Владимир Яременко-Толстой - Девочка с персиками
– Мы поедем, – сказал он.
– Всего доброго!
– Надеюсь, вы поймете меня правильно.
– Нет проблем.
Они залезли в машину и укатили.
– Надо купить алкоголя, – констатировал Будилов.
– Тебе крупно повезло, – оставляя без комментариев его реплику, заметил я. – В том, что ты получил приданое, но без Карин.
– Попомни мои слова, – отмахнулся Будилов. – Она когда-нибудь все же сделает срущего Моцарта и сразу станет ужасно знаменитой!
Я соврал, сказав папе Карин, что у нас еще имеется некое дело.
Никакого дела у нас не было. Просто я хотел оттянуть время, чтобы проводить Будилова без спешки и суеты.
– Давай устроим отвальную, – предложил Будилов. – Деньги есть, купим вина и пригласим баб.
– Да, я могу позвать Бланку и попросить, чтобы она привела с собой кого-нибудь для тебя. У них в квартире полно девок. А еще я хотел познакомить тебя с Юрой. Он – бывший шахматист, переквалифицировавшийся в карточного шулера.
– Конечно, зови всех, кого хочешь! Гулять, так гулять! Главное, чтобы на дорогу хоть что-нибудь осталось…
Юра пришел раньше всех прочих гостей и вдруг неожиданно заинтересовался картинами, вывешенными нами для украшения вечеринки на безличные белые стены каринской квартиры, по дизайну сильно смахивающей на больничный бокс. Квартира неожиданно ожила и заиграла. Он расхаживал от картины к картине, пристально разглядывая каждую и что-то насвистывая себе под нос.
– Неплохие работы, – похвалил Юра.
– Покупай, – сказал Будилов.
– Сейчас нет денег…
Юра уселся в кресло и понуро уставился в стакан.
– Как дела с Клавкой?
– Мне кажется, она не поверила, что я психиатр.
– Проклятье! Только этого и не доставало! Ты в этом уверен?
– Мы пошли с ней в кафе на Ринге, но она вела себя осторожно, задала какие-то вопросы и, сославшись на дела, уебала. Но оставила свой домашний телефон.
– Вау! У меня ее домашнего нет! Ты ей уже позвонил?
– Да, хотел пригласить в кабак. Отказалась…
– Вероятно, заподозрила твои низменные цели! Нужно было назначать деловую встречу для уточнения темы лекции или пригласить ее на индивидуальную репетицию! Это твоя ошибка.
– Ты думаешь, мне так хочется играть в психиатра?
– Но ты же сам предложил мне свои услуги!
– А теперь передумал. Все.
– Что же мне теперь делать?
– Не знаю, но я не буду.
Я понял, что убеждать его бесполезно. Бланка почему-то запаздывала. Мы пили дешевое красное вино из допплеров – австрийских двухлитровых бутылок. Разговор не клеился. Я посмотрел на часы, было уже восемь. После восьми вечера в подъезде запирали дверь, а значит, мне придется спускаться вниз с ключом, чтобы открыть девкам, когда они, наконец, появятся.
Снизу раздался звонок. Я схватил ключ и вскочил в лифт. Бланка пришла одна.
– А где же девки? – недовольно пробурчал я.
– Я не успела никого найти. Не хватило времени. Для таких случаев нужно договариваться заранее, а не вот так – с бухты барахты на следующий день.
– Значит, мы будем ебать тебя втроем, – подытожил я спор, закрывая за нами дверь лифта.
В лифте я нетерпеливо вынул свой подрагивающий от развратного предвкушения хуй и дал ей его в руки. Она пугливо заправила его мне обратно в штаны и поправила на себе юбку.
Бланка по-русски не говорила, но, будучи словачкой, кое-что понимала, при этом не вмешиваясь в общую беседу. Она залезла ко мне на колени и взяла предложенный ей стакан.
– Мне нравится картина с осами, – неожиданно признался Юра.
– Тогда покупай, – оживился Будилов. – Отдам задешево!
– Я могу дать за нее только то, что у меня есть с собой, – Юра пошарил по карманам и выгреб на стол все свои деньги. Пересчитал. -
Здесь всего 273 шиллинга. Это около двадцати долларов, даже чуть побольше. Идет?
– Идет, – Будилов сгреб деньги. – Все равно уезжать. Завтра.
Деньги есть деньги.
Юра обрадовано подошел к стене и решительно снял картину.
– Ты куда? – удивился я.
– Уже ухожу!
– Почему так резко?
– А вдруг он передумает?
– Будилов не передумает. Никогда.
– Все равно.
– Но кто будет ебать Бланку?
– Я не участвую в совместных оргиях, – категорически отрезал он.
Картина с осами была довольно большой – около метра в длину и шестидесяти сантиметров в ширину. Юра держал ее раскорякой – в длину, поспешно ретируясь из комнаты. В лифт он не влез, и поперся по лестнице. Мне пришлось спуститься с ним вниз, чтобы отпереть ему дверь.
