Тони Парсонс - Моя любимая жена
Невдалеке от их небоскреба находился кафетерий, и сегодня Билл не ограничился краткой прогулкой, а решил заглянуть туда. Он шел, наслаждаясь запахами близкой реки, как вдруг чья-то рука схватила его за галстук.
— Собрался перекусить? — спросила Бекка.
Она буквально впихнула Билла в дверь кафетерия и звонко чмокнула в щеку.
— Перекусить? — очумело повторил Билл, будто впервые слышал это слово. Бекка поцеловала его еще раз, теперь уже со всей страстностью. — Да вот, надоело есть за рабочим столом. Дай, думаю, зайду сюда, возьму сэндвич.
— О-о, — засмеялась Бекка, прижимаясь к мужу и чувствуя волну его ответных чувств. — Всего один сэндвич? Не слишком ли скромно для такого большого мальчика, как ты? На сей раз выбором еды займусь я.
Пока они шли по залу, Бекка поцеловала его опять, взъерошив ему волосы. В уютном зале было прохладно и сумрачно. Жаль, что это приятное местечко доживало последние недели. Здание, в котором помещался кафетерий, вместе с соседними домами предполагалось снести. Потом это место расчистят и построят очередное серебристо-черное высотное чудо.
Посетителями кафетерия, в основном, были служащие близлежащих офисов. Белые рубашки, темные галстуки. Некоторые притащили свою работу и сюда, ухитряясь нести в одной руке кофейную чашку, а в другой — «дипломат» с бумагами. Посетители равнодушно скользили глазами по странной парочке и проходили мимо.
— Ты сумасшедшая, — покачал головой Билл. Бекка молча кивнула и прижалась к нему. — Я очень скучал по тебе, — сказал он, крепко обнимая жену.
Со времени их совместного «выхода в свет» прошло уже три дня, и все это время супруги Холден не виделись. Как всегда, Билл возвращался домой, когда Бекка и Холли уже спали, а уходил, когда они еще не проснулись.
— А разве мы с вами знакомы, сэр? — церемонно произнесла Бекка.
Когда они познакомились, им очень нравилось играть в такую игру. Бекка изображала утонченную юную леди, а Биллу отводилась роль грубоватого парня.
Вместо ответа Билл снова обнял ее и поцеловал, но рук не разжал, словно боялся, что Бекка куда-то упорхнет.
— Кажется, я начинаю вас вспоминать, — засмеялась она.
Боже, как они успели соскучиться!
Шейна мутило с жесточайшего похмелья.
— Ну и как я тебе, дружище? — щурясь от солнца, спросил он.
Как-то незаметно они с Биллом перешли на «ты». Сейчас они оба сидели во дворе, рядом с демонстрационным домом — первым строением, возведенным на месте бывшей деревни Яндун. Теперь эту территорию предпочитали называть по имени проекта — «Зеленые земли». К великой печали Шейна, фонтан, сделанный в виде головы дракона, еще не работал и плеснуть на раскалывающуюся от боли макушку было нечем. Пока они ехали в Яндун, Тигру пришлось трижды останавливаться. Шейн едва успевал выбраться из машины и добежать до придорожных кустов.
— По сравнению с твоим утренним видом — уже лучше. Лицо обретает цвет.
— Приятно слышать.
— Только почему-то зеленый, — съязвил Билл.
— А вот это уже скверно, — угрюмо ответил Шейн. — Траханье втроем имеет существенный недостаток: кто-то один вынужден глазеть в окно, временно оставаясь вне игры.
Шейн слегка улыбнулся. Билл не намного преувеличил: лицо его коллеги и впрямь имело зеленоватый оттенок.
— Но у траханья втроем есть и приятная сторона. Если одна из девчонок уйдет, у тебя все равно будет с кем поразвлечься. Для этого их должно быть двое. Хуже, когда вас двое, а девчонка одна.
Когда Билл в приятно-ошалелом состоянии вернулся из кафетерия в офис, оказалось, что Девлин его уже искал, поскольку нужно было срочно ехать в Яндун. Председатель Сунь устроил незапланированную пресс-конференцию, и немцы из «Дойче Монде» нервничали. Кто знает, какие речи польются изо рта этого китайца после того, как он налакается бургундского со «Спрайтом»?
Услышав голоса, Билл поднял голову. К ним шла Нэнси Дэн вместе с одним из немцев — длинноволосым Вольфгангом. Тот был в своей любимой кожаной куртке и чем-то напоминал немецкого работягу, которому вдруг крупно повезло в лотерее.
— Они идут, — сообщила Нэнси.
Билл с Шейном встали. Через узорчатые ворота во двор демонстрационного дома входил председатель Сунь в окружении местных правительственных чиновников и десятка журналистов.
Первым в дом вступил, естественно, сам председатель. За ним его свита. Далее — журналисты. И лишь потом порог перешагнули Шейн, Билл, Нэнси и заметно взволнованный Вольфганг.
Билл даже обрадовался, что ему не надо идти рядом с этим напыщенным китайцем. Их четверка двигалась на некотором расстоянии. Председатель Сунь водил чиновников и журналистов по сверкающим комнатам, поднимался и спускался по таким же сверкающим лестницам. Несмотря на дневное время, в доме горели хрустальные люстры. Говорил председатель Сунь исключительно на шанхайском диалекте. Билл и без перевода догадывался, что речь его состояла из сплошного хвастовства. Когда дошли до плавательного бассейна, Сунь, конечно же, не преминул сообщить, что бассейн является точной, хотя и уменьшенной копией Олимпийского бассейна в Пекине. Хо — человек с квадратным телом, телохранитель председателя — как всегда, держался возле хозяина.
Еще на том первом обеде Билл понял, что председатель был одним из тех, кто делает карьеру умением держать язык за зубами. Однако Сунь явно привык к тому, что, когда он все же открывает рот, его внимательно слушают, даже если рядом нет переводчика.
Сегодня переводчики особо не требовались. Почти все журналисты были китайскими. Исключение составляли лишь тощая американка в туфлях от Джимми Чу и англичанка Элис Грин.
Элис Билл видел всего один раз — на их свадьбе. Сейчас они обменялись приветственными кивками.
По собственному опыту Билл знал, что появление журналистской братии редко сулит юристам что-либо хорошее.
Осмотр закончился. Председатель Сунь вывел приехавших за ограду. Ощущение было такое, что из роскошного отеля в Лас-Вегасе они попали прямо на лунную поверхность.
Всюду, насколько хватало глаз, тянулась унылая глинистая равнина, раскисшая от летних дождей и разоренная начавшимся строительством. Бульдозеры снесли ветхие хлевы, где несколько поколений жителей Яндуна держали своих свиней. Помимо демонстрационного дома, здесь еще не построили ни одного дворца, и о будущем рае для миллионеров свидетельствовали лишь веревки, разграничивающие участки. Возле прихотливой чугунной ограды стояла молоденькая китаянка в униформе министерства общественной безопасности. На ее шее Билл заметил почти исчезнувший след то ли от поцелуя взасос, то ли от укуса, которым в пылу любовной страсти наградил ее бойфренд. Вскоре он обнаружил, что на территории полно охранников, хотя трудно было сказать, где кончаются обязанности частной охраны и начинается компетенция государственной полиции.
