нехорошо, но иногда полезно и интересно, а в Москве крайне необходимо.
