Андрей Цаплиенко - Экватор. Черный цвет & Белый цвет
— Это безалкогольное, — и Гриша пододвинул ко мне второй стакан. — Но все же чокнемся, — он приподнял свой.
— Мы и так с тобой чокнутые, — пошутил я довольно банально.
Стаканы глуховато звякнули. И словно эхом, грохнул вдалеке молоток автослесаря.
— Что это такое, — спросил я Григория, уже переполовинив стакан.
— Ну, это рецепт нашего сомелье. Чтобы ты понимал до конца, я зову нашего старикана Гриссо «сомелье». Хороший каламбур. От слова «сома», именно так он называет это пойло. Думаю, это лучший из его рецептов.
— Так ведь «сома» это какая-то индийская водка.
— Может быть. Он говорит, что сам придумал это слово. Не знаю. Какое мне дело, откуда он взял это название? Что Гриссо туда бодяжит, не знаю ни я, ни эта черная телка, его племянница. Да и тебе лучше не знать. Пей, да и все.
Я пил. Мне показалось, что напиток, попадая ко мне в организм, становится тягучим и обволакивает все мои внутренности, словно сладкий мед. А почему, собственно, я должен расстраиваться из-за этих провокаторов из Буркина-Фасо. Ну, поджарит их Тейлор вместе с моим партнером из Эйр Лайберия. Мне-то чего расстраиваться?
— Гриша, знаешь, что меня беспокоит? Я понял одну простую вещь. Когда дела идут слишком хорошо, их надо сворачивать.
— А у тебя они и впрямь идут хорошо? — усмехнулся Волков.
— Думаю, да. Неуклонно хорошо. Я друг президента. Ну, не друг, а, скажем, не враг. И он это ценит. Он летает на моем самолете, и знает, что сбивать его не будут. Он покупает мои... ну, как сказать, ... изделия. И, судя по всему, собирается покупать их еще очень долго.
— Так от чего же тебя колбасит?
— А колбасит меня от того, что если рухнет он, то рухну и я. Мне надо уйти в сторону.
— Так уйди, в чем проблема?
Проблема была в том, чтобы уйти незаметно и сохранить свой капитал. Вернее, это была только половина проблемы. Вторая обнаружилась лишь сегодня утром. Она состоит в том, что я влюбился.
— Я влюбился, Гриша, — вздохнув, я сделал свое резюме по описанной выше проблематике.
— Да ты что? — на коричневом лице Григория проступило нескрываемое удивление. — Влюбился? Переспал с бабой?
— Ну, и переспал тоже. Но не это главное. Я не хочу уезжать один. А там, куда я хочу уехать, возможно, не захочет жить она.
Гриша глотнул зеленоватую жидкость, которую он называл сома.
— Знаешь, есть такая легенда об Банановом Острове?
Я покачал головой, мол, нет, не знаю. Автослесарь на заднем дворе, не переставая, стучал своим молотком.
— Ее рассказал мне Гриссо. Помнишь, тогда, в деревне, когда я уже начал выздоравливать.
И русский моряк Гриша рассказал мне одну из самых красивых легенд, которых я немало наслушался в Африке.
ГЛАВА 13 — ЛЕГЕНДА О БАНАНОВОМ ОСТРОВЕ
Ты знаешь деревню Баба, она стоит на берегу океана. Место там неспокойное, все время дуют ветра, а над горизонтом постоянная облачность. Местные рыбаки далеко не заходят. Они ловят рыбу только там, где еще можно достать до дна длинными бамбуковыми палками, которыми они закрепляют свои сети. На выдолбленных лодках они и не могут уйти далеко в море. Лодки тяжеловаты, тихоходны и вряд ли спасут от надвигающегося шторма. Но вот особо рискованные рыбаки, бывало, гнали свои пироги на Запад, в эту сероватую дымку на краю обозримого пространства. Возвращались оттуда единицы. И они говорили, что выдели там какой-то чудесный остров, весь поросший зелеными зарослями. Побережье острова это сплошь пляжи с золотым песком. Со стороны острова доноситься пение чудных птиц, а надо всем океаном разносится запах сладкого бананового пива. Но как только рыбаки начинали грести к этому острову, тут же поднималась буря, которая щадила немногих. Рассказы о Банановом Острове передавали от отца к сыну в течение столетий, и еще говорили, что на этом острове нет времени, и всякий, кто туда попадет, получит в качестве награды вечную молодость. Однажды рыбак по имени Веа решил проверить правдивость этой легенды. Его отговаривали, но у него не было ничего, что могло бы удержать Веа от опасного путешествия. Однажды он вышел в море и принялся отталкиваться от дна своей бамбуковой палкой. Когда палка перестала доставать до дна, он взял в руки весло и принялся грести. Через некоторое время поднялся шторм, с неба полился сильнейший дождь, и Веа стал вычерпывать из лодки воду, которая начала быстро заполнять его суденышко. Но вода была проворнее рыбака, и скоро Веа совсем отчаялся. Он решил, что пришел его час, и лег на дно лодки. Он смотрел на грозное серое небо, его лодку из стороны в сторону болтал ветер и волны, но, тем не менее, она не перевернулась. Веа заснул, а когда открыл глаза, то увидел, что его лодку выбросило на пустынный берег, покрытый золотым песком. Невдалеке была банановые заросли, из которых доносилось пение птиц. Заросли пахли не привычным гнилостным запахом джунглей, а сладким банановым пивом. «Нашел,» — воскликнул Веа изо всех сил и выпрыгнул на берег. Он бросился в чащу, сорвал несколько бананов и, съев буквально всего лишь один, утолил свой голод. У него прибавилось сил, и он зашагал вглубь острова по тропинке, которую заметил в джунглях.
