Яков Арсенов - Тринити
— Да ладно уж, — смягчился Макарон. — На мне уже столько поездили! Дотяну как-нибудь и это. И кстати, вы знаете, что на самом деле означает выражение «оставить с носом»?
— Не знаю, — признался врач.
— Не заразить сифилисом, — ответил Владимир Сергеевич.
Собрав документы, кандидат в президенты Макаров в сопровождении доверенных лиц отправился в Центризбирком. Он предстал перед членами комиссии в своем видавшем виды военном обмундировании. На китель Владимир Сергеевич вынес все свои боевые и гражданские награды, включая университетский ромбик. И еще на всякий случай прихватил с собой папку, в которой хранились школьные похвальные грамоты и разного рода праздничные адреса и приказы. Чтобы у комиссии не было никаких вопросов, Владимир Сергеевич увенчал себя генеральской папахой.
Члены комиссии долго всматривались в Макарона. Они переглядывались, перекладывая друг на друга обязанности по регистрации, и пытались спихнуть с себя этого странного кандидата. Заканчивался рабочий день, и в работниках чувствовалась усталость.
Владимир Сергеевич сначала подумал, что причина их поведения кроется в чем-то формальном. Так оно и получилось — не хватало подписных листов. Кто-то из комиссии не отметил прибывшую из Северо-Восточного административного округа партию пачек, и вопрос с количеством голосов завис.
Артамонов, сопровождавший Макарова, позвонил Пунктусу с Нинкиным. В пять минут дело с недостающими подписями было улажено. Решили для скорости не заниматься поиском пропавших, а просто сдали резервные.
Вскоре на пороге Центризбиркома появились Пунктус и Нинкин в сопровождении носильщиков.
— А куда свалить подписные листы? — спросил Нинкин.
— Вторая дверь налево, — подсказала дежурная.
Пунктус и Нинкин одновременно махнули руками носильщикам, и те потянули ящики с ручками в указанную комнату.
— Теперь жди, начнут выкаблучиваться, — ляпнул сопровождающий весь процесс с камерой в руках Забелин, — скажут, у вас подделок больше нормы. Или земляной участок в сотню га в декларацию не занесли! А у меня его отродясь не было!
— К этому тоже надо быть готовым, — сказал Фельдман. — Но у нас тройное перекрытие, все не забракуют.
— Отлично, — похвалил их кандидат Макаров.
Вслед за подписными листами Владимир Сергеевич сдал все медицинские справки, фотографии, копию паспорта — все как положено. И, тем не менее, с его регистрацией продолжалась какая-то тягомотина. Его как бы не спешили вносить в официальный перечень кандидатов. Не то чтобы препятствовали, а просто в действиях членов комиссии не наблюдалось расторопности. Особенно нудным был паспортный контроль, он был настолько тщательным, что казался предвзятым — как на стойке перед пересечением границы.
— Кандидат Макаров, на фотографии вы не очень похожи на себя, — сказал заместитель председателя комиссии.
— Но ведь это не противоречит закону, — попытался качнуть права Владимир Сергеевич.
— Зато противоречит реальному положению вещей, — уперлись рогом в комиссии. — Кандидат на фотографиях должен выглядеть в соответствии со своим возрастом. У нас на этот счет есть свои инструкции, в которых расписаны все нормы похожести. Есть пределы соответствия и отклонения в ту или иную сторону. Вы когда паспорт меняли?
— Год назад, — ответил Владимир Сергеевич, — как и все.
— С фотографиями на паспорте у вашего лица налицо полное расхождение, сказал заместитель председателя комиссии. — Вам придется еще раз освежить документ.
— Еще раз менять паспорт? — вспылил Владимир Сергеевич.
— Да, — твердо ответил комиссар. — Ведь лица уже не изменить. Остается одно — поменять фото на паспорте. А это, как вы понимаете, означает поменять сам паспорт. И заодно смените фотографии для анкет — вам же легче будет. Они тоже, несмотря на то, что как вы говорите, только недавно сделаны, все равно не соответствуют вашей нынешней внешности.
— Может, мне проще поменять фотографа? — спросил Макарон.
— Хорошая идея! — обрадовались в комиссии и закрылись до завтра.
Владимир Сергеевич чувствовал себя носителем возраста, который находился ниже предела, допустимого для кандидата, и переживал, не откажут ли ему в регистрации по недостатку лет.
— Значит, по документам я как бы подхожу? — бился как рыба об лед Владимир Сергеевич на следующий день.
— По документам да, — сказали ему, — но мы рассматриваем возраст кандидата в целом, исходя из всех параметров.
