Андрей Кузечкин - Все десять пальцев
– Нелегалы... – зло пробормотал охранник. – Нелегалы – это полбеды. У коменданта ночью бабки увели.
– Как?.. – Кирюха почувствовал, что на его внезапно вспыхнувших щеках выступает предательский румянец.
– Просто. Залезли к нему в кабинет, отперли оба замка. Все обшмонали, взломали ящик стола, свистнули бабки. Ровно двадцать кусков.
– Баксов?
– Рублей.
Кирюха ощутил острое жжение в районе живота. Словно раскаленный уголь, его кожу жгла толстая пачка денег, слегка выпиравшая из-под футболки прямоугольным холмиком. Если приглядеться – можно легко заметить! Кирюха – ставший соучастником очередного преступления – торопливо перевернулся на живот, уткнулся в подушку подбородком.
– И что, думаешь, это кто-то из нас? – спросил он, постаравшись, чтобы голос звучал естественно.
– Кстати, нет, – незваный гость продолжал обшаривать ящик стола. – Профессионал работал. Скорее всего, та самая крыса. Нелегалка.
– Под матрас не забудь заглянуть, – посоветовал Вовка.
Охранник ответил свирепым взглядом:
– Надо будет – загляну. А понадобится – ты у меня догола разденешься!
– Правда, что ли? А как же мои права?
– Права?! – амбал в камуфляже шлепнул дубинкой по ладони. – Я тебе покажу твои права!
– Показывай, – совершенно спокойно согласился Вовка. – Увидимся в суде. С журналистом решил связаться? Завтра же во всех газетах в разделе «Криминальная хроника» будет заголовок: «Озверевший охранник избил студента». И твоя фотография. У меня и свидетель есть. Легко не отделаешься. Как минимум лишишься своей халявной работы.
Кирюха улыбнулся и незаметно от охранника показал нахальному пьянчуге-соседу большой палец. Очень приятно было смотреть, как переминается с ноги на ногу богатырь, осознавший свое бессилие перед неумытым волосатым человечком, и тяжело сопит от злости.
– В суде?.. – произнес он наконец. – Судом меня пугать надумал... Так и будешь всю жизнь за чужую жопу прятаться? А? Волосы отрастил, как баба... Кто ты вообще? Таракан, а не мужик.
Забыв об обыске, десантник скрестил руки на груди, упер взгляд в пол.
– Вырождаются пацаны... – глухо произнес он. – Недавно в трамвае еду, смотрю из окна: пацан девку бьет! Кулаками! Я чуть стекло не вышиб! Попался бы мне, я бы ему шею свернул, как куренку. Герой! На бабу с кулаками полез!
– Может, она его сифилисом заразила, – серьезным голосом предположил лохматый.
Лицо охранника изменилось, выразив напряженную работу мозга – видимо, мысль, высказанная Вовкой, раньше не приходила ему в голову. Не найдя, что возразить, силач продолжил:
– ...Или вот иду, слышу: два студента базарят. Один говорит: «Как думаешь, какие мне ботинки больше пойдут – коричневые или черные?»
– И что ты хочешь сказать? – заговорил Кирюха. – Что настоящий мужик должен одеваться как попало, за стилем не следить?
– Что я хочу сказать? Что пацаны херней страдают. Вместо того, чтобы серьезными делами заниматься. Взрослеть не хотят. Знаешь, как в старые времена делали? Стукнуло парню восемнадцать – женили. На первой попавшейся девке. Не хочешь? А никого и не трясет, хочешь или нет. И – никаких соплей. Парень сразу начинал взрослую жизнь. А сейчас вся страна в дерьме погрязла из-за того, что каждый второй пацан – слюнтяй, размазня. Контроля жесткого нет.
– Твое имя можно узнать? – спросил Кирюха.
– Федор я, – буркнул охранник.
– Федя, значит. Ты историю в школе проходил?
– Угу.
– Помнишь, кто такой Аракчеев?
Федор угрюмо задумался и мотнул головой:
– Не помню.
– Военный министр при Александре Первом. Прославился тем, что организовал так называемые «военные поселения». То есть такие деревни, где все жители – солдаты и одновременно крестьяне. Живут, работают – и в то же время в армии служат. Как раз то, о чем ты сейчас сказал. Вся жизнь – строго по уставу, жесткий контроль, дисциплина, за малейшее нарушение – палкой по хребтине. И женят в восемнадцать лет без любви. Аракчеев надеялся, что такие поселения поднимут экономику страны. А еще собирался всю страну превратить в гигантский военный лагерь, совсем как ты. Только почему-то ни фига у него не вышло. Случайно не знаешь почему?
Охранник молчал.
– Эх, Федя... Как же ты можешь рассуждать о положении нашей страны, если даже русской истории не знаешь?
Федор направился к выходу из комнаты, буркнув на прощание:
– Умные больно...
