Владимир Борода - Терра Инкогнита
После торжественной части был банкет. Знамя Джимми отнес в кабинет Директора, по пути завернув в туалет. Стоя над писсуаром и сжимая овеянное славой Знамя одной рукой, так как другая была занята, Джимми облегчаясь, причем так, что звенел на высокой ноте писсуар, читал глупости, начертанные на стенах — Смерть Старому Крокодилу! Гарри осел! Джимми Остенбакен жополиз Крокодила!.. Последнее было не правда.
По случаю выпуска все ловушки были отключены и гости безбоязненно бродили по легендарным коридорам. Выпускники, а ныне Наблюдатели, оттирались в саду, возле накрытых столов.
Выпив бокал безалкогольного шампанского и сожрав огромнейший поднос винограда, Джимми отправился потолкаться среди толпы. Вокруг царило неподдельное веселье и искренняя радость, Директор Школы рассказывал об своих героическо-скромных приключениях на Территории раскрывшим от вежливости рты гостям (эти рассказы они слышали по крайней мере раз четыреста), Куратор Школы рассказывал двусмысленный анекдот, который совершенно ни кто не понял, но все окружающие довольно-таки весело и вежливо посмеялись, а новоявленные Стальные Щиты и Недремлющие Око объедались и обпивались.
Вскоре банкет плавно свернулся и гости Школы стали разъезжаться, прощаясь с Директором и всячески выражая радость за вновь и так далее, одним словом — за Наблюдателей. А сами Наблюдатели спешили по своим комнатам, что бы переодеться, сбросить надоевшую за десять лет учебы форму курсантов, напялить парадную форму Наблюдателей ООН, и главное! — привинтить на левый лацкан синего пиджака с двумя разрезами знак Наблюдателя — Стальной Щит, прикрывающий Земной Шар, а на щите глаз — Недремлющее Око…
Джимми стоял среди стоков с остатками растерзанных блюд и недопитых бокалов с алкогольными и без, естественно, алкогольными напитками, и ему было грустно… Вот и пролетело десять лет, вот и окончилась учеба, вот и прощай довольно таки надоевшая Школа.
— Что сопли развесил, Наблюдатель?! -
прорычал с тактом Директор, как всегда незаметно подкравшийся сзади. Джимми пожал плечами.
— Сегодня моя ночь! Мне не чего грустить!
— Зато завтра уже Туда! А там не мед, там хренары! -
ехидно прорычал Директор, не рыча он не умел разговаривать. Джимми мгновенно отреагировал:
— Зато сегодня моя Ночь! А у тебя, Старый Крокодил, ее уже не будет никогда!..
Увернувшись от брошенного в него стула, Джимми скрылся в здания Школы. Директор с грустью, но и с плохо скрываемой любовью посмотрел во след и прорычал, оттирая протезом слезы:
— Мальчишка! Но самый лучший…
На город Кэпридж опустилась завеса или упала пыльная штора или вот еще можно и так — накрыла город тьма… одним словом пришла ночь. Теплая майская ночь… Все жители высыпали на улицы — ведь сегодня Ночь Наблюдателей, а в эту Ночь им, Наблюдателям, можно все! Эта Ночь Наблюдателей…
Джимми брел по городу, шатаясь от впечатлений, принявших вид выпитого и не замечая расположившихся по обоим сторонам улицы достопримечательности города. Джимми всегда славился в Школе тем, что любил и предпочитал одиночество вместо шумной компании, вот и сейчас, вот и в эту ночь он не примкнул ни к одной компании, просто брел от одной группки Наблюдателей, веселящихся в меру своих сил, интеллекта и обстоятельств, к другой, ни где не задерживаясь подолгу…
Вот группа бывших Курсантов, а ныне Наблюдателей, обступила исторический фонтан и мочится в него, стараясь облить фигуру Нептуна с трезубцем и в короне. Это была давняя традиция выпускников школы, кто обольет Нептуна с ног до головы, а правильней сказать с головы до русалачьего хвоста, тому и выпадет наибольшее счастье при распределении на Территории… Вот группа Наблюдателей делает совершенно недвусмысленные предложения стайке длинноногих девушек, с любопытством взирающих на эти жесты. Одна, самая отважная и наиболее продвинутая в отношениях между полами, подбежала к крайнему Наблюдателю и храбро запечатлела на его лбу поцелуй… Запечатлела и с визгом помчалась в след подругам, уже призывно убегающим куда-то вдаль
Выпуск всего один раз в десять лет, вот и высыпали на улицы ночного города все жители, в предвкушении развлечений и приключений. Не каждый же день Ночь Наблюдателей! Не каждый день…
Вон там трое Наблюдателей оседлали мраморного коня, стоящего скромной парковой статуей в тени лип на пьедестале. Оседлали и с гиканьем и свистом мчатся неизвестно куда в ночи… Смех, крики, общее веселье, гам… Визги девушек. Это один из Наблюдателей поймал за поясной ремень полицейского-постового и под одобрительные крики горожан и счет какой-то рыжеволосой девчушки лет так семнадцати с гордостью посматривающей по сторонам, выжимает, изо всех сил напрягаясь и синея лицом, выжимает бедного полицейского как гирю:
— Двести сорок три, двести сорок четыре, двести сорок пять…
Постовому лишь улыбаться остается, то поднимаясь над толпой на страшную высоту вытянутой вверх руки огромного Наблюдателя, то опускаясь к его могучему плечу и густому запаху, вырывающемуся из под подмышки… Улыбаться и разводить руками — Ночь Наблюдателей, ни чего не поделаешь…
В глухом и почему-то совершенно пустынном переулке на Джимми внезапно откуда-то из-за угла налетело какое-то существо — лохматое, теплое, в полупрозрачной полосатой пижаме:
— Вы Наблюдатель?.. Я такая счастливая!.. Ну идемте, скорее идемте со мною, я вам сейчас все объясню…
И поволокло Наблюдателя за сильную руку куда-то в темноту… Джимми лишь улыбался и покорно волочился за существом лет пятнадцати-шестнадцати, подъезд с храпящим привратником, отличная копия-робот, ночью даже изображает сон, хотя одновременно с этим и инденфицирует входящих, ступени вверх, второй этаж, гостеприимно распахнутая кровать… впереди в свете луны, глазеющей через окно… ''.
