Виталий Бернштейн - Осень в Бостоне
И тут зазвонил телефон. Это был Ваня – легок на помине.
– Ефимыч, уже начало десятого – ты встал, надеюсь?.. А я с шести за баранкой. Из забегаловки звоню, заскочил на минутку кофе хлебнуть… Только ему далеко, конечно, до твоего кофе… Слушай, я тебе почему звоню – тут в центре, в даунтауне ихнем, что-то серьезное случилось. Знаешь остановку сабвея на углу Парк стрит и Тремонт стрит?.. Десять минут назад я хотел отсюда проехать к Южному вокзалу, с утра там пассажиров всегда навалом, которые с пригородных поездов… Но обе улицы – и Тремонт, и Парк – перекрыты, полно машин «Скорой помощи», полицейских машин. Ты пошуруй по телевизору – может, что-то об этом уже есть в новостях. А я тебе позднее перезвоню…
Городецкий включил телевизор, нашел канал, по которому в течение дня регулярно передавали местные новости. Показывали какой-то дурацкий телесериал для домохозяек. На экране герои сериала упражнялись в примитивном остроумии, а за экраном периодически раздавался бодрый хохот, чтобы тупоумный зритель знал, когда ему должно быть смешно. «Все-таки, критикуя американцев, Ваня иногда прав, – подумал Городецкий. – Действительно, передача для идиотов».
Вдруг хохот оборвался, экран на мгновение погас; потом на нем появился телеведущий, знакомый Городецкому по вечерней программе новостей. Но в отличие от вечерней программы его лицо сейчас было без грима и, наверное, поэтому выглядело бледным, постаревшим.
– Мы вынуждены прервать на минуту демонстрацию телесериала, – торопливо заговорил тот. – Только что получено сообщение о массовом отравлении пассажиров сабвея неизвестным газом. Это случилось двадцать минут назад одновременно во всех шести вагонах поезда на подходе к станции «Парк стрит». По словам потерпевших, в воздухе внезапно появился сладковатый запах. От него перехватывало дыхание, начинались рвота, судороги, у некоторых наступила потеря зрения. По предварительным данным, многие пассажиры найдены в вагонах в бессознательном состоянии. Есть погибшие. Сейчас на станции «Парк стрит» работают спасательные бригады; ФБР приступило к расследованию. Наша телевизионная группа – на пути к месту трагедии. Всю новую информацию мы будем сообщать вам немедленно по ее поступлении…
И на экране опять забегали герои дурацкого телесериала. Городецкий покачал головой. Да, в этом сумасшедшем мире не соскучишься. Уже который раз города Америки сотрясаются от террористических актов с массовыми жертвами. Теперь, видать, пришла очередь Бостона.
Что-то мягкое и теплое потерлось о босую ногу Городецкого. Это был Лука. Поев, он никогда не забывал поблагодарить. Славное существо. А кофе, конечно, давно остыл, придется разогревать…
Глава вторая
Родители надеялись, что после колледжа Павлик продолжит образование в юридической школе, станет обладателем престижного адвокатского диплома. Но школа эта требовала больших денег. Чтобы подзаработать, Павлик решил на пару лет сделать перерыв в учебе. Пройдя краткосрочные курсы, он стал полицейским. Кстати, опыт работы в полиции будет немаловажен и в его будущей адвокатской практике. Работа оказалась не такой и трудной – патрульная служба на скоростных шоссе, где надо было следить за порядком, штрафовать водителей, нарушающих правила, составлять протоколы и оказывать помощь при автомобильных авариях.
Сегодня Пол Белкин патрулировал на автостраде номер девяносто, что, начинаясь в центре Бостона, прямой линией уходит на запад, в сторону Олбани, столицы штата Нью-Йорк. Заканчивался без особых происшествий утренний час пик, когда в восемь пятьдесят шесть поступил приказ – срочно следовать к станции сабвея «Парк стрит». Полицейская машина Пола резко набрала скорость, над широкой автострадой в ясном осеннем воздухе поплыл тревожный вой сирены. Идущие впереди автомобили торопливо принимали вправо, освобождая левую полосу…
Возле станции «Парк стрит» уже стояло несколько полицейских машин. С включенными мигалками на крыше подъезжали машины «Скорой помощи». По ступенькам на поверхность выбирались шатающиеся, бледные пассажиры. Санитары выносили тех, кто сам уже не мог идти. У выхода, на тротуаре, стояли в ряд носилки. На них лежали пострадавшие, дышали часто, судорожно. Кое-кто уже не дышал.
Всем распоряжался рыжеволосый крепыш с карточкой ФБР, прикрепленной к лацкану серого мешковатого пиджака. Пол вспомнил, что видел его как-то в их полицейском управлении. Это был Кристофер Стивенс, начальник отдела по борьбе с терроризмом при Бостонском управлении ФБР.
