Аньес Мартен-Люган - У тебя все получится, дорогая моя
– Погоди, но это же какая дистанция между угоном машин и владением всем этим! – воскликнула я, обводя рукой его кабинет.
– Наверное, я был очень симпатичным. Или вызывал жалость.
Он скорчил физиономию невинного агнца, развеселив меня.
– На самом деле, они не могли иметь детей из-за двадцатилетней разницы в возрасте, – продолжал он. – Им захотелось поселить у себя какого-нибудь юнца.
– А Марта, она какую роль играла, была тебе матерью?
– Типа того. Но хватит обо мне, давай теперь поговорим о тебе!
Он поудобнее устроился на стуле, поставил на стол локти и оперся подбородком о скрещенные ладони.
– Что ты хочешь от меня услышать?
– Твой муж знает, что ты здесь со мной?
– Да.
– И он спокойно к этому относится?
– Да.
– Потому что он со мной не знаком, – заявил он, и на его губах расцвела плотоядная улыбка.
– Самодовольный тип!
– Скорее, реалист: я всегда умею оценить женскую красоту и, как правило, не могу перед ней устоять.
Его взгляд пробежался по моему лицу, шее, углубился в декольте.
– А твой муж… как, ты говоришь, его зовут?
– Пьер.
– Ладно, Пьер, он, судя по всему, не часто смотрит на тебя, иначе держал бы на коротком поводке и не позволял приблизиться к тебе ни одному мужчине, достойному этого звания.
Я почувствовала, как по коже забегали мурашки, а ведь я только-только сумела расслабиться. Меня совсем не устраивал оборот, который принимал наш разговор, становясь слишком двусмысленным и опасным. Тем не менее мне льстило, что я нравлюсь Габриэлю. Я машинально поправила волосы:
– Спасибо за ужин, мне пора.
Он начал задувать свечи, но при этом пристально смотрел мне в глаза.
– Ты читаешь мои мысли, пора в кроватку.
– Может, все-таки сменишь тему? Ты что, ни о чем другом говорить не можешь? – пробормотала я, поднимаясь.
– Подожди, я иду с тобой. Подвезу тебя.
– Не стоит, я вернусь на метро.
– Ты что, смеешься? Я отвезу тебя домой.
Он открыл шкаф и вынул два шлема.
– Стоп, – сказала я. – На мотоцикле я ни за что не поеду.
– Почему?
– Потому что боюсь!
Он подошел ко мне, я отступила и натолкнулась на дверь.
– Чего? Меня или мотоцикла?
Тебя, подумала я. Я водила рукой у себя за спиной в поисках дверной ручки и в конце концов сумела ее повернуть.
– Мотоцикла, – ответила я, выскакивая в коридор. Он рассмеялся и пошел за мной. Выйдя на площадку, я решила спуститься по лестнице. И речи не может быть о том, чтобы оказаться с ним вдвоем в тесном пространстве лифта. У подъезда я увидела большой черный мотоцикл. Никогда в жизни не сяду на такое чудовище. Габриэль слегка наклонился ко мне:
– Так и не решишься?
– Нет, и еще раз спасибо за сегодняшний вечер. До скорого.
Я улыбнулась ему и направилась к метро. Шагала и повторяла в уме: “Только не оборачивайся, только не оборачивайся”. Перед тем как ступить на лестницу, я все же не удержалась. Габриэль не спускал с меня глаз. Я тряхнула головой и углубилась в лабиринт подземных коридоров. Вдали я услышала гул мотоцикла.
Я устроилась на откидном сиденье, прислонилась головой к окну и поклялась себе держаться от Габриэля как можно дальше. Как он смог так точно угадать все подробности наших отношений с Пьером? Почему он такой привлекательный, уверенный в себе и опасный – плохой парень, полный шарма? Погрузившись в размышления, я едва не прозевала свою остановку.
Холод набросился на меня, едва я вышла на свежий воздух. Я ускорила шаг, чтобы побыстрее дойти до дома, как вдруг мое внимание привлек рокот мотора. Я повернула голову и увидела мотоцикл Габриэля: он медленно ехал рядом со мной. Как ему, черт возьми, удалось меня найти? Он сорвался с места и умчался, стоило мне закрыть за собой дверь дома. Все ясно, я обязана избегать малейших контактов с ним. Но, несмотря на принятое решение, он стоял у меня перед глазами, когда я засыпала.
На следующий день я открыла дверь и столкнулась с Габриэлем, который в этот момент выходил из дома, где находилось ателье.
– Еще только утро, а она уже падает мне в объятия!
– Здравствуй, – ответила я, широко улыбаясь против воли.
– Хорошо спалось?
– Да. Спасибо, что проводил меня вчера.
– В следующий раз будешь сидеть за моей спиной. Я вздохнула:
– Следующего раза не будет.
– Ты боишься, что не устоишь.
Я уничтожила его взглядом, хотя не очень-то разозлилась.
– Обожаю отвечать на вызовы, Ирис. И никогда не сдаюсь.
Он подошел и чмокнул меня в щеку, заодно прикоснувшись к моей талии. Я подумала, что мне понравилось.
– Какие вкусные духи, – прошелестел он. – До очень скорой встречи.
Он ушел, а я быстро вошла в вестибюль. Мне повезло, лифт стоял на первом этаже, и я влетела в него, захлопнув дверь. Там я первым делом рассмотрела себя в зеркале. На скулах красные пятна, глаза блестят, и резкий утренний холод тут ни при чем. Почему это со мной случилось? Как я могла думать о таком? Я должна быть рассудительной, держаться от него на разумном расстоянии, потому что он провоцирует во мне нечто, с чем я не справляюсь. Мне хотелось нравиться, соблазнять, угадывать желание, затаившееся в глазах мужчины. Причем именно этого мужчины. Но у меня есть Пьер, и я его люблю, почему же другой человек, пусть и такой соблазнительный, так сильно волнует меня?
Следующие две недели я работала в адском ритме. Телефон звонил не переставая, заказы сыпались один за другим. Я открывала для себя почти наркотическую зависимость от работы. Пьер наблюдал за моим профессиональным расцветом издалека и никак не комментировал. Марта давала советы насчет моего собственного имиджа. Если я хочу продавать свои модели, я должна выглядеть безупречно и ультраженственно. В результате она не превратила меня в фанатку моды, а смоделировала по собственному образу и подобию. Меня это устраивало, больше того, мне это льстило.
Моя клиентура состояла из двух категорий: знакомые Марты и любовницы Габриэля. Первым, безумно стильным, нужна была одежда, близкая по духу новому гардеробу Марты. Что же до вторых, то они прежде всего хотели, чтобы любовник побыстрее снял с них платье, а уж какая там модель – не так важно. Их пожелания сводились к тому, чтобы наряд был максимально открытым, а юбка максимально короткой, но я противилась вульгарности, предпочитала следовать принципу: не показывать, а намекать, будить фантазии. Всякий раз, общаясь с ними, я не могла понять, как столь утонченные на первый взгляд женщины могут хихикать, словно школьницы, стоит лишь упомянуть имя Габриэля. Поймав себя в первый раз на том, что хихикаю в его присутствии, я недоумевать перестала. Мы виделись почти ежедневно. Я все время ждала этих мимолетных встреч, хоть и опасалась их. Он, естественно, всегда ухитрялся вставить какой-нибудь намек или скрытый комплимент, непременно сопровождая его обольстительной улыбкой.