– Во. Это и называется «я вам фельдфебеля в Вольтеры дам»... – тихо проговорил Вовка.
– Лихо мы его сделали? – спросил Кирюха.
– Лихо, лихо... Только про Аракчеева ты зря вспомнил.
– Почему?
– Понимаешь, Кирюх, во времена Аракчеева умственным трудом занимались люди из высшего общества, а солдаты были грязным мужичьем и прекрасно знали свое место. А сейчас интеллектуалы – такие, как мы с тобой – находятся вроде как на одном уровне с такими вот солдафонами, как этот Федор. Обидно.
– А мне он понравился, – сказал Кирюха. – По крайней мере, выслушал меня. И думать пытается, рассуждает. Другой бы и слушать ничего не стал.
Вовка молчал, о чем-то задумавшись.
– В общаге с каждым днем все интереснее, – промолвил он, выдержав паузу. – Никогда бы не подумал, что комендант – такая прибыльная должность. Двадцать тысяч!
– Ты же не знаешь, откуда у него эти деньги... – лежа кверху задом, Кирюха ощущал, как толстая пачка вжимается в его живот. – Может, у него есть другие источники дохода?
– Вот я и думаю, что это за источники такие. По-моему, подворовывает наш Олег Иваныч.
Кирюху интересовал другой вопрос: что ему делать с ворованной наличностью. Во избежание неприятностей деньги лучше вернуть – но как? Если просто отдать, то жизнь сразу превратится в чудовищную проблему. Вернуть незаметно? Это хороший вариант, но слишком опасный и поэтому неосуществимый. Да и права воровочка Юкки: деньги пригодятся. Действительно, пригодятся.
А если быть до конца честным с самим собой, Кирюха был ужасно рад – не деньгам, а тому, что их украли именно у Олега Ивановича. Он вспомнил вчерашний разговор с комендантом, который зародил в Кирюхиной душе глубокую неприязнь к Олегу Ивановичу. Разве волнует этого человека что-нибудь кроме собственного благополучия?.. Вот и пусть побегает, потрясется!
Незаметно от Вовки, который вновь погрузился в подготовку к экзамену по зарубежной литературе XVIII века, Кирюха вынул деньги из-под футболки и запихал пачку под матрас, вынул диск из учебника по истории философии, после этого встал.
– Пойду прошвырнусь... – сообщил он.
Для начала он отправился в уборную. Заперся в кабинке, подождал, пока уйдут остальные посетители туалета. Постучал в фанерную стенку и прошептал:
– Кисуня?
Никто не ответил.
Постучал громче:
– Кисуня, не молчи!
Этого еще не хватало! Опять убежала! А может, нарочно помалкивает, на нервах поиграть решила? Или, упаси Боже, ее обнаружили?
Кирюха встал на унитаз, приподнялся на носках, через верх заглянул в соседнюю кабинку.
Юкки сидела на полу в обществе веников, деревянных швабр, грязных тряпок и крепко спала, уложив голову на перевернутое ведро. Больше всего она была похожа на маленького помойного котенка. Разбудить бы ее да спросить про диск... Нет, нельзя. Пусть спит.
– Все будет хорошо, кисуня... – шепотом пообещал Кирюха.
Этажи были охвачены безумием. Ребята в камуфляже прохаживались взад-вперед по коридорам, просвечивая рентгеновским взглядом всех, кто проходил мимо. Комнаты, где на момент обыска никого не было, вскрывались и обыскивались без ведома жильцов. Где-то хлопали двери, кто-то матюгался, кто-то пискливо кричал: «Вы не имеете права!» Какого-то несчастного волокли, заломив руки за спину, – тот плакал на весь коридор:
– Да не мое это! Не знаю я, откуда это у меня! Подбросили!
Охранник, «зачищавший» восьмой этаж, остановил Кирюху и обыскал.
– Прости, брат. Иваныча обокрали. Приказано всех трясти, – сокрушенно произнес он – видимо, приказ тяготил его.
– Без претензий, брат, – ответил Кирюха. Его волновало другое: он увидел Константина, который ковырялся в двери актового зала.
– Здорово, Костян!
Охранник с хомячьим лицом улыбнулся, оторвавшись от своего занятия, протянул Кирюхе руку:
– Шнееман, привет...
– Чем занимаешься?
– Да вот, наши ди-джеи новый замок купили, надежный. Попросили врезать. Во! Всем-то я нужен. Совсем ничего без меня не могут, косорукие.
– Зачем новый замок?
– Как – зачем, Кирилл? Здесь же вся их аппаратура будет лежать! А старый замок здесь сам знаешь какой.
– Да, – кивнул Кирюха с каменным лицом. – Гвоздем откупорить можно.
Вот это уже настоящая катастрофа! Где же теперь прятать Юкки по ночам? Мрачный Кирюха вышел на площадку лестницы, вынул из кармана ненужный более дубликат ключа от актового зала и швырнул его в мусоропровод.