— Как это? — возмутилась Татьяна, стоящая рядом.
— А вот так, — ответили в комиссии. — На это мы здесь и посажены!
— Но то, что кандидат выглядит иначе своего возраста, разве это причина? — пилила она работников комиссии.
— Кандидат должен выглядеть соответственно, — повторил заместитель председателя комиссии. И он был где-то по-своему прав.
На памяти служителей Центральной избирательной комиссии — они премного насмотрелись на него в газетах и по телевидению — Владимир Сергеевич Макаров в недавней еще жизни был гораздо старше и выглядел напряженнее, угрюмее и согбеннее. Бумаги, запечатлевшие его в том, не лучшем для него, почти старческом и ужасном состоянии, указывали на его реальный возраст, давили всем грузом проблем и страстей. На них он и в самом деле смотрелся стариком.
— Итак, на сегодняшний день мы не можем вас зарегистрировать, — сказали в Центризбиркоме, поторапливая всех к выходу. — Вы нас извините, пожалуйста, но уж очень вы на фото не такой.
Макарон не стал спорить с ответственными работниками.
— Хорошо, я переснимусь, — сказал он. — Время еще есть.
— Спасибо, — обрадовались служители. — Вы нам окажете неоценимую услугу, а то нас за ваше несоответствие по голове не погладят.
— А какой же я, интересно, по счету? — сместил разговор в сторону Владимир Сергеевич.
— Как понять, по счету? — задумались служители комиссии.
— Я имею в виду, конкурс какой в этом году? Большой? — уточнил свой вопрос Владимир Сергеевич.
— Девять человек на место, — ответил кто-то из комиссии.
— Спасибо, — поблагодарил Владимир Сергеевич, — значит, опять все кому не лень. Такое возможно только в действительно демократической стране.
— А вы операцию, что ли, сделали? Вроде как кожу подтянули, — спросила самая бойкая регистраторша, — насколько я вас помню по Сенату, вы были в глубокомысленных морщинах, уставший.
— Да нет, по операциям у нас Пересвет. Да еще Натан.
— Кто такие? — спросила любезная девушка из комиссии. — Тоже кандидаты?
— Нет, это группа поддержки. — сказал Макарон. — Это у них там принято резаться, вставки разные из кожи делать, а я натуральный.
— Просто как артист, — повеселели в комиссии.
— Вот это другой разговор, — смягчился Владимир Сергеевич.
Владимир Сергеевич с воодушевлением переснялся, поменял паспорт и уладил все вопросы с регистрацией. После всех мытарств ему выдали удостоверения кандидата в президенты № 9.
Глава 10
НАКАНУНЕ
По завершении обряда регистрации группа имиджмейкеров, приглашенная Пересветом, приступила к выпуску кандидата в президенты Макарова на люди. В группу входили психологи, социологи, стилисты, визажисты и еще ряд профессионалов в области пиара и имиджа.
— Неплохо смотритесь, — сказал Владимиру Сергеевичу старший группы. — С вами можно почти не работать. Все прилично и к месту. И эти короткие волосы, и военная форма. А постриглись почему? Волосы секутся?
— Я всегда стригусь коротко, — ответил Владимир Сергеевич, — с юности, когда еще про бандитов никто слыхом не слыхивал.
— Понятно, — сказали имиджмейкеры, — значит, закоренелый.
— Не закоренелый, а просто придерживаюсь, — пояснил Владимир Сергеевич.
— Вы не представляете, как нам тяжело было с этим думцем, ну, который в темных очках! — стали жаловаться имиджмейкеры. — Ему эти длинные и кудрявые волосики пришлось урезать. Он упирался до последнего. А сколько промучились с его мешками под глазами! Он их не видел в упор! Вплоть до того, что пришлось пойти на крайность — убрать глаза, поскольку мешки устранить было уже невозможно.
— Как «убрать глаза»? — отсел в сторону Владимир Сергеевич и прикрылся рукой.
— Ну, не выколоть, конечно, — пояснил пиарщик. — Просто придумали такой ход, такой образ, что, дескать, депутат слепой, но с большим внутренним видением. Так и пиарили по этой схеме — черные очки, сопли в сахаре, короче — Пиночет! И ничего — проканало! Второй думский срок уже дотягивает. А идею слизали с этой, которая поет, ну, как ее…?
— Понятно, — расслабил их Владимир Сергеевич.
— Во-во, с нее.
А с этим, с ранним, наши коллеги просто замучились, пока из паренечка в мужа превратили. И костюмы пришлось создавать специальные, чтоб не горбатился.
