Олег Врайтов - Записки фельдшера
— Мало ли, зайдет кто, — рассерженно ответила Ира, высвобождаясь.
— Плевать, пусть заходит, — беспечно ответил Игорь, поправляя галстук. — Как зайдет, так и выйдет. Филиппыч у себя?
— У себя, но… — девушка выразительно повращала глазами.
— А, ну ясно. Давно зашла?
— Минут десять.
— А, ну, так уже закончили, наверное, — Игорь посмотрел на часы. — Годы-то уже не те, чтобы на час растягивать…
Ира шлепнула его по запястью:
— Как тебе не стыдно?
— Чего? — удивился Игорь.
Они оба засмеялись.
— Ты про итальянцев в курсе?
— Да. Только ты зря директора по саунам таскаешь.
— Ничего, жар костей не ломит. Их ресторанами не удивишь, там официоз, галстуки и посторонние уши, будут понты колотить, элиту из себя строить. Сауна — другое дело, там только все свои, обстановка неофициальная, можно сказать — располагающая…
— И девочки, разумеется? — сузила глаза Ирина.
— Разумеется, — Игорь не отвел взгляда. — Гостей надо уважить по полному разряду. Но только гостей.
— А ты, конечно…
— Конечно. Я — человек без пяти минут женатый. И моя без пяти минут жена мне уже сцены ревности закатывает?
— Закатать бы тебе чем тяжелым вместо сцен, — невольно улыбнулась Ира. Как ему можно не верить, спрашивается? — Вот возьму и не поеду с тобой в твою эту Анталию. Ищи себе в жены турчанку с кривыми ногами.
— Не получится, я по-турецки не говорю, а она, подозреваю, те же проблемы с русским испытывает.
— Болтун, — фыркнула девушка. — Ладно, иди уже, мне работать надо.
— Так и мне надо — я не просто так к Филиппычу зашел. Чего-то он там подзадержался с этой красавицей.
— Дело молодое, — чопорно, тоном пожилой матроны, ответила Ирина. — Так, руки, руки!
— Наше же тоже не старое, — коварно улыбнулся Игорь, повторяя маневр приставания. — К тому же у меня, как у супруга, есть обязанности.
— Я тебе еще ничего не обещала, мужлан, и вообще — ты мне не официальный муж, так что перестань. Я ведь и передумать могу за день до — вдруг попадется неотразимый принц какой-нибудь на белом коне.
— Принцы — народ скучный и недалекий, а от коня пахнет, знаешь ли.
— Тебе-то откуда…
Крик, раздавшийся из-за двери, несомненно, тоже был издан Кристиной, но ничего сладострастного в нем на этот раз не звучало. Так кричат только очень испуганные люди.
— Что за черт? — изумленно произнес Игорь.
Ира вскочила — кресло, качнувшись, с грохотом опрокинулось — и ринулась в двери в кабинет директора. Рванула ручку — дверь, разумеется, была закрыта изнутри.
— Открой дверь! — закричала она. — Кристина, открой!
Та что-то неразборчиво визжала.
— Открой ее, дура, сейчас же!
Ручка, украшенная полированной медью, истерично задергалась.
— Я не знаю… я не знаю… ключа нет… Ой! Иван Филиппович! Ирина Сергеевна!!
Девушка рывком повернулась к оцепеневшему Игорю:
— Второй ключ у тебя есть?
— Ключ? — растерянно спросил он. Знакомая картина, стресс, соображение на нуле. Вдохнув несколько раз, Ира сделала над собой усилие и спокойным, четким голосом повторила:
— Ключ, Игореш. Ты — заместитель. У тебя должен быть второй ключ. Найди его и дай мне. Быстренько.
Растерянность исчезла с лица ее мужчины — четкие и последовательные команды в такой ситуации всегда помогают. Он быстро щелкнул замком борсетки, вывалил ее содержимое на секретарский стол. Что-то звучно звякнуло.
— Вот.
— Открывай, — так же внятно и коротко сказала Васнецова. — Ты лучше меня замок знаешь.
После двух оборотов и короткого щелчка дверь распахнулась. Картина была еще та — полуголая Кристина, наряженная в одни лишь кружевные трусики, и директор, лежащий на диване, в одних брюках, без рубашки, с расстегнутым ремнем. Ситуация была бы комичной, если бы не синие губы Ивана Филипповича, закатившиеся глаза и нерегулярные, сиплые вздохи, которые он издавал, конвульсивно подергиваясь.
— Твою же мать! — раздалось за спиной голосом Игоря. — Ира, что с ним?
Не отвечая, девушка встряхнула лежащего за плечи; два пальца на сонную артерию (пульса нет), ухо к груди (тишина, редкие шумные вдохи), потом щеку ко рту.
— Помоги мне, быстро! За плечи его бери — и на пол.
— Ой, ой, вы что делаете? — заголосила Кристина.
— Заткнись! — рявкнула Ирина. — Беги в «Скорую» звони! Живо!
— А? Что?
— Тряпки свои надень и бегом к телефону! Время дорого, потом орать будешь!
Директор и так был не стройного телосложения, а в бессознательном состоянии, казалось, весил не меньше тонны. Скрипя зубами, Ира вцепилась в ноги, пока Игорь, сопя, неловко хватал под мышки лежащего, задирая ему руки. Голова Ивана Филипповича гулко стукнулась о паркет. Ирина сжала кулак и резко ударила по грудине лежащего.
— Ира!
Прекордиальный удар получился хорошим — хлестким, резким, как и полагается, — но эффекта не принес. Девушка подняла голову:
— Игореш, слушай меня и делай, что скажу. Сейчас садишься слева от него, руки складываешь вот так, быстро пять раз давишь вот сюда — я делаю один вдох. Потом снова. Понятно?
— Это… это массаж сердца или как там его?
— Да. Жмешь прямыми руками — или быстро устанешь. Резко, сильно, быстро. Все, погнали.
Ира содрала с дивана простыню, расстеленную для постельных утех начальства, скатала из нее валик и положила между лопаток директора. Алгоритм за многие годы работы производился уже рефлекторно: рукой зажать нос пациента, выдвинуть челюсть, вдох, контроль поднимающейся грудной клетки:
— Игорь!
На удивление, Игорь понял все быстро — хоть руки дрожали, но после двух неправильных серий компрессий он начал делать все, как полагается. Вдох — пять нажатий на безволосую грудь начальника, беспомощно и жалко выглядевшего теперь, с остановившимся сердцем и спущенными штанами. Что за идиоты вы, мужики, понос вас прохвати? Все слова и рекомендации — по одному месту пускаете, только им и думаете, а с гипертоническим кризом в постель шлюшек тащите, вместо того чтобы таблетки пить…
— Ирина Сергеевна, трубку не берут! — в дверях появилась Кристина, держа на вытянутой руке трубку радиотелефона. Хорошо, хоть прелести свои прикрыть сообразила, насекомое. — Я не знаю, что делать!
— Звони еще! — заорал Игорь, тяжело дыша. — Видишь — мы заняты!
Невооруженным глазом было видно, что еще немного — и блондиночка впадет в длительную профессиональную истерику, благо зрителей хватает, и уж тогда точно никто никуда не позвонит.
— Кристина, — ровно произнесла Ира, — слышишь меня, девочка?