Пол подошел, доложил:
– Пол Белкин. Из полиции штата Массачусетс.
Стивенс обернулся, торопливо спросил:
– Это твоя машина?.. Разверни ее поперек Тремонт стрит – там уже одна есть. Надо перекрыть движение, оставь только узкий проезд для машин «Скорой помощи». Потом пойдешь вниз с Арчи, моим помощником. Произошло массовое отравление пассажиров каким-то газом… А впрочем, Арчи уже спустился… Разворачивай машину, и пойдем вниз вместе. Понесешь вон ту сумку…
Одолжив у санитаров матерчатые маски, прикрывавшие нос и рот, Стивенс и Пол спустились на платформу. Воздух там, вроде бы, уже был чистым. В первом вагоне, куда они зашли, санитары «Скорой помощи» подымали с пола и укладывали на носилки двух пассажиров, потерявших сознание. Видимо, прежде тех рвало – лица были измазаны слизью и комками непереваренной пищи. В углу вагона еще один пассажир сидел, откинувшись на спинку скамьи. На мертвенно-бледном лице – широко открытые глаза, зрачки сужены до размеров точки. Руки безжизненно свисают с сиденья; на левом безымянном пальце – золотое кольцо с какой-то монограммой.
Стивенс подошел ближе.
– Мертв… А это что такое? – он заглянул под сиденье; там лежала на боку пластмассовая канистра, обернутая газетой; в открытую дверь Стивенс высунул голову на платформу, громко крикнул: – Арчи, иди сюда!
В вагон поднялся запыхавшийся Арчи с фотоаппаратом в руках. Он выглядел всего лет на пять старше Пола, но на макушке, среди белесых волос, уже проступала отчетливая лысина. Под разными углами Арчи сфотографировал труп и лежащую на полу канистру.
Стивенс достал из сумки, которую нес Пол, резиновые перчатки, надел их и пошарил рукой по полу под сиденьем. Нащупав пробку, он закрыл ею горловину канистры, тщательно закрутил. Канистра была уложена в один из больших пластиковых мешков, тоже оказавшихся в сумке Пола. На куске белой липкой ленты, приклеенной снаружи к мешку, Стивенс написал цифру «1» – номер вагона. Потом он проверил карманы погибшего – они были пусты, никаких документов.
То же самое повторилось в остальных вагонах. В каждом где-нибудь под сиденьем обнаруживалась открытая канистра, завернутая в газету, а возле, на сиденье, – труп. Всего три мужских трупа и два женских. Только в последнем, шестом, вагоне сиденье, под которым валялась канистра, было пустым. Стивенс быстро подошел к санитарам – у соседних дверей те возились с пожилой задыхающейся дамой; она лежала на полу, густая слизь вытекала из угла ее рта.
– Зачем вы забрали труп с того сиденья? Я ведь распорядился – помогайте живым, а мертвых не трогать!
Санитар бросил взгляд в ту сторону, куда указывал палец Стивенса.
– Сэр, мы зашли в вагон десять минут назад; в том углу никакого трупа не было…
Стивенс обернулся к Арчи:
– Слышал?.. Вот первая задачка. Какую роль могли играть люди, сидящие возле открытых канистр в первых пяти вагонах?.. Одно из двух. Или это – ничего не подозревавшие жертвы, которые погибли в первую очередь потому, что были ближе всех к источнику отравления. Тогда как убийцы, внезапно открывшие под сиденьем канистры, имели какой-то шанс отбежать, задержав дыхание, в другой конец вагона и в распахнувшиеся двери первыми выскочить на платформу и далее на улицу. Или же, напротив, наши мертвецы как раз и были теми самыми камикадзе, которые отвинтили пробки.
– Мне кажется, эту версию нетрудно проверить, – отозвался Арчи, почтительно глядя в глаза начальника. – Надо сравнить отпечатки пальцев у трупов и, соответственно, на пробках.
– Конечно… Предположим, что отпечатки совпадут. Тогда сразу же возникает вопрос, как найти человека, открывшего канистру в этом, шестом, вагоне. Если тот еще жив, он мог бы дать нам важнейшую информацию.
– Сэр, могу я сказать? – Пол робко высунул голову из-за плеча Арчи.
С веселым удивлением Стивенс бросил на него взгляд из-под рыжих бровей.
– Сэр, у трупов в предыдущих пяти вагонах есть одно общее: у каждого на левом безымянном пальце золотое кольцо…
– Золотое кольцо на этом пальце носит половина американцев; значит, человек состоит в законном браке.
– Но это не обычные обручальные кольца, сэр, – на каждом одна и та же монограмма…
– Ну-ка, пройдемся еще раз по вагонам, – оживился Стивенс.
Действительно, у всех пяти трупов были кольца с одинаковой, выполненной чернью, монограммой: две переплетенные буквы «АТ», а сбоку – человеческая фигурка с распахнутыми крыльями за спиной.
