Юз Алешковский - Маленький тюремный роман
Вскоре за этим шнуром приходят, уводят к Люциферу… потом по-новой приводят, и это, Саша, уже совсем другой стоял передо мною человек, звучавший вполне гордо, главное, независимо… завтра, сказали, состоится его торжественно показательное признание в своей единоличной вине перед страной и всем советским народом, выразившейся в том, что он распорядился вставлять в шарикоподшипники для танков на два шарика меньше, чем положено, что увеличило число аварий на маневрах и приближало наше поражение от фашизма в будущей войне с империализмом колониализма… Люцифер даже дал ему свиданку, чтоб поболтал с женой и тремя сыновьями, два из которых, выродки, блядь, отказались от беседы с папаней-вредителем… и что ты думаешь?.. немного погодя, клянусь великим басом Шалапина, приносят в нашу камеру прямо в садках — фи, противное какое словечко! — тот самый ресторанный ужин, плотно закрытый мельхиоровыми крышками, чтоб вкусный запах не вздумал переть в другие камеры… шампанское во льду, водяра, раки так и дышат лавриком и перчиком… боже мой, боже мой, не каждому смертнику кайф подобный выпадает, а о живых на воле — хули гворить… этот обреченный Розенберг рад до самой жопы — все равно ведь подыхать рано или поздно, а так он и с бабой попрощался, и поддает, и подзакусывает со своим новым корешманом, со мною лично, и напевает «Сашка, ты помнишь наши встречи в приморском парке на берегу?»… я не пил, только пожрал — запой-то еще не подошел, кто-кто, а он свой час знает и ему — отдай, сука, минимум пять ден, включая народную мудрость опохмелки… потом спел я ему «Мурку», «Таганку», «постой, паровоз, не стучите колеса, кондуктор нажми на тормоза» и «конвойный не спешит, конвойный понимает, что с девушкою я расстанусь навсегда»… конечно, бедный замнаркома так наплакался и налакался, что — брык с копыт на койку… меня немедленно дернули на заслуженный отдых, так как я бился с «особо трудным объектом» дня три подряд… при этом, подумай, какая сволота Дребедень: он узнал о прецеденте, позавидовал Люциферу и разгавкался на партсобрании, что, раз пошло такое гужовочное разбазаривание средств, то с Люция Тимофеевича положено вычесть за ресторанный заказ, который выглядит прямой взяткой врагу народа за правдивые показания… мы, дескать, не должны идти на поводу вредительских капризов… Люцифер согласился на выплату, так как его позиция ослабла, а Дребедень, крысеныш, попер вверх… и вот позавчера Ежов лично приказал Люциферу предоставить меня в распоряжение этому выблядку на три дня… вот Дребедень и пообещал: «Расквашу на хуй до неузнаваемости все твое позорное актерское рыло, если не колонешь А.В.Д. со всеми потрохами и не добьешься его признательной подписи… ну и, конечно, если не выяснишь, где он там притырил ключевые данные своего научного открытия»… а Люцифер пальцем никогда до меня не дотрагивался — никогда… этот же ублюдок Дребедень, как видишь, так дубасил пару раз, что превратил, падаль, мою сценическую внешность в такую непрезентабельную образину, что ей теперь не Гамлета играть, а Квазимодо… ты, говорит, садист и ублюдок, должен возвращаться в камеру после допросов не с сытой, как у кота, мордой, а с расквашенной, иначе тебе грозит дезавуирование… хули делать? — в тюрьме ко всему привыкаешь, раз нет другого выхода… к слову говоря, Саша, открытие твое выглядит очень и очень правильно, даже, я б сказал, своевременно… и вот почему: оно, я вижу, основано на психологии человечества, давно упирающегося всеми своими лбами в смерть, а это уже непробиваемая стена… дай ты хотя бы одному арестованному лбу, которому шьют страшную чушь, чуток надежды на то, что в скором будущем его особе непременно пришьют адекватную внешность, прости, репродуцируют, клонируют — мне эти ваши слова до лампы — да он, питекантроп сверх ебливый и ультра ебучий, в ту же минуту не то что родину продаст со всеми ее потрохами, но и маму, и папу, и братьев, и сестер заложит, не говоря уж о детях… хоть я и туп, но окончательно теперь верю, что все у нас с тобой будет не сикись-накись, а вась-вась… начальство клюнет на твои задумки, у Люцифера хватит ума не перебздеть, доложить Берии, а тот как раз донесет Сосо столь сногсшибательную информашку… у Лаврентия тоже горит земля под ногами… такая у них там в верхах, чую, закишела заварушка, как в стане Гитлера, которого Рэм чуть было не натянул на свою германскую халабалу… забыли о них… словом, очень рад такому совпадению моих разговорчиков о будущей жизни с