Владимир Гурвич - Гарем
Наташа уже его ждала. Он поцеловал ее в щеку, она никак не отреагировала на этот его жест.
— Пойдем, скорей, не то прием посетителей завершится, — произнесла она.
Когда они подошли к палате, в которой лежала Тамара, Смуров вдруг испытал неловкость. Правильно ли он поступает, что навещает ее? Все же они расстались. У него нет полной уверенности, что ей уж так приятно его посещение. Но отступать уже некуда.
Кроме нее, в палате лежало еще пять больных. Было очень тесно и душно. У них нет денег на частную клинику, вот и приходиться находиться в таких условиях, грустно подумал Смуров. Он тоже не может им в этом пособить, с деньгами у него туговато, чересчур много расходов.
Тамара немного похудела и не выглядела столь безнадежно рыхлой, как в последнее время их совместной жизни. Лицо тоже осунулось и казалось более привлекательным. У Смурова мелькнула поразившая его мысль: будь она такой, как сейчас, может дело бы и не дошло до развода.
Они с дочерью сели рядом с кроватью Тамары.
— Здравствуй, Тамара. Как себя чувствуешь? Что говорят врачи?
Ответ прозвучал не сразу, словно бы она раздумывала, стоит ли вступать в разговор с бывшим мужем.
— Врачи говорят, что у меня больное сердце, ишемическая болезнь. Возможно, придется делать операцию аортокоронарного шунтирования.
— Это серьезная операция.
— Так и болезнь серьезная.
— Не понимаю, еще недавно с тобой все было в порядке.
— Еще недавно у меня была семья, — парировала Тамара.
Смуров невольно поглядел на дочь, она сидела молча и смотрела в сторону, словно бы происходящее тут ее не касалось.
— Ты намекаешь, что эти два события связаны?
Тамара слегка пожала плечами, но Смуров не сомневался, что именно так она и считала. Он решил, что спорить на эту тему сейчас не место и не время. В ее болезни его вины нет, а Тамара хочет таким вот образом пробудить в нем чувство вины за е болезнь.
— Принес тебе много еды, — решил Смуров переменить тему.
— Ты же знаешь, — довольно резко произнесла Тамара, — не люблю магазинное.
— А это не магазинное, — возразил Смуров, — сам все приготовил.
— Ты? — изумилась Тамара.
— Я, вот этими руками. Можешь на них посмотреть.
— Ты же не умел готовить.
— Жизнь заставляет учиться.
— Ты правду все готовил сам?
— Это что-то меняет?
— Если еду приготовила какая-то женщина, я ее не возьму.
Да, она все еще ревнует, изумился Смуров. Может, по этой причине и нажила свою болячку. Ничего так не разрушает организм, как негативные эмоции.
— Все приготовил только я, поэтому можешь есть со спокойной душой.
— Спасибо тебе, Дима.
Смуров вдруг увидел, что Тамара теперь растрогалась и едва сдерживает слезы. Воистину у нее от любви до ненависти один шаг.
— Как ты живешь, Дима? — спросила она.
Смуров прекрасно понимал двойной смысл вопроса, реально бывшую жену интересовало только одно: есть ли у него женщина? Чтобы она почувствовала, если бы он поведал сейчас ей, как на самом деле обстоят дела?
— Работы много, — уклончиво ответил он.
— У тебя всегда было много работы, — справедливо заметила Тамара. — А что помимо нее?
Смуров почувствовал некоторую растерянность. Врать не хотелось, а правду говорить да еще в присутствии дочери не собирался.
— Ничего особенного, пробормотал он, — прихожу домой, отдыхаю, смотрю телевизор. Если приглашают, отправляюсь на тусовки. Но не часто.
Их глаза встретились, и Смуров почувствовал, что Тамара не доверяет его словам. Но тут он уже ничего не может поделать. Ему захотелось поскорее уйти. Он выполнил свой долг; все, что мог в данной ситуации, то и сделал.
— Я еще тебя навещу, — сказал Смуров, точно не зная, говорит ли он правду.
— Хорошо, — тусклым голосом отозвалась Тамара. — Ты иди, а мы тут с Наташей еще поговорим.
— Буду ждать тебя внизу, — сказал Смуров дочери.
Дочь спустилась минут через двадцать. Она выглядела какой-то безрадостной.
— Как ты одна управляешься с домом? — поинтересовался он.
— Ну, так, не очень, — призналась девушка.
— А у тебя есть деньги? — только сейчас пришла к нему простая мысль.
— Мало.
— Что же ты сразу не сказала. — Смуров достал кошелек.
— Не надо, папа.
