Ирина Степановская - Круговая подтяжка
– Не дальше же, чем в Швейцарию? – фыркнула Юля. – Однако туда добираться у них время есть. А ты видел, с каким носом привезли девочку на прошлой неделе из Лондона? А туда тоже ехать не ближний свет!
– Почему же тогда они едут все-таки в Лондон, а не к нам?
– А потому что, когда спрашивают, где они худели, им приятнее отвечать: «На берегу Женевского озера». В Швейцарии, а не в Подмосковье! А когда их спрашивают, где они переделывали нос, они принимают небрежный вид и пожимают плечами: «В Цюрихе, естественно!» А то, что в Цюрихе они, по сути, никто, а лишь богатые придурки, с которых можно безбоязненно стричь купоны, они не понимают. Поэтому потом и приезжают с такими носами! – И Юля сделала выразительный и потешный жест.
– Ну и что из этого следует?
– А то, что удивляюсь, куда смотрели твои глаза и о чем думали твои мозги, когда ты затевал все это дело!
– Но ты же прекрасно знаешь, как возникла идея создать клинику. Старый кооператив, в который входила дача моих родителей, перепродали и перекупили. Наследникам предложили – или участвуйте в новом переделе, или получите по тысяче долларов за землю и идите вон. А место-то, посмотри, здесь какое хорошее! Озеро, лес, красота! Лысая Голова как раз тогда отвалил мне за операцию денег да еще дал в долг хорошую сумму. И я собрался построить здесь дом. Собственный дом, с видом на озеро. И сохранить на память отцовскую дачу. Пусть там не топлено, холодно, треснуло большое стекло в эркере (кстати, давно пора заменить, все забываю сказать), а я как зайду туда, так снова чувствую себя маленьким мальчиком…
– Проснись! Ты уже теперь достаточно большой мальчик! – грубо перебила его Юля. – Я эту историю слышала тысячу раз. И про то, как Лысая Голова начал капать, что такие доктора, как ты, должны иметь собственное место работы и что на Западе у людей такой квалификации имеются собственные клиники. И про то, как он свел тебя с нужными людьми и помог выкупить эту землю и взять кредит… Я все это знаю. Жаль только, что он не рассказал тебе, что надо здесь как-то выживать! Но это сейчас расскажу тебе я. Слушай внимательно.
Азарцев покрутил на столе апельсин.
– Будет интересно узнать.
– Нам надо перестать парить в небесах и переориентироваться на средний класс!
– Но средний класс не потянет наших цен, а мы тогда не сможем платить проценты и содержать здесь все в таком виде, как сейчас.
– Будем стараться. Если не прошла формула «не числом, так умением», значит, надо будет все-таки брать числом!
– Это ты опять насчет очищения кишечника, что ли?
– Да бог с ним, с очищением, оно все равно уже выходит из моды, господа этим уже накушались. Нам надо внедрить нечто другое!
– А что именно? – с подозрением спросил Юлю Азарцев. Что-то уж слишком блестели у нее глаза.
– Аборты в день обращения. – Она посмотрела на него победно. И пока Азарцев отходил от долгого и надсадного кашля, она взяла у него из рук апельсин и спокойно очистила его специальным ножом.
– Ты в своем уме? Аборты в косметологической клинике! – Азарцев с трудом успокоил дыхание. – Да кто нам лицензию даст?!
– Насчет лицензии я тебя умоляю! – Юля спокойно разделила апельсин на ровные дольки. – С гинекологом я уже поговорила, и ты его знаешь. Это наш старый знакомый, прекрасный врач Борька Ливенсон, если ты помнишь, он же у меня роды принимал, когда я Олю рожала. У него высшая категория, он кандидат наук, есть лицензия, все в порядке. А с СЭС я договорюсь точно так же, как договаривалась всегда.
– А где мы эти аборты будем делать? В нашей немецкой операционной, которая стоит два миллиона?
– Зачем? Как раз в том самом доме твоих родителей, в который ты так любишь до сих пор заходить. Сделаем там ремонт, в твоей бывшей детской – маленькую операционную, в гостиной палату на четыре-пять коек, в кабинете отца – ординаторскую, и дело пойдет!
– Это невозможно! – воскликнул Азарцев. – Этот дом для меня слишком дорог. Он мое последнее прибежище. Ты же знаешь, я так и не купил себе квартиру. Хотел построить дом – связался с этой клиникой. И кстати, тебе же самой нравилась эта идея! Заиметь собственную косметологию, в которой ты уж могла бы развернуться!
Он вспомнил ту маленькую квартирку на Юго-Западе, в которой ночевал сейчас и которую получил его отец еще до того, как стал генералом. Азарцеву не хотелось ее обустраивать. Он думал, там будет жить Оля, когда окончит институт. Если честно, у него были связаны с этой квартирой не самые лучшие воспоминания. В ней так и осталось все так, как было, когда они только начали встречаться с Юлией. Родители тогда уже жили здесь, на так называемой даче, а у них там была бурная молодая жизнь, постоянно толпились гости, на одном диване ночевали минимум шесть человек… И все тогда было не так, как сейчас.
– И ты жалеешь, что у тебя теперь собственная клиника? – Юлия наклонилась и снизу посмотрела на него. Азарцеву показалось, что в лицо ему заглянуло чудовищное животное, наделенное нечеловеческим, странным, немигающим, очень светлым взглядом. «Ну, чистый удав!» – содрогнувшись, подумал он.
– И между прочим, когда ты погорел первый раз на строительстве той больницы, я тебя не бросила! Это ты ушел от нас с Олей. – Юлия отодвинулась и сделала вид, что смахнула слезу.
– Это правда, что ты не бросила, – сказал Азарцев. – Это правда, что я ушел. Я подлец, извини. Но поэтому мы и работаем вместе. Если бы из семьи ушла ты, а не я, ни о каком сотрудничестве и речи бы не было.
– Но все-таки почему ты ушел? – Юля протянула к рукаву его пиджака когтистую лапку.
– Дорогая, ни один мужчина не вынесет, если его постоянно называть идиотом. Учти это на будущее, когда будешь снова выходить замуж.
– Я не собираюсь снова выходить замуж! – вскипела Юля. В ее глазах засверкали опять злые огни. – Я считаю, что я уже замужем. За тобой! Что с того, что мы не спим! Зато мы вместе владеем этой клиникой. Вернее, владеешь ты, а работаю – я. А идиотом не надо быть, тогда и называть так тебя не придется. Так ты согласен на устройство гинекологического отделения?
– Нет, Юля, нет! В материальном плане это мало что даст. Аборты стоят недорого, а я потеряю дом.
– Сейчас можно делать не только аборты. Разрешено прерывать беременность на любом сроке!
– Как это – на любом? И в восемь, что ли, месяцев тоже? – изумился Азарцев.
– Ну, у тебя правда куриные мозги! – не выдержала Юля. – Ничего-то ты не знаешь, кроме своих операций. Имеются так называемые социальные показания. Приходит, допустим, женщина, говорит: «Вот, я без мужа, беременна, приехала с Украины, жить не на что, прописки нет, работы нет. Прервите мне беременность, а то я порешу ребеночка и сама потом утоплюсь!»
