Рауль Мир–Хайдаров - Маржанбулак — жемчужный родник
— Начальником участка, правда, не хозрасчетного, я был в двадцать лет, это отмечено в трудовой. А что касается «переднего края», как обычно выражаются у нас, «на краю географии», то строится ли комбинат в Подмосковье, Сибири или на Дальнем Востоке — плановые сроки строительства везде одинаково жесткие. Далеко или близко мы строим, главное — сдать объект в срок, ну и, конечно, не в ущерб качеству… И потом, там, «на краю географии», постоянно приходится помнить, что Север есть Север, просчетов не прощает ни в каком деле. Поэтому главному инженеру там скидок никаких не делают — ни на молодость, ни даже на неопытность.
— Да я, собственно, ничего против не имею,— согласилась начальница отдела кадров.— Согласна с тем, что молодежь в строительстве должна быстрее расти, чем в других отраслях. Легкое ли это дело — на пустом месте за два года выстроить комбинат, пустить его на полную мощность, да и город преобразовать: одного жилья сколько придется строить. Такое по плечу лишь молодым, крепким. Разве я спорю? И какое же управление вы хотели бы взять?
— Любое,— не задумываясь, ответил Фалин.— Можно и общестроительное, и монтажное, могу и сантехническое, кроме разве что управления механизации. Но лучше, конечно, строительно–монтажное. Это мне ближе. Разумеется, если есть такая возможность.
— Есть, Александр Михайлович. У нас все есть,— вздохнула начальница.— В двух управлениях вакантны должности исполняющего обязанности главного инженера, в трех не сегодня–завтра главных снимать будут: завалили полугодовой план. Да и в других пока не лучше, все идут с громадным перерасходом фонда заработной платы. Стройка разрастается, кадров не хватает, рады любому специалисту. Вы пока единственный, кто прибыл по объявлению в центральной газете… Мы и объявление-то дали, скорее, для очистки совести, чем в надежде, что валом повалит к нам народ. Ну, а с вами…— Она улыбнулась.— Что скрывать, впервые оформляю главного инженера не по назначению. Такие вопросы сама решать я не вправе. Идемте к главному инженеру треста, он и примет решение, а с моей стороны возражений не будет.
Главный инженер, сощурив глаза, внимательно читал листок по учету кадров, что заполнил Фалин в приемной.
— Фалин… Фалин… Александр Фалин… Не ваша ли фамилия мне встречалась в журнале «Рационализатор–изобретатель»?
— Моя,— просто ответил Александр Михайлович.
— Лет пять назад вы, кажется, работали на севере Узбекистана, на строительстве Хивинского коврового комбината, и предложили оголовки — «тюбетейки» для забивки свай? Я верно говорю?
Фалин утвердительно кивнул головой.
— Слышал, слышал от очевидцев, что производительность подскочила ошеломляюще, да и треть свай сберегли от разрушения. Да, до ваших оголовков сваебойка ломала сваи, как спички. Нам сейчас как раз пришлось столкнуться с подобного рода работой на многих объектах Джизака. Конечно, хотим выиграть время. Но ведь зона у нас, сами знаете, сейсмическая, поэтому основание в данном случае — главное. Поможете с внедрением давнего изобретения, Александр Михайлович?
Фалин неопределенно пожал плечами. Да и что говорить, если он еще ничего не видел, не знает, что здесь и как…
— Вознаграждение за внедрение при наших-то объемах, пожалуй, выйдет даже побольше, чем вы получили в свое время за изобретение. Советую вам подумать, Александр Михайлович. А мы поможем со своей стороны…
Начальница отдела кадров, видя, что они забыли о ней и завели малопонятный неспециалисту разговор, встала и незаметно вышла из кабинета.
Через час, в разгар обсуждения проблем свайных оснований, главный инженер, спохватившись, вдруг предложил:
— А может, Александр Михайлович, пойдете к нам в трест начальником технического или производственного отдела? Я вам гарантирую максимальную зарплату, ну, и все прочее… Жилье, конечно…
— Спасибо, Олег Николаевич.— Фалин поднялся.— За доверие спасибо, но в трест — только ближе к пенсии. Я привык строить сам и, смею думать, умею это делать…
— Значит, управление в Джизаке… Что ж, уже готова документация на строительство завода пластмассовых изделий, завода по ремонту сельхозмашин. Да и с квартирой здесь полегче будет, через два месяца сдаем собственный дом, так что будем соседями. Пишите заявление.
— Извините, Олег Николаевич. Но я приехал на строительство золотодобывающего комбината. Меня, пусть вас это не смущает, интересует золото. И только золото…
— Ах, вон оно что! — рассмеялся главный.— Интересный вы человек, Фалин. На комбинат, значит, хочется? Грешным делом, побоялся предложить вам Маржанбулак… Ведь это в голой степи, в восьмидесяти километрах от Джизака, ни жилья, ни коммуникаций. Ветер с песком пополам, летом жара ниже сорока не спадает, трудности с водой… Правда, скважины бьем днем и ночью, вот–вот должна ударить большая вода, геологи гарантировали, иначе бы никакого смысла не было возводить комбинат и строить поселок для золотодобытчиков. Если все это вас не пугает… Могу только приветствовать… Да туда, Александр Михайлович, начальником любого управления, пожалуйста.
— Нет,— решительно возразил Фалин.— Я не администратор, я инженер. Меня устраивает моя должность. Конечно, хотелось бы, чтобы и начальником был знающий, толковый инженер, а не просто руководящий работник… Я привык иметь дело с деловыми людьми…
— Стройка важная, Александр Михайлович, и не стоит объяснять вам, что и мы в первую очередь учитываем деловые качества людей. А начальник управления у нас есть на примете, опытный строитель. В Маржанбулаке нам нужны надежные кадры…
К обеду пришла вызванная по рации из диспетчерской машина из Маржанбулака, и Фалин, бросив на заднее сиденье свои нехитрые пожитки, тронулся в путь. Молоденький шофер, назвавшийся Азизом, и новенький юркий вездеход Фалину понравились. Азиз дело свое, видимо, знал, из запруженного машинами города они вырвались, к удивлению Фалина, быстро.
— Давно за баранкой? — спросил Александр Михайлович.
— Еще до армии гонял,— с гордостью ответил Азиз.
— Где служил, в каких войсках? — продолжал расспрашивать шофера Фалин.
— В Москве. Два года возил генерала авиации, хороший человек, жалко было расставаться.— Азиз стал рассказывать о службе, о Москве, потом вдруг спохватился: — Вот ведь болтун, заговорился, а спросить, обедали вы или нет, не догадался, извините.
— Я думал, на месте и пообедаем,— ответил Фалин.
— Не спешите. От столовской еды вам, к сожалению, никуда не деться. А сейчас через три километра будет неплохая чайхана. Это прямо у дороги, сворачивать не надо. Если повезет, отведаем и плова, и шурпы. На худой конец, чаю с горячими лепешками попьем. Народу на этой трассе — тьма, и все норовят пообедать у Махмуда–ака.
Еще издали по скоплению машин Фалин определил, что это и есть придорожная чайхана.
— Наверное, и из нашего управления здесь шоферов немало? — поинтересовался он.
— А что делать, в наших столовых и вам аппетит скоро отобьют. Здесь уж так принято: кто на колесах, так на обед разъезжаются кто куда, и приятелей, конечно, прихватывают.
Пока они обедали, машины разъехались от чайханы. Азиз предложил перейти на освободившийся айван под деревьями, чтобы спокойно, не торопясь выпить пиалу–другую зеленого чая. Невдалеке, сияя начищенными боками, пыхтел трехведерный самовар. Фалин не возражал. И пока Азиз разыскивал пустые чайники и пиалы без щербинок, он забрался на айван, встряхнул курпачу и уселся поудобнее.
В Узбекистане Фалин уже бывал. Пять лет назад знакомый управляющий трестом, в котором они когда-то работали на реконструкции Балхашского комбината, вызвал его в Кашкадарьинскую область, предложив возглавить монтажные работы. Строили там ковровый комбинат, полностью оснащенный импортным оборудованием. Станки поступили к сроку, по контракту должны были вскоре подъехать и наладчики, а монтажных работ оставалось еще невпроворот. В общем, нужно было выручать коллегу. Фалин уговорил тогда поехать и бригаду монтажников. Края были новые, южные, ребятам интересно, поехали с ним охотно.
Встретил их сам управляющий и прямо из аэропорта повез в чайхану, где специально для них приготовили плов и шашлык. Чайхана сразу пришлась по душе монтажникам Фалина. Тогда они тоже разъезжались на обед кто куда; бывало, километров за двадцать–тридцать гоняли машины и знали наперечет в округе всех чайханщиков. В общем-то, в чайхане специально обед не готовят, но при любой есть своеобразная кухня, и если находятся желающие, за чисто символическую плату всегда можно получить котел и дрова.
В Средней Азии каждый мужчина — кулинар, и те, у кого есть время, готовят на свою компанию плов или жаркое из привезенных с собой продуктов.
Но в некоторых случаях чайханщики, не особо обремененные работой, готовят к обеду казан плова или казан шурпы. Вот в такие чайханы в округе и ездили ребята Фалина. И хотя еда в чайхане была отменная, плата умеренная — не намного дороже, чем в столовой, местная власть периодически пресекала такое частное предпринимательство. Не раз, проехав километров двадцать до чайханы, где они только вчера обедали и договаривались на завтра, уезжали, что называется, не солоно хлебавши. Огорченный чайханщик с сожалением разводил руками, мол, участковый пригрозил крупным штрафом. Вот тогда, прикинув, сколько времени теряют строители на обед и как неразумно используется транспорт, решил Фалин на собственный страх и риск открыть чайхану для своих рабочих рядом с объектом.