твоей теорией насчет клонирования личности… я думал, что в камере порю херню всяким ленинцам и коминтерновцам насчет очередных рождений, а ты уже подвел под все эти дела научную сцену… и это знак, яркий знак того, что ты прав… хотя, Саша, если честно, то все мы, мыслящие и немыслящие тростники, — такие мы, поверь, мрази вместе с нашими мозгами, способными на выдумку чудовищных подлянок, что могу сейчас же встать на колени и умолять тебя об одном: ни отдавай ты им никаких ключевых данных насчет своего открытия — наберись ответственного мужества и не отдавай… потому что три четверти нынешнего человечества — это необыкновенно тупая и темная дрянь, тупей и темней которой не было много тысяч лет назад… да они немедленно пойдут войной на вашего брата, ученого, который пожелал слегка подчеловечить хмурую шоблу этих расхристанных шакалов, гиен и грифов… вот взгляни: почти две тыщи лет назад ни за хер распяли Сына Божьего и Спасителя, а Он — возьми да воскресни, и сегодня нет места на земле, особенно тут у нас и у фюрера, где Его не распинали бы заодно с Ветхим Зачетом и всеми Евангелиями… тем более, дьявольски хитрющая большевицкая сволочь додумалась до того, что вложила в руки идиотов мира лозунги коварнейшего из зол, загримированного под обычно безоружное, поэтому беспомощное добро… поверь, Саша, вскоре эти полузвери, благодаря твоей генетике, начнут выводить не добреньких, как тебе кажется, не преображенных до мозга костей двуногих, а пещерных существ, пусть меня расстреляют, правильно говоришь, дремлющих в каждом из нас, желающих только жрать себе подобных, пить, ебаться и накорябывать на скалах хулиганскую похабщину… не возражай — я знаю, что ты скажешь, мол, прогресс науки неизбежен и, если не я нарисую формулу этой самой ДНК, то сие сделает иной какой-нибудь биолог… Саша, вот я являюсь всего-навсего артистом, но даже в таком непрезентабельном виде, бля буду, согласен с твоими высказанными мыслями о неотвратимости очередных побед жрецов науки… но раз ты сумел просечь, что пытливые действия каждого из ученых начисто снимают проблему личной ответственности за всякие виды прогресса, становящегося бесконтрольным и чреватым необратимыми последствиями, то почему бы тем умникам, которые живут за бугром на свободе, не собраться с умом и совестью да не притормозить атомную энергию, химию и возможность биологов вывести дюжину таких же точно мандавошек, как фюрер и Сосо, сегодня гуляющих по кровавому буфету?..
А.В.Д. начал обдумывать ответ; в этот момент скрежетнула кормушка, на ее оборотке появились и пакетик с содой и кружка чистой воды; Дима громче, чем следовало, поблагодарил «гадов надзора», потом изумленно и потешно, словно городничий в немой сцене «Ревизора», застыл в позе человека, молча и торжественно поднявшего вверх оба больших пальца.
17
— Пусть меня даже повесят, Саша, но маяк-то, ебена вошь, оказался принятым, ты разве не понимаешь?.. пусть меня поднимут на вилы — он принят, он принят!.. теперь будем ждать и, раз все равно жисть бекова, думать не о чем, отхарить некого, то выслушай служебно-жизненный анекдот… один индус из какой-то древней секты, захомутанный член Коминтерна в должности обалденной партийной шишки, большой при этом друг Советского Союза, оказался натуральным чемпионом мира по упрямству… меня в тот день Дребедень снова взял в долг у шефа, после личной визы Ежова… года полтора я эту падаль не видел, а тут он, видимо, стал подбираться к Люциферу, почуял силенку — вот мы и встретились… злодей излагает суть задачи: «Уговори сингха индусской национальности расколоться, обещай что хочешь — вплоть до бомбы в английского генерал-губернатора Индии… если пожелает приема ресторанной жратвы, аналогичной гитлеровскому, ебаному в желудок вегетарианству, — раскошеливаюсь лично я»… ну приводят гения несознанки ко мне в камеру… этот сингх Коминтерна очень охотно рассказал на отличном русском о конфликте с Дребеденем… я, говорит, уважаемый Валек, так и заявил этому мерзавцу, что являюсь потомственным йогом, а вы далеко не джентльмены, вы — подловато злобные мокрицы, кобры, хамелеоны, истуканы, остолопы, подонки, поскольку далеки от наших великих идей… пытай, говорю Дребеденю, скорпионище сраное, и хоть в жопу штык вставляй — один хер буду молчать, стоя на голове, пока не вернут ей мой религиозный головной убор, которому еще Ильич дал «добро» для ответственно успешной работы моего мозга во имя святых тезисов марксизма-антиколониализма… иначе буду стоять на голове пока не посинею.
