Сергей Борич - За кулисами Apple, iЛИ Тайная жизнь Стива Джобса
Моим любимым героем был Супермен. Он родился на другой планете, его воспитали бедные приемные родители, но в нем тайно жили сверхъестественные способности. Я с жадностью проглатывал комиксы о нем. Сидя на полу, я не отрываясь смотрел старое черно-белое телешоу с Джорджем Ривсом и все больше проникался уверенностью, что я в своем роде тоже Супермен. Думаю, что это был один из приемов, позволявших бороться со стыдом и как-то компенсировать потерю.
В мечтах я представлял себя героем, совсем другим человеком. Лучше, чем те, кто меня окружал. Я видел себя спасителем человечества, которому суждены великие свершения.
Ощущал ли я горечь? Конечно. Ощущаю ли я ее до сих пор? Пожалуй, да. Но я научился черпать из этой горечи силы. Научился обуздывать свои страхи, точно так же, как гидроэлектростанция обуздывает мощь реки.
Каждый день я говорю себе, что где-то на Среднем Западе живут два ученых сноба, которые произвели на свет величайшего героя современности, но были настолько заняты собой и недальновидны, что не смогли оценить задатков своего сына.
У этих двух идиотов мог бы быть сын, чье состояние оценивается в пять миллиардов долларов. Они могли бы летать по миру в собственном самолете, переезжая из виллы в Аспене в виллу на Таити.
Ведь именно так и могло случиться, но вы оказались никудышными родителями. Я надеюсь, что вы довольны жизнью, обитая в своей убогой квартирке и питаясь дешевыми сэндвичами.
25
Дважды в год я беру на себя роль мессии, появляясь перед аудиторией людей, боготворящей меня как живого Бога и жадно ловящей каждое мое слово. Эти люди тратят кучу денег и приезжают со всего мира, чтобы увидеть меня воочию. Некоторые из них живут в палатках, ночуют на улицах, чтобы утром первыми попасть в зал, где я буду выступать.
Первым из событий такого рода является «Macworld» — конференция, которую мы организовываем для рядовых пользователей компьютеров «Mac». Второе мероприятие более престижно. Это наша ежегодная Всемирная конференция разработчиков, предназначенная, главным образом, для парней (а на ней присутствуют почти исключительно лица мужского пола), которые пишут программы для наших компьютеров и создают компании, ориентированные на выпускаемую нами технику. Это обычно полные и рыхлые люди среднего возраста. На удивление большое количество из них носят волосы, собранные сзади в хвост, и приезжают на конференцию с гитарами, устраивая полночные музыкальные бдения в гостиничных номерах и записывая свои песни с помощью наших же программ, после чего размещают их на наших сайтах в интернете.
— Вы только взгляните на них, — говорит Росс Зим. — Надо будет добавить в выступление пафоса.
— Как вы думаете, они будут капать мне на мозги насчет опционов?
— Я был бы шокирован, если им придет в голову такая идея.
Сейчас вечер пятницы, и до окончания конференции остается три дня. Сегодня у нас ужин для ста крупнейших партнеров. Мы сняли помещение в синтоистском храме в Кэмпбелле, неподалеку от нашей компании. Мы с Джаредом и Россом стоим за кулисами, ожидая, пока все рассядутся.
Конференция проходит в самое неудачное для нас время. Вчера вечером мы опубликовали пресс-релиз, из которого следует, что в нашей финансовой отчетности обнаружены неточности. Это тема уже целый день не сходит со страниц всех газет и телеэкранов. И всё сходится на моей персоне. Стив Джобс — преступный гений. Уйдет ли он в отставку? Сможет ли «Apple» выжить без него? Курс акций уже пополз вниз. А где-то на своей занюханной кухне сидит Фрэнсис Дойл с мокрыми от радости штанами.
— Главное — придерживайтесь сценария, — советует Росс.
Я выглядываю из-за занавеса. У меня никогда не было страха перед сценой, но сегодня я чувствую неприятный холодок в животе.
— Вид у них не слишком дружелюбный, — говорю я.
— Все в порядке. Они вас любят. Они вас боготворят. Их надо только немного подбодрить.
Джаред сует мне бутылку воды, потом промокает мне лицо полотенцем и слегка припудривает его, чтобы оно не блестело. Я снова выглядываю в зал. В отличие от большинства компаний, которые на подобных сборищах выставляют на столы австралийских омаров и бутылки коньяка столетней выдержки, мы ведем всех собравшихся в храм и подаем им суп мисо, неочищенный рис и тушеные овощи. Очень маленькие порции. Из напитков только вода. После ужина — горячая вода с лимоном. Никакого алкоголя, кофеина и сахара.