Когда я вернулся наверх, Будилов уже приставал к Бланке.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Ночь перед депортацией в Россию. Профессор Кодера.
Вдвоем мы быстро раздели Бланку и благополучно переместились на кровать в спальню. Мне было совсем не жалко поделиться девушкой с другом. Тем более что меня уже мучила совесть по поводу его предстоящей депортации в Россию, ответственность за которую лежала на мне.
Не долго думая, я запихал Бланке в рот свой хуй, знаками предлагая Будилову пристроиться сзади. Но он почему-то медлил.
– В чем дело? – спросил я. – Почему ты не хочешь ее напялить?
– Я за безопасный секс, – провозгласил Будилов и отправился на поиск гондона.
Пока он рылся в большой комнате в своем большом рюкзаке, я переменил позу и, когда он, наконец, объявился снова, я пердолил ее уже в миссионерской позе, задрав ей ноги за голову.
– Настоящий норвежский гондон! – объявил Будилов, демонстрируя нам маленький блестящий пакетик. – Там их раздают бесплатно!
Разорвав упаковку зубами, он вытащил скатанный в колечко розовый презерватив и накатал его себе на залупу. Бланка истерически засмеялась.
– Твое место занято, – сказал я. – Теперь жди, пока я не кончу…
Будилов покорно прислонился к настенному коврику и стал наблюдать, как мы ебемся.
– Давай сделаем американский сэндвич, – предложил я. – Я посажу ее на себя сверху, а ты – засунешь ей сзади в жопу!
– Нет, – закричала Бланка. – Нет, жопа – нет!
– Почему ты не хочешь в жопу? – спросил я.
– Нет, жопа, нет! – упрямо повторила Бланка.
– Ладно, я подожду, – сказал Будилов.
– Смотри, сейчас я нажму на газ и добавлю скорость!
Профессиональным движением я резко надавил Бланке на низ живота, а затем раздвинул жопу. Неожиданно для себя она громко перднула. В спальне густо запахло сортиром.
– Газ есть! – завопил я. – А теперь скорость! Первая, вторая, третья, четвертая! Формула 1! Лидирует финский гонщик Мика Хаккинен!
Его преследует немец Михаэль Шумахер! У него на хвосте висит молодой многообещающий колумбиец Хуан-Пабло Монтойя – победитель гран-при в
Италии! Феррари Микки Хаккинена под вопли поклонников и поклонниц приближается к финишу! Вот он, долгожданный конец! Ура! Крики восторга и брызги шампанского!
Потеряв контроль над собой, Бланка орала, широко выпучив глаза и впившись ногтями в скомканное одеяло. Фонтан спермы, выпущенный из моей кожаной бутылки ей на лицо, в действительности напоминал пену благородного напитка.
– Высший пилотаж, – сказал я, заваливаясь набок. – Где моя шоколадная медаль победителя?
Бланка вскочила и убежала мыться. Одетый только в гондон, голый
Будилов по-прежнему сидел в углу постели, прижавшись спиной к настенному коврику.
– Ничего, она сейчас вернется и даст тебе.
Бланка вернулась, но Будилову не дала. Драйв был потерян. Надо было поспать, чтобы не опоздать на утренний поезд. Мы обнялись и уснули все втроем на узкой девичьей постели Карин, оскверненной генитальными выделениями.
Будилов уснул, не снимая гондона, очевидно в надежде втихаря засадить Бланке ночью.
Утром хуй у него распух и стал похож на разваренную сардельку. Мы быстро собрались.
– А как картины? – спросил он.
– Я заберу их потом, – ответил я. – Может быть, мне вообще стоило бы сделать себе дубликат ключа, чтобы устраивать тут оргии, когда здесь нет Карин, а затем все убирать, словно ничего не было.
Квартира будет жить своей собственной жизнью и Карин ничего не узнает!
– Думаю, она почует запах, – предположил Будилов.
– Глупости, – ответил я. – Ничего она не почувствует!
– Почувствует!
– Не почувствует!
– Почувствует!
– Не почувствует!
Споря, мы дошли до вокзала.
– Мне очень жаль, но поезда на Варшаву сегодня не будет, – сказал нам в окошке билетный кассир. – В Польше бастуют железнодорожники.
– А завтра?
– На счет завтра не знаю.
– Шайзэ, – сказал я. – Что же нам делать?
– К Карин я не вернусь, – заявил Будилов.
– Значит, пока поживешь у меня.
– Мне вообще не хочется уезжать! Зачем мне уезжать? Виза еще не кончилась. Поиграю на улицах, заработаю денег!
– Завтра у нас в квартире будет маленькая вечеринка, – сказала
Бланка, – Ольга собирается жарить блины. Приходите вдвоем. Там будут еще девушки.
