Лаура Эллиот - Теперь я твоя мама
На какое-то время это сработало. Полиция возобновила поиски еще на несколько недель, но в конце концов им снова пришлось их прекратить. Я надеялась, что на этом все закончится, но где там, все продолжается. Исобель Гарднер не исчезает с передовиц газет. Карла Келли постоянно мелькает в новостях. Больше никаких фото в белье или той улыбки не к месту. Везде чувствуется рука Эдварда Картера.
В прошлом месяце они провели пресс-конференцию по началу кампании «Найдем Исобель». Да, она, без сомнения, была прекрасно организована. Он предложил начальное вознаграждение, и общественность принялась жертвовать деньги для найма частного детектива. Даже Алисса Фэй с ее усталыми вопросами относительно психологии знаменитости не смогла заставить Карлу Келли поморщиться. Теперь у нее прямые волосы, завязанные в узел. Больше никакой лохматой гривы, закрывающей лицо. Никаких неуместных улыбок или облегающих футболок. Она одевается в черное, эдакая балерина в трауре. Такой у нее образ теперь, когда Эдвард Картер стал хранителем правды. Новости о продвижении этой кампании автоматически попадают на первые полосы газет, хотя ей и нечего сказать… нечего было сказать до сегодняшнего дня.
Да, сегодня вечером было заметно, что она себя не контролировала. Она выглядела так, словно проплакала весь день. У нее были растрепанные, торчащие во все стороны волосы. Я была в кухне и готовила тебе вечернюю бутылочку, когда Дэвид крикнул из гостиной, что в поисках Исобель Гарднер наметился прорыв. Ложка выскользнула из моей руки, и я рассыпала сахар по столу. Я прислонилась к стене, дожидаясь, пока пройдет головокружение. Мне хотелось побежать наверх, в спальню, где ты спала, и забаррикадировать за собой дверь. Вместо этого я села рядом с Дэвидом на мягкий диван, на котором мы после свадьбы частенько занимались любовью. Это было сладкое время, когда нам было лень подниматься в спальню.
У Карлы брали интервью для «Недели на улице». Это должна была быть сенсация. Вероятно, так думал Джош Бейкер. Он с трудом сдерживал возбуждение, пока спрашивал ее о ходе поисков. Они находились в детской комнате. Карла сидела на том же стуле, в той же позе, у того же окна. Я видела кроватку… пустую… и морских коньков.
– Посмотри, это же морские коньки Мириам, – сказал Дэвид и сделал звук громче. – Представь, когда мы радовались рождению Джой, она плакала. Никто не заслуживает того, через что она прошла. Может, скоро их страдания закончатся.
Какая-то женщина позвонила в главное управление полиции и призналась, что украла Исобель. Она оставила ее на покинутом предприятии в заброшенной промышленной зоне где-то на севере Дублина. Карла Келли повернулась и обратилась к камере. Она встала на колени возле кроватки и обхватила ее руками. Эти несчастные глаза и мольба в голосе, когда она упомянула имя дочери, – Исобель, не Джой… Мне захотелось выключить телевизор и свернуться клубочком на диване.
Я пошла на второй этаж. Ты все еще спала. Одной ручкой ты обхватила плечико. Твоя грудь мерно поднималась и опадала. Внезапно ты тяжело вздохнула. Поначалу такие вздохи сильно пугали меня.
Когда я вернулась в гостиную, по телевизору показывали вечерние новости. Я увидела высокие стены и желтую ленту вокруг. Возле ворот стояли полицейские и не пускали никого внутрь, где были видны прожекторы. Я потянулась к пульту дистанционного управления и выключила телевизор. Дэвид начал было протестовать, но я заставила его замолчать, поцеловав в губы.
Я целовала его – сначала нежно, как ему нравится, потом все нетерпеливее. Я сразу распознаю желание. Дэвида легко отвлечь, а сегодня вечером он был возбужден. Его язык раздвинул мои губы, и мы повалились на подушки, принимая знакомые позы, которые уже почти успели позабыть. Он пошутил, что мы уже давно не практиковались. Так оно и было. – Ничего удивительного, – заметила я. – С новорожденными всегда возишься, как с последствиями урагана.
Но что-то было не так. Он простонал, когда вошел в меня, словно это было больно, а не приятно. Хотя ему было хорошо в моих объятиях, в изгибе моих бедер, в тесноте моей вагины, когда я доводила его до пика. Он хотел притормозить, подождать, пока я почувствую то же, что и он. В некотором смысле это было эгоистично. Почему он не хотел брать то, что я с радостью готова была ему дать? Зачем настаивать на продолжении, если все, чего он хотел, – это удовлетворить свое мужское эго? Он отодвинулся и уложил меня на спину. Дэвид ласкал мою грудь, целовал каждый сосок с такой неторопливостью, что мне захотелось закричать. Он провел языком по моему животу, потом опустился ниже, обдавая горячим дыханием мои бедра. Я задрожала, что он ошибочно принял за приближение оргазма. После этого все закончилось.