Но сегодня мне хотелось бы, чтобы на столах были текила и ЛСД четырехкратной очистки. Однако, ничего не поделаешь. Приверженцы «Apple» жаждут получить ответы на свои вопросы. Настало время, когда пастырь должен выступить вперед и успокоить своих баранов.
Мы ждем, пока все рассядутся, заставляя их томиться в неизвестности. Затем зал наполняется светом, звучит гонг, и на сцене в лучах прожекторов появляюсь я — Будда в джинсах.
Зал затихает. Я стою и смотрю на них, сложив руки в приветственном жесте. На мне, как обычно, джинсы, черная водолазка и очки без оправы, которые стоят больше, чем многие из собравшихся зарабатывают за месяц. Я смотрю на них. Я хочу, чтобы они ощутили мою силу. Они пигмеи, а я великан. Они паства, а я их лидер.
— Добро пожаловать, — произношу я. — Намасте. Мир вам.
Я делаю поклон и улыбаюсь. По залу прокатываюся жидкие нервные аплодисменты. Я делаю паузу. Пусть они посмотрят на меня. Пусть увидят, что я не боюсь. Смотрю налево, потом направо. Я держусь, как обычно, чопорно и самоуверенно. Я делаю вид, что устанавливаю зрительный контакт с каждым из них, хотя на самом деле смотрю поверх их голов.
Наконец, я начинаю выступление.
— Опционы, — говорю я. — Вот о чем все хотят поговорить. Вы читали газеты и смотрели новости по телевизору. Какая тема сегодня самая главная? Надежность операционной системы X? Новый пакет прикладного программного обеспечения iLife? Новая система iPhoto, позволяющая удерживать в памяти пятьдесят тысяч фотографий? Пятьдесят тысяч! Разве об этом пишут сегодня? Ничего подобного. И не о том, что мы запускаем двухядерные процессоры «Intel» с 64-битной архитектурой. Ни слова о плане разработки четырехядерных микросхем или о нашем следующем поколении системной шины новой архитектуры. Нет, давайте поговорим об опционах. Давайте пустимся во всяческие инсинуации. Давайте предполагать, что люди могут ошибаться, лгать и совершать преступления. Давайте посплетничаем.
Они сидят с пристыженным видом. Отлично. А теперь сделаем поворот в другую сторону.
— Знаете что? Я вас не виню. Вы любите эту компанию. Вы хотите убедиться, что у нас все в порядке. Именно это я и хочу вам сказать. У нас все в порядке. Мы не сделали ничего плохого. В этом я могу вас заверить.
Я оглядываюсь на Росса Зима, стоящего за кулисами. Он показывает мне большой палец.
Один из слушателей поднимает руку:
— В «Wall Street Journal» было написано…
Я обрываю его:
— Эта статья не была авторизована. Мы не давали газете разрешения на ее публикацию. В ней полно неточностей. Мы сказали, что не согласны с изложенными в ней сведениями, но они поместили ее в номер, невзирая на наши возражения.
Еще один из присутствующих спрашивает:
— В вашем пресс-релизе сказано, что в отчетности обнаружены неточности. Вы можете рассказать об этом подробнее?
Я смотрю на свои руки. Я улыбаюсь, как терпеливый мастер дзен. Мой вид должен убедить всех, что хотя у этого парня с головой явно не в порядке, я отношусь к нему терпимо, потому что я такой замечательный человек.
— Сэр, — говорю я, — я, конечно, не специалист в этих делах, но, по моим данным, там нет ничего серьезного. Как вы, видимо, знаете, деньги меня не интересуют. Я занимаюсь только творчеством. Я создаю прекрасные вещи. Это моя страсть. Вы хотели красивый iMac, и мы его выпустили. Вы хотели iPod меньшего размера, и у нас появились модели «Nano» и «Shuffle». Вы хотели видео, и мы сделали встроенные камеры и бесплатное программное обеспечение для видеоконференций во всех компьютерах «Macintosh». А теперь учтите: я не юрист. У меня нет финансового образования. Такие специалисты работают у меня в команде, и именно они заботятся обо всех проблемах с акциями. А я — своего рода художник вроде Энди Уорхола. Как вы думаете, Уорхолу кто-нибудь надоедал вопросами об акциях?
В зале по-прежнему лес рук.
— Вы уходите в отставку?
— Конечно, нет.
— А если вы все же уйдете, кто будет управлять компанией? У вас есть соображения насчет преемника?
— Я не собираюсь в отставку, так что вопрос имеет чисто теоретический характер.
— Ну, а если все-таки?..
Я смотрю на Росса. Он уже что-то говорит в микрофон, укрепленный на запястье, давая команду нашим израильтянам удалить этого парня из зала.
Я улыбаюсь этому живому трупу самой широкой улыбкой, на которую способен:
