София Каждан - Сибирячка
Дверь открыла полная, невысокого роста, крашенная блондинка. На ее толстых пальцах сверкали золотые перстни. На ней был одет цветной атласный халат, перевязанный широким поясом.
— Мы бы хотели видеть Славика, — бойко произнесла Крошкина.
— Я так понимаю, одна из вас Светлана, — произнесла она хриплым, прокуренным голосом. Окинув взглядом с ног до головы девушек и оценив их как товар, жена дипломата, пропустив незваных гостей в квартиру, слегка усмехнувшись, добавила, — Ну что же, милости прошу в нашу крепость!
Студентки вошли в комнату, в которой пахло дорогим парфюмом.
— Моего сына дома нет, и я не знаю, когда он соизволит навестить свою мать, — произнесла полноправная хозяйка квартиры, усевшись в кресло и перекинув одну на другую, свои жирные ноги. Ёще раз оценивающим взглядом она посмотрела на девушек. — Все дело в том, что Слава помирился со своей девушкой, с которой очень долго встречался. Сейчас он живет вместе с ней.
— Что? С какой это он еще девушкой живет?! — почти крича произнесла Наташка.
— С одной очень милой, очень культурной, очень образованной девушкой, дочерью посла. Правда, она его немножечко старше. Но это, не имеет для любви ни какого значения. Главное, что они очень давно любят друг друга, и как голубки не могут жить друг без друга, — толстуха свою речь произнесла медленно и очень внятно, как будто репетировала её целую вечность, и вот дождавшись долгожданных зрителей, произнесла.
— А Вы бы не могли нам дать его номер телефона? — вежливо попросила дочь первого секретаря обкома партии.
— Неужели вы не поняли, что сейчас мой сын встречается с другой девушкой, которую безумно любит. Я думаю, что ей будет не приятно услышать женский голос. Если он захочет с одной из вас встретится, то Слава это сделает сам.
— Да он без Вашего ведома ничего сам не делает, кроме как детей!!! — зло, на всю квартиру закричала Наташка.
— А вы, что девушки не знали, что когда спишь с мужчиной могут появиться дети?! — весело спросила, глядя на Крошкину толстуха, и звонко засмеялась.
— Мне нужен телефон Вашего сына, — настойчиво потребовала Наташка.
— Я совершенно не хотела с вами ругаться, но раз вы, не понимаете русских слов, то слушайте, — лицо женщины покрылось красными пятнами и она, встав с кресла и подойдя к девушкам, закричала своим хриплым, прокуренным голосом, — Что же вы думали, что я, когда-нибудь допущу, чтобы мой единственный сын женился на какой-то провинциалке без рода и без племени! Пока я жива, пока мое сердце бьется у меня в груди, я не допущу этого брака! — она затопала ногами и замахала руками. — Ни-ког-да! Слышите, ни-ког-да! Это может, случится только после моей смерти! Я пойду на все, чтобы этому положить конец, — она вся затряслась и стала похожа на вареного рака.
В этот момент из комнаты вышел седой, подтянутый мужчина и, подойдя к жене, сказал:
— Адель, опомнись! Как ты себя ведешь?! Ты же мне пообещала, что попытаешься все решить мирным путем.
— Нет, ты слышал?! Слышал?! Она захотела завладеть всем нашим богатством! Пустить нас по миру с голым задом! Какая- то уличная девчонка! Хамка! Без рода и без племени, — она кричала еще долго, пока не сорвала голос.
Муж пытался успокоить свою жену, но все было без толка, она его и слушать не хотела.
— Будь ты проклята, вместе со своим сыном-ублюдком! — громко выкрикнула Наташка и, схватив Светку за руку выбежала из квартиры.
Выйдя из подъезда, Крошкина была вне себя от злости. Пройдя метров двести, она заметила, что рядом нет Науменко. Крошкина стала бешено искать глазами Светку, пока не увидела, что она стоит, прислонившись к дереву. Когда Наташка подбежала к Науменко, она уже лежала, под старым массивным дубом, закрыв глаза. Испугавшись, девушка стала изо всех сил кричать, звать на помощь.
Приехала скорая помощь и увезла Светку в больницу. До поздней ночи Крошкина находилась рядом с ней. На завтра сбежав с последней пары лекции, она прибежала в больницу:
— Светик, милая моя не расстраивайся! У тебя будет все хорошо, как во всех нормальных людей! Рожать поедешь к моим родителям. Ты не думай, я не изверг. В беде я тебя никогда не оставлю, — сказав эти слова, Наташка расплакалась. Слезы вперемешку с тушью катились по ее лицу. Она гладила руку своей единственной подруге и целовала ее. — Дай мне честное слово, нет, поклянись, что с этого момента будешь слушать меня всегда и во всем!
С трудом, сдав сессию за второй курс, Науменко поехала вместе с Крошкиной к ее родителям.
Семья Крошкиных встретила Светку, как свою дочь. Младшая сестренка Наташки, Анечка не могла дождаться, когда у них в доме появиться маленький ребенок.
Мальчик родился очень маленький и слабенький. Отец Наташки, Василий Иванович, достал очень дефицитные уколы, которые и спасли младенца.
Когда Науменко выписали из роддома, Василий Иванович вошел к ней в спальню и тихо, почти шепотом произнес:
— Светочка, можно я попрошу тебя об одной услуге.
— Да, конечно.
— У меня был старший брат, которого я очень любил. Он для меня всегда, везде и во всем служил примером. Когда я был маленький, стремился во всем ему подражать. Он погиб перед самой победой в Германии. Это был чудесный человек. Так уж получилось, что у меня две дочки. Если ты еще не выбрала имя для своего сына, то назови его, в память о моем брате, Денисом.
На октябрьские праздники к Крошкиным приехала в гости бабушка Наташки и стала уговаривать Светку поехать к ней в деревню:
— У меня коровка, свеженькое молочко, яички. Да и мне веселее будет. Поедем со мной, деточка, не пожалеешь.
И молодая мать согласилась.
Когда Денису исполнилось восемь месяцев, Светлане захотелось вновь попытать счастья в столице. Но, Дарья Ивановна, бабушка Натальи стала отговаривать ее от этой затеи:
— Куда ты поедешь, да еще с больным ребенком! Успеешь еще наработаться и горя хлебнуть.
Но Науменко рвалась в Москву. Видя, что спорить с молодой женщиной бесполезно, Дарья Ивановна предложила оставить ребенка на какое-то время в деревне.
Наталья нашла ей место кассира в одном из ПМК города, с небольшой комнатой в общежитии, где стояла кровать, двухстворчатый плательный шкаф, стол и стул. Увидев такое богатство, Светлана прибалдела от счастья и бросилась обнимать подругу.
— Натка, милая, когда я за все доброе с тобой буду рассчитываться?!
— Не горюй, подруга, у тебя еще все впереди!
Но счастье Науменко было не долгим. На ее «положил глаз» начальник. Человек женатый и большой любитель женщин. Ежедневно на работе только и судачили про его подвиги. Женщин он менял, как перчатки, и это было его хобби.
— Кошечка, ты будешь моей! Тебе ни как не вырваться из моих цепких лапок, — сказал он как-то новой работнице.
Начальник по несколько раз в день вызывал Светлану в свой кабинет и, закрывая дверь на ключ, смотрел на нее.
Так прошло два месяца. Нервы его сдали, и он не вытерпев, предложил:
_-Либо ты сегодня вечером будешь моей, либо завтра утром ты приносишь заявление на увольнение.
Всю ночь Науменко проплакала. На утро она явилась к начальнику в кабинет, и он с ухмылкой подписал заявление.
Забрав из деревни ребенка, Светка устроилась почтальоном. Но и на этой работе она проработала не долго. Как назло стал очень болеть малыш: корь, ветрянка, ангина. Болезнь сына выбили мать из калии. Науменко стала чувствовать себя очень плохо. Постоянные головные боли с рвотой стали нормой ее жизни.
— Увольняйся, и поезжай на месяц другой к моей бабуле, — посоветовала Светлане подруга. — Ей будет веселее, и ты чуточку придешь в себя. Так ведь можно в психушку или на тот свет угодить. Что тогда ожидает твоего сыночка? — и пристально взглянув на Светлану, спросила. — Детдом? Ты видимо хочешь, чтобы он там оказался?
Светлане больше ничего не оставалось, как послушать совет Крошкиной.
Дарья Ивановна очень обрадовалась приезду дорогих гостей. Впервые же выходные приехал Василий Иванович с Анечкой, и привезли Дениске сладостей и игрушек. Растерянная мать не знала, как ей отблагодарить эту семью, которая приютила ее с сыном. Увидев подарки, она заплакала.
У Василия Ивановича было одно хобби: фотодело. Его снимки ни чуть не уступали работам профессиональных фотографов. В деревню он привез большой пакет фотографий Дениски, сделанные им раньше.
Узнав, что молодая мать чувствует себя плохо, Крошкин предложил ей лечь в областную больницу. Но Светлана, поблагодарив, отказалась. Головные боли усиливались с каждым днем. Дарья Ивановна стала слезно умолять Науменко послушать совет сына и лечь в больницу на обследование. В конце концов, не видя выхода из сложившейся ситуации, сибирячка согласилась. Василий Иванович устроил Светлану в одну из лучших больниц города, и сам регулярно справлялся по поводу её здоровья.