Ты начала громко плакать.
– Я пойду к ней, – сказал Дэвид.
Мне показалось, что в его голосе я услышала облегчение. Он быстро оделся и вышел. Он очень сдержанно относится к сексу, слишком сдержанно для молодого человека, чье тело стремится к наслаждению. Иногда я думаю об Имельде Моррис. Она время от времени приезжает из Дублина навестить родителей. Эти ее приезды обычно каким-то чудесным образом совпадают с отпуском Дэвида.
Он вернулся в постель. Ты проснулась, когда мы вошли в комнату. Но ты не плакала горько, как обычно, а весело агукала, глядя сквозь прутья кроватки на Дэвида. Сейчас вы оба уже спите. А я не сплю, меня одолевает страх.
Глава шестнадцатая
Карла
«Бросила… бросила…»
Это слово занимало мысли Карлы, когда она ехала через мост О'Коннелла. Убывающая луна, напоминающая клинок ятагана, была очень бледная. Карла проехала мимо больницы Ротунда-хоспитал, где Джина рожала Джессику и где Роберт хотел, чтобы она была во время родов, но она настояла на роскошной клинике Вэлли Вью. В окнах не было видно ни огонька. Матери и дети спокойно спали. Дальше она проехала мимо Парнелл-сквер и церкви Блекчерч с ее высокими шпилями. Легенда гласит, что если кто-нибудь наберется смелости и обежит ее три раза в полночь, то появится дьявол.
В автобусном депо Броудстоун было тихо. То же касалось и безмолвных улиц Фибсборо. Направляясь в долину Финглас, она увидела кладбище Гласневин, укрывшееся за ограждением в тени тисов и серых громадных могильных камней. Это был современный Дублин с его эстакадами и жилыми массивами, но отпечаток бывшей деревни все еще был заметен. Карла проезжала мимо современных фабрик и офисов, пока не выехала на окружную, возле которой приютилась очередная промышленная зона, напоминавшая заброшенную, покинутую крепость. Вокруг начинались бесконечные поля. Белые пластиковые пакеты, застрявшие в ветвях деревьев, трепетали, словно воздушные змеи. Она в первый раз видела настоящую промышленную зону, которая выглядела еще более мрачно, чем по телевизору.
– Бросила! – выкрикнула она, когда Роберт рассказал ей, что какая-то женщина позвонила в полицию и заявила, что бросила Исобель в заброшенной промышленной зоне. – Что конкретно она сказала?
– Не следует сильно надеяться, – предупредил ее Роберт. – Мы постоянно получаем такие сообщения, но их надо проверять. Возможно, это просто сумасшедшая…
– Но женщина, которая забрала моего ребенка, и есть сумасшедшая! – перебила его Карла. – Пожалуйста, только не говори, что полиция не воспринимает ее всерьез.
– Мы всегда проверяем такие звонки. Сейчас начинаются полномасштабные поиски. Как только об этом узнают газетчики, они сразу же насядут на тебя. Ничего им не говори. Я уже связался с Лео. Он скоро будет здесь. Пускай он занимается прессой.
– Где это?
– Между Финглас и Каброй. Это целый комплекс, который давно закрыли.
Каменная страна: унылые заводские помещения и склады, высокие стены и узкие заброшенные дороги.
– Она там, Роберт! – снова закричала Карла. – Я знаю, что это так! – Она порылась в бардачке, вытащила оттуда пачку писем и попыталась найти письмо от экстрасенса. – Я должна пойти туда, чтобы найти ее.
– Карла, пожалуйста, успокойся. – Она слышала металл в его голосе. – Это даже не обсуждается. Пускай полиция займется своей работой. Если существует вероятность того, что Исобель там, они быстро ее найдут. Но что-то подсказывает мне, что это пустышка. Мне очень жаль, что тебе придется пройти через это. И, пожалуйста, не говори с прессой.
Как только Роберт положил трубку, телефон зазвонил снова. Джош Бейкер уже прослышал о ситуации и интересовался, где проводятся поиски.
– Ну же, Карла, – сказал он, когда она ответила, что ничего не знает, – ты должна мне за все то освещение в печати, которое я тебе устроил.
– Освещение?! – возмутилась она. – Ты использовал меня при каждой удобной возможности. Я тебе ничего не должна.
– Я защищаю свои источники. – Он не обратил на ее слова никакого внимания. – Никто никогда не узнает, откуда информация.