— Мы сейчас будем играть в куклы, у меня много кукол, идемте скорей же, скорее…
Наигравшись досыта, Лина, как оказалось звать лохматое теплое существо, уснула, положив под щеку огромную и сильную ладонь Стального Щита Цивилизованного Мира… А он, сам Недремлющее Око, уже давно храпел, это был единственный недостаток бывшего курсанта, ныне Наблюдателя, отличника, учебы…
В щелку, за неплотно закрытой дверью, умильно улыбаясь, стояли и смотрели на уснувшую пару счастливые родители и родственники Лины — папа, мама, дедушка, бабушка и тетя… Над, Цивилизованным Миром вставало солнце.
ГЛАВА ВТОРАЯ
— Приготовится сорок второму номеру. —
загремело в наушниках и Джимми сконцентрировался, ведь это он сорок второй, а впереди волнующий миг, к которому он шел десять долгих лет… Миг, который волнует всех и каждого, к которому стремятся все подростки Цивилизованного Мира, но ООН всего лишь один раз в десять лет отбирает, тщательно и придирчиво, всего лишь десять тысяч пятнадцатилетних подростков, стараясь делать основной упор на подростках, не имеющих родителей или хотя бы имеющие, но лишь одного…Подростков обоего пола, всех рас, народностей, религий… И к выпуску доходит, доходят далеко не все, например к данному выпуску, в числе которого, счастливый Наблюдатель Джимми Остенбакен, дошло всего девятьсот семьдесят шесть человек…
Остальные или исключены в связи с отставанием в учебе, плохими отметками и тяжкими для них нагрузками… Или погибли от многочисленных ловушек, в огромнейшем количестве разбросанных по Школе, не исключая даже туалет и спальные комнат, Курсантов готовят ведь не для космических полетов, а для засылки на Территорию, где опасности подстерегают на каждом шагу…Зато оставшиеся в живых и дошедшие до Выпуска — настоящие Наблюдатели, Супермены, Стальные Щиты, Недремлющие Око Цивилизованного Мира!.. Высокий интеллект, мгновенная реакция, огромная физическая сила, способность неограниченно долго жить и работать в суперэкстремальных условиях, а самое главное — знания, знания, знания! все это делает Наблюдателя сверхчеловеком в самом, гуманистическом смысле этого слова и помогает ему в нелегкой службе Стальным Шитом Цивилизованного Мира… Там, на Территории… Полной опасностей, коварства и жестокости…
Джимми сконцентрировался уже давно, вот-вот капсула выйдет из корабля и опустится на Территорию, полной опасностей, кова… кто-то взревел над ухом голосом Старого Крокодила и восторг залил Джимми, с макушки до пят… Этот день войдет в анналы Истории Цивилизованного Мира… когда-нибудь… когда-нибудь я стану известным… когда-нибудь мое имя будет вызывать трепет у всех девушек Цивилизованного мира…а все ребята будут восторгаться мною, мною, мною… они все с придыханием будут выговаривать мое имя — Джимми Остенбакен… и наизусть помнить эту знаменательную дату — семнадцатое мая две тысячи двести пятого года…
Капсула дрогнула, уши на мгновение заложило, Джимми почувствовал толчок и капсула распахнулась. Яркий солнечный свет ослепил Наблюдателя, пролежавшего и прождавшего этого знаменательного момента четыре часа, но огромной концентрацией воли он вернул себе на мгновение утраченную способность визуально контролировать окружающий его мир, ведь от этого зависит жизнь и благополучие не только Джимми, но и всего Цивилизованного Мира…