— Даже не возражай. — Он сунул ей деньги. — Если будут с этим трудности, сразу звони ко мне. И вообще, сообщай о маме. Договорились?
Наташа секунду стояла неподвижно, затем кивнула головой.
— Пойдем, я тебя подвезу до дома.
От больницы до дома, где еще недавно жил Смуров, было недалеко, и он быстро доехал. В машине они почти не общались.
Смуров затормозил возле дома.
— До свидания, милая, — попрощался он. Смуров удивился тому, что у него не появилось ни малейшего искушения посетить квартиру. Наоборот, ему очень захотелось как можно быстрей оказаться у себя дома.
25
Следующее утро началось с беседы с Руденским. Если в последнее время он был каким-то потухшим, глаза смотрели безразлично, то сейчас он выглядел по- другому. Его настроение явно было на подъеме, взгляд источал свет.
— Как обстоит ситуация с делом Трефилова? — поинтересовался он.
— Готовлюсь к слушанию в суде. — Смуров не стал пояснять все сопутствующие этому делу обстоятельства.
— Думаешь, выиграем?
— Надеюсь на это.
— Нам это как воздух надо. — Руденский вдруг наклонился к своему партнеру по бизнесу. — Я связался с агентством, мне прислали фотографии на выбор. Хочешь посмотреть?
— Что за агентство? — не понял Смуров.
— Ты что, забыл? Сам же мне советовал.
— Ах, ты про Таиланд, — догадался Смуров.
— А про что еще. Хочешь, посмотреть. Как большой знаток женского пола, мне важен твой совет, на ком остановиться.
— Хорошо, давай поглядим, кого тебе предлагают.
— Садись рядом со мной.
Они рассматривали фотографии, их было довольно много, больше десятка. Большинство девушек были весьма привлекательными, и Смурова посетила мысль: а не совершить как-нибудь такой же вояж и ему? Женщин других рас у него еще не было, а ведь интересно, какие они в постели?
— Кого ты мне посоветуешь? — спросил Руденский.
Кроме фотографии о каждой было написано несколько строк.
— Я бы рекомендовал вон эту, — показал Смуров после изучения всей портретной галереи.
— Почему ее?
— Очень симпатичная и написано, что студентка университет, хорошо владеет английским. Всегда плохо, когда возникают проблемы с общением. А ты тоже неплохо говоришь на этом наречии.
Руденский несколько секунд рассматривал на фотографию.
— Ты оправдал звание знатока женщин, ты прав, среди всех она самая лучшая. На ней и остановлюсь.
— Желаю удачи.
— Спасибо, Дима.
— Я пойду работать.
— Иди, — думая о своем, проговорил Руденский.
Смуров направился к двери.
— Черт, совсем забыл тебе сказать! — вдруг воскликнул Руденский. — Вчера, когда тебя не было, пришла к нам клиентка. Дело у нее как раз такое, какие нравятся тебе. Вот ее визитка, свяжись с ней и пообщайся. Вопрос, конечно, довольно мелкий, но ничем не стоит пренебрегать. Если увидишь, что совсем не интересно, отдай кому-нибудь из сотрудников.
Просьба Руденского не слишком порадовала Смурова. Работы хватает и без того. Игорь прав, если дело окажется малозначительным, отдаст его хотя бы стажеру, который появился в компании недавно. Пусть потренируется. Но сначала он встретится с этой… Смуров достал из кармана визитку: «Шестакова, Надежда Николаевна, архитектор, дизайнер», — прочел он. Что же у нее могло такого случиться, что ей понадобились недешевые услуги адвокатов?
Смуров решил, что нет смысла откладывать это дело, он позвонит прямо сейчас. По крайней мере, договориться о встрече. А там посмотрит, что делать дальше.
Раздавшийся голос в трубке был явно не молодой, но еще вполне звонкий. Смуров представился.
— Вы были у нас в фирме, разговаривали с моим партнером Игорем Георгиевичем. Он попросил меня ознакомиться с вашим вопросом.
— Очень приятно, я готова в любой момент это сделать.
Смуров несколько секунд раздумывал.
— А что если нам сегодня вместе пообедать, а заодно и все обговорить.
— Замечательно. Говорите, где, я подъеду.
Смуров назвал заведение и объяснил, как туда проехать. Они разъединились, и он погрузился в текущие дела.
Смуров так глубоко ушел в работу, что даже забыл про встречу. А когда вспомнил и поглядел на часы, понял, что не успевает к условленному часу.
Суров бросился к автомобилю. Ехать было недалеко, но дорога, как обычно, была забита тромбами пробок. Поэтому он опоздал. Почему-то он сразу же признал ее, хотя не имел никаких представлений об ее внешности. Он почти бегом направился к столику.