Посреди острова Веа обнаружил хижину. Она была огромных размеров. Двухэтажная, как у вождя их племени. Вокруг хижины паслись козы, коровы, кабаны. Рядом с этой травоядной живностью лежали львы и гиены. Они не бросались на домашних животных, а мирно глядели на то, как те, не торопясь, жуют сочную траву. Веа поднялся по лестнице в дом и увидел, как посреди него девушка необыкновенной красоты разливает что-то в два тыквенных калабаса. Один она берет сама, а другой протягивает ему. Он взял калабас и отхлебнул из него. Это было банановое пиво, но у него был необыкновенно насыщенный и такой неповторимый вкус, что Веа даже хмыкнул от удовольствия. И, самое главное, аромат этого напитка едва ли не свел рыбака с ума. А, может, и не аромат вовсе. Рыбак посмотрел на девушку и решил здесь остаться на некоторое время.
Сколько времени он провел на острове, неизвестно. Во всяком случае, сам он этого не знал, да и не хотел знать. Утром они вместе с островитянкой бродили по берегу, погружая ноги в океан, днем кормили коз и гладили львов, вечером пили банановое пиво, отхлебывая его из калабасов друг у друга. Потом целовались, и выпитое ими пиво смешивалось на губах. А потом наступала ночь, и отдыхая после любви, они слушали песни, которые им пели птицы острова.
Но однажды, гуляя по берегу вместе с подругой, Веа увидел свою лодку, которую из стороны в сторону качала волна. И тогда он сказал девушке, что им нужно отправиться к нему на родину, в деревню Баба. Девушка ничего не сказала, лишь молча кивнула головой. Она смотрела, как Веа собирал в лодку все необходимое для этого путешествия — еду, рыболовные крючки, веревку, бамбуковые палки, которые можно было в случае чего связать и превратить в некое подобие плота, и, главное, запас бананового пива. Когда все было собрано, он взял свою подругу, усадил ее на корму и оттолкнулся от берега.
Он греб, не переставая, целый день, пока над океаном висело солнце. Погода выдалась на редкость хорошей, и небольшая волна только подталкивала лодку вперед. Солнце стало приближаться к горизонту, и Веа хотел было радостно сообщить своей подруге, что скоро будет земля. Он обернулся к ней, но та закрыла руками лицо и зарыдала.
Сначала рыбак не придал этому значения. Но чем ближе родные берега, тем сильнее плакала девушка. Вот уже и пальмы виднеются вдали. Вот уже можно различить и круглые хижины под ними. Веа схватил бамбуковую палку и попытался достать ею до песчаного дна. Есть! Мы уже совсем близко от моего дома, воскликнул он, перебравшись на корму. Он схватил свою подругу за руки и отнял их от ее лица. И — о ужас! На него смотрела морщинистая древняя старуха.
Веа закричал и хотел было прыгнуть за борт. Но старуха остановила его и сказала: «Только на Банановом Острове я остаюсь молодой. Там я не считаю времени и даже сама не знаю, сколько лет мне на самом деле. А на твоей родине у меня не будет времени вообще. Чем ближе твой берег, тем меньше мне его остается. Но знаешь ли ты, сколько времени провел ты на острове?» И Веа ответил, что точно не знает. Ну, может, две недели, может, два месяца. «Двадцать лет,» — проговорила старуха. Веа не поверил. «Тогда взгляни на свои руки,» — вскрикнула она внезапно. И тут рыбак увидел, что руки его, сжимавшие бамбуковую палку, покрылись морщинами, кожа на них отвисла, пальцы скрючились, суставы вздулись и проступили на руках жилы. Веа посмотрел на старуху, взглянул на берег и развернул свою лодку в обратном направлении. Больше его никогда не видели.
— Красивая история. А что дальше? — спросил я Григория.
— А дальше, — улыбнулся он неуловимо, — приплыли белые люди и доказали, что нет никакого Бананового Острова, а есть только стеклянные бусы, огненная вода и деловые отношения.
